Госдума приняла в первом чтении законопроект № 371608-5 "О реорганизации государственной корпорации "Российская корпорация нанотехнологий". От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступил Иван Грачев:

– Уважаемые коллеги, вчера объявили о смерти великого математика Арнольда Владимира Игоревича. Я думаю, что мы должны все-таки почтить его память хоть как-то, Государственная Дума. Это оценка его величия, она имеет прямое отношение и к теме моего выступления сегодняшнего.

Фракция в принципе приняла решение голосовать против этого закона, хотя я должен отметить, что, несомненно, сама идея замены мутной формы госкорпорации на акционерное общество, это абсолютно правильная идея. Вот те, кто здесь ратует за закон об АУ, БУ, они должны понимать, что это точно такая же мутная форма, что, вообще говоря, попытки всю государственную собственность или куски ее в юридических лицах заставить работать в режиме частной лавочки, они никогда нигде успешными не были. То есть эти гибридные формы, они в принципе никогда успешными не были.

Но, вообще говоря, если мы такую развилку проходим, то последовательных решения два. Либо действительно мы даем этой самой госкорпорации дополнительные деньги и дополнительные степени свободы в режиме акционерного общества, если мы почему-то считаем, что она действительно успешно решала проблемы, которые были поставлены при ее создании. Либо говорим, что проект не удался, деньги раздаем тем, кто использует их существенно более эффективно. Вот здесь возврат к оценке. То есть почему мы можем определенно, даже люди, которые ничего не смыслят в хаотической динамике или в чем-то таком похожем, твердо уверены, что Арнольд был великим математиком, великим человек, потому что на него больше всего в мире ссылок. То есть если мы посмотрим, что это человек номер один в нашей стране, на которого действительно ссылаются выдающиеся ученые всего мира. То есть это критерий неточный, но один из наиболее известных точных критериев, который позволяет сказать, что Арнольд – это великий человек, а другой человек просто Чубайс. Но в инновациях существует гораздо более точный. Потому что инновационная деятельность в принципе проще, чем фундаментальная наука при всей ее сложности, и там существует гораздо более точный критерий, который позволяет оценить: вот эти инновации действительно значимые, действительно в этом направлении страна имеет шансы стать первой в мире, или она такие шансы не имеет. Это поток патентов. Есть Всемирная организация изобретателей, которая регистрирует давно, в том числе поток патентов из нашей страны. И, к сожалению, если мы заглянем в раздел нанотехнологий, то поток патентов, он будет на уровне 0,7 процентов, то есть он будет на два порядка примерно ниже японского и американского.

В то же время у нас в стране есть по части биотехнологий, по части некоторых медицинских исследований отрасли, где поток патентов, сравнимый с японским и американским. И это означает, что сам выбор в качестве приоритета нанотехнологии, он абсолютно неверный. Никаких шансов при реалистичных вложениях выйти на первые уровни в мире в этой части, а собственно всегда такая задача для отрасли номер один, у нашей страны нет. То есть это абсолютно бесперспективные большие вложения.

Если от теории к практике идти. Задавал вопрос: а какие проекты за три года? Ведь когда наши, мои же коллеги идут в этот Роснанотех и пытаются встроиться в эти проекты, им говорят: один, два года, должен быть эффект. Хорошо. Сам Роснанотех существует уже три года примерно, пора спрашивать: где эффект? Какие такие проекты за эти три года дали действительно серьезный экономический эффект? Называются три на самом деле. Называются пэт-дырки во Владимире, дырки в пэт-пленках. Называется действительно упрочнение поверхностное. И называются светодиоды, фотодиоды и все, что вокруг этого.

Но я, как физик, всеми этими проблемами занимался лет 25 назад и знаю, что это и тогда уже было вовсе не новое слово. То есть с точки зрения инноваций, с точки зрения как бы действительно чего-то передового и нового это тогда уже были отработанные технологические проекты, которые к прорывам страны вообще никакого отношения не имеют. А это три, как я уже говорил, упоминаемых более всего проекта в части какого-то относительного успеха. Поэтому я полагаю, что у нас есть твердые экспериментальные основания говорить, что никаких действительно успешных проектов на данном этапе, инновационных и успешных проектов Роснанотех не создал за это время.

Но соответственно, а что дальше будет в этом варианте, то есть мы действительно дадим ему дополнительные степени свободы. Кстати, закон написан в этом смысле уж очень либерально. То есть дальше будет определяться команда, которая всеми этими деньгами, сегодня имеющимися в распоряжении, будет абсолютно свободно распоряжаться. Эта команда даже не решением правительства, а решением уполномоченного органа правительства подбирается. Соответственно, как бы вероятность свободного обнуления этих денег, она будет чрезвычайно высокая.

Все это вместе позволяет нам голосовать против этого закона, настаивать так же, как и наши коллеги по оппозиции, что, прежде чем здесь решения принимались на эту тему, все-таки были предоставлены соответствующие отчеты, которые либо опровергают то, что я говорю, либо, я думаю, что доказывают то, что я говорю. И после этого на самом деле тем, кто успешно работает, а это Курчатовский институт, это тот же Владимир, это тот же Рыбинск по упрочнению, напрямую, без всяких посредников дать эти деньги.

Спасибо.