Депутат фракции "СР" в Госдуме, вице-президент Конфедерации труда России Олег Шеин в интервью Накануне.Ru прокомментировал ситуацию в пенсионной системе России:

– Согласны ли вы с тем, что пенсионную систему можно спасти корректировками и "совершенствованием"?

– Если принято решение расстрелять тысячу человек, то вопрос о том, какой устроить им ужин накануне, не имеет принципиального значения. Сказанное относится к пенсионной "реформе". Пенсионная "реформа" – это "реформа" по отмене пенсий, и улучшать что-то в "реформе", которая ставит своей целью отнять у людей право на пенсии, практически невозможно. Можно говорить об отдельных, локальных принятых решениях, но они не будут иметь отношения к этому блоку.

– Например, о каких?

– Среди обсуждаемых законов был вопрос о льготных выплатах для людей, работавших в сельском хозяйстве. Сейчас обсуждают, какие профессии под это подпадают, какие не подпадают. Но это близко не имеет никакого отношения к дискуссии о том, каким должен быть пенсионный возраст.

– Значит, пенсионная система обречена после повышения пенсионного возраста…

– Решение о пенсионном возрасте – реакционное, совершенно противоречащее логике развития экономики и социума, потому что цивилизация идет по пути сокращения количества рабочих мест ввиду автоматизации производства, роботизации в индустрии, новых технологий в сельском хозяйстве и развития автоматики в сфере услуг. Мы еще не видим, как в Сбербанке сокращают 50 тыс. человек: они там просто не нужны, потому что пользователи могут проводить транзакции через интернет. Мы видим, что, заходя в магазин за продуктами, мы можем не стоять в очереди к кассиру, а пробить товары через машину. В этих условиях повышение пенсионного возраста – это закон о росте безработицы в стране, примерно семь млн человек лишится права на пенсии и права на рабочее место, это закон о росте преступности в стране – всегда безработица связана с пропорциональным ростом преступлений, включая тяжкие и особо тяжкие, это закон о замедлении роста экономики. Это преступный закон и улучшать там нечего.

– Но что-то же надо делать?

– Да отменять этот закон и принимать закон о снижении пенсионного возраста – для мужчин до 59-58 лет. Потому что пенсия является формой базового основного дохода. В Европе – это минимальный объем благосостояния человека, чтобы тот мог развиваться. А у нас пенсия является формой абсорбации – устранения с рынка ненужной, избыточной рабочей силы, которой нечего там делать.

– Сейчас в Госдуме рассматривается или готовится к рассмотрению законопроект о снижении пенсионного возраста?

– Недавно мы внесли закон о снижении пенсионного возраста, он рассматривался на Комитете примерно неделю назад. Наверное, он будет рассматриваться в первом чтении в марте.

– На заседании рабочей группы было сказано о якобы готовящемся законопроекте об индивидуальном пенсионном капитале (ИПК), взносы в который будут вычитать из зарплаты работника. Что вы об этом думаете?

– Это еще одно преступное решение. Они уже доигрались с накопительной пенсией, и сегодня общепризнанным местом является то, что накопительные пенсии зашли в тупик. Поэтому четыре года назад Правительство стало их изымать в пользу Пенсионного фонда, а после того, как лопнул банк "Открытие", и его владелец сбежал в Лондон с миллиардами рублей, стало понятно, что и у страховых пенсионных фондов есть нелады.

Теперь они хотят убрать всякие государственные гарантии потихоньку, оставив единственную госгарантию – пенсию в размере прожиточного минимума.

Понятно, что сейчас это не пишется, но концепция идет туда. Остальное – накапливайте. Накопление будет означать снижение реальной заработной платы и покупательной способности населения еще на 6%. Эти деньги уйдут в банковский сектор и пойдут на кредитование через него в корпорации. "Долгоиграющие деньги, инвестиционный капитал, развитие экономики" – и вся эта демагогия, которую мы слышим уже 30 лет.

– К чему это приведет?

– К снижению реальной заработной платы, покупательной способности населения, товарооборота у малого бизнеса и распределению этих денег в пользу крупного бизнеса. Надо понимать, что в стране, где очень низкие заработные платы, накопительная модель не позволит обеспечить будущую пенсию. Накопительная система работает только в англосаксонских странах. Это модель, которая присутствует в США, Великобритании, но не во Франции, не в Германии и даже не в Японии. В странах, где функционирует накопительная система, объем накопительных фондов равен примерно ВВП страны. Для России это было бы, условно, 100 трлн руб. В России накопительные пенсионные фонды по итогам 20 лет реформ составляют пять трлн руб. – то есть 5% ВВП.

– Почему?

– Причина очень простая – это низкие заработные платы, и при средней заработной плате в 23 тыс. руб. и модальной (наиболее часто встречающейся) в 13 тыс. руб. у 70% работающего класса в стране недостаточные заработные платы даже для того, чтобы обеспечить себе минимальную пенсию. 70% работников получают зарплату такую, чтобы при выходе на пенсию они не смогли получать даже 10 тыс. пенсии. У них пенсия будет пять-семь тыс. руб. и за счет бюджета будет доплата до прожиточного, только у 30% работников зарплата выше. И они накопят себе пенсии на 12-14 тыс. руб., не больше. Это все делается не для того, чтобы людям старость обеспечить, а для того, чтобы отнять у них их нынешние деньги и отдать их капиталу.

– Эта идея уже воплотилась в форме законопроекта?

– Нет, пока это только концепция, но несложно догадаться, о чем они напишут, когда будут писать текст законопроекта. Эта схема обсуждается в Минфине. Поскольку Госдума является придатком при Правительстве, то мы можем, не дожидаясь внесения ими текста, уже понимать, что они хотят. Когда текст будет внесен, мы сможем понимать чисто юридические вещи, но концепцию мы можем оценить уже сейчас.

– Согласны ли вы с утверждением, что Пенсионным фондом должны управлять три стороны – Правительство, работодатели и профсоюзы? Такую идею тоже озвучил Шмаков (лидер Федерации независимых профсоюзов России – Прим. ред.) на заседании рабочей группы.

– Само собой. Только нужно помнить, что у нас профсоюзы – это не только ФНПР, а еще Конфедерация труда и разные другие профсоюзы. Думаю, сам Шмаков с этим согласится. Здесь он, конечно, прав, потому что это деньги работников, это не налог, это часть отложенной на будущее заработной платы. Природа Пенсионного фонда именно такая. Конечно, работники через своих представителей – профсоюзы – должны иметь возможность участвовать в управлении этим фондом.