Вместо повышения пенсионного возраста, которое преподносится россиянам как экономически безальтернативное, нужно вывести из тени рынок труда, где заняты 34 млн трудоспособных граждан, фонд оплаты труда которых составляет 10 трлн рублей в год. Такой точки зрения придерживается депутат фракции "СР" в Госдуме Олег Шеин – последовательный критик законопроекта о повышении пенсионного возраста с 55 до 63 лет для женщин и с 60 до 65 для мужчин. Правительство РФ уже 14 июня предполагает внести этот документ в Госдуму. В мае премьер-министр Дмитрий Медведев пообещал, что реформа последует "в самом непродолжительном времени". Олег Шеин утверждает: это решение не имеет ни социальных, ни финансовых, ни демографических оснований.

– Повышение пенсионного возраста представляют как трудное, непопулярное, но неизбежное решение. Так ли это?

– Аргументы сторонников реформы можно разделить на демографические и финансовые. Начну с первых. Нам говорят про растущую демографическую нагрузку, то есть соотношение работающих и неработающих. Но неработающие – не только пенсионеры, но и дети, подростки, инвалиды. Поэтому надо смотреть не на долю пенсионеров, а на долю людей трудоспособного возраста: от 15 до 60 лет. В России их 65%, на 20% больше, чем в среднем на планете. Конечно, это связано с низкой рождаемостью, поэтому ситуация будет ухудшаться. Но пока никакой демографической катастрофы нет, положение даже лучше, чем в позднем СССР. В 1989-м на тысячу работников приходилось 750 неработающих, а в 2015 году – 713.

– В России 43 млн пенсионеров и примерно столько же плательщиков взносов в Пенсионный фонд. Получается, каждый работник уже сейчас содержит одного пенсионера...

– Это уже финансовый аспект. По словам начальника департамента актуарных расчетов ПФР Аркадия Соловьева, фонд получает взносы с 43,5 млн человек. Но граждан трудоспособного возраста в России – 77 млн человек. Разница в 34,5 млн. Это вовсе не безработные или самозанятые, а те, кто трудится неофициально. Прошу заметить: речь не о работниках с серыми зарплатами. Тех, у кого есть белая часть заработка, хотя бы в размере МРОТ, фонд учитывает. Я говорю о занятых без официального оформления и пенсионных отчислений. По состоянию на 2017 год в таких условиях находились двое из пяти работающих – 40% рабочей силы! Эти люди и без всякого повышения пенсионного возраста уйдут на пенсию не в 65, а в 68-70 лет. Им не начисляются пенсионные баллы за стаж, необходимые для выхода на пенсию.

По оценке Росстата, теневой фонд оплаты труда составляет 10 трлн в год. Потери Пенсионного фонда – 22%, или 2,5 трлн рублей. Вот вам и альтернатива повышению пенсионного возраста – легализация трудовых отношений.

– Почему доля теневой занятости в российской экономике такая большая? Как обелить рынок труда?

– Главная причина – в подмене саморегулирования администрированием. Работники в России фактически лишены возможностей для самозащиты. С тех пор как в 2000 году Трудовой кодекс затруднил процедуру объявления забастовок, их количество в России фиксируется на уровне одной-двух в год. При этом Центр социально-трудовых прав регистрирует сотни нелегальных стачек. Чтобы просто выйти на переговоры с работодателем, профсоюз должен объединять более 50% трудового коллектива. При этом профсоюзные активисты не защищены от увольнений. В этом, а не в высоких страховых взносах, основная причина роста теневой занятости. Другая причина – ничтожные наказания для работодателей, платящих черные и серые зарплаты. В Швеции за уход от налогов предусмотрен пожизненный запрет на предпринимательскую деятельность. А у нас компании, уклоняющиеся от уплаты социальных взносов, еще и получают преференции.

– Экономический блок Правительства настаивает на повышении пенсионного возраста уже много лет. Если ситуация не столь критична, как утверждают чиновники, то почему для министров это такая сверхценная идея?

– Их соображения – чисто идеологические. Неолибералы верят, что чем меньше налогов платит бизнес, тем лучше. 10 трлн рублей роздано Думой и Правительством РФ в качестве налоговых льгот крупному бизнесу. Если бы не эти послабления, доходы федерального бюджета составили бы 25 трлн рублей, а не 15 трлн, как сейчас. Льготы предоставляются, в том числе, компаниям, работающим в сфере теневой занятости – это те самые преференции, о которых я говорил выше. Я предложил отсечь такие фирмы от госзаказа и налоговых льгот. Бизнес в России должен платить налоги.

– Сторонники идеи более позднего выхода на пенсию ссылаются на то, что продолжительность жизни в России растет. Верно ли это?

– Эта ссылка несостоятельна, так как речь идет о прогнозируемой, а не реальной продолжительности жизни. Если человек родился в 2018-м, ожидается, что он доживет до 77 лет. Реальная продолжительность жизни лет на пять меньше. В России один из самых высоких в мире показателей смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. В 62 субъектах РФ мужчины не доживают до 65, в трех – даже до 60 лет. Ежегодные экономические потери из-за преждевременной смертности достигают 15 трлн рублей. Если Правительство хочет снизить демографическую нагрузку, пусть вкладывает средства в здравоохранение.

– Нужно ли вводить прогрессивную шкалу налогообложения, чтобы избежать повышения пенсионного возраста?

– Достаточно ввести плоскую шкалу пенсионных взносов. Сегодня она регрессивна: для людей, получающих больше 80 тыс. рублей в месяц, ставка взноса составляет 10%, а для тех, кто получает меньше, – 22%. По моим подсчетам (которые никто не оспаривает), прирост доходов Пенсионного фонда после введения плоской шкалы составил бы 600 млрд рублей.

– Каковы могут быть последствия повышения пенсионного возраста?

– Сегодня средняя пенсия в России 13 тыс. рублей. Пенсионеры вынуждены работать до глубокой старости. Но трудоустроиться в шестьдесят далеко не просто. После сорока лет зарплата неуклонно падает и к моменту выхода на пенсию снижается в среднем на 20%. Система переподготовки кадров в России отсутствует. Автоматизация скоро приведет к исчезновению вакансий охранников, продавцов, водителей и т.д. В результате мы получим миллионы нищих пожилых людей, не имеющих ни пенсий, ни зарплат.