На пленарном заседании Госдумы 13 мая от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Валерий Черешнев:

– Глубокоуважаемый Сергей Евгеньевич (Нарышкин, Председатель ГД РФ – Прим. ред.), глубокоуважаемые коллеги. Мы все находимся под огромным впечатлением от прошедших торжеств. И великолепный парад Победы, и "Бессмертный полк" – это было потрясающе и проникновенно до глубины души. И я хотел бы с этой трибуны высказать несколько благодарностей.

Во-первых, Аппарату Государственной Думы за то, что так великолепно всё организовали, и мы смогли быть участниками этих событий.

А также я хочу сказать, и это можно много раз повторять, огромное спасибо нашим ветеранам, нашим труженикам и фронта, и тыла за эту великолепную Победу, которая вот уже 70 лет нас вдохновляет, окрыляет, возвышает и утверждает в том, что именно наш советский народ, превозмогая всё, проявив все свои лучшие качества, одержал эту великолепную, грандиозную, мировую Победу и навечно останется народом-победителем.

День Победы, который, вы знаете, сначала отмечался очень скромно, первые 20 лет после 1945 года вообще не было торжественного парада, и так далее. Страна восстанавливала своё хозяйство, а вот в последние 20 лет этот день окреп и сегодня стал главным праздником, главным торжеством современной России. Это хорошо понятно каждому из нас, но это понятно и нашим недругам, которые стараются вычеркнуть из мировой памяти этот день.

Почему это происходит? Да потому, что сам День Победы оказался мощнейшим оружием.

И, дорогие друзья, нам, конечно, понятно, почему лидеры ряда западных государств не приехали на торжества к нам в Россию. Да потому, что не хотят они участвовать в главном празднике России, тем более празднике, который основан на исторической, мировой Победе.

И история имеет право повторяться, и вот вновь мы чувствуем, как оживают пушкинские давние строки, когда Александр Сергеевич писал: "Мы не признали наглой воли того, под кем дрожали вы? За то ль, что в бездну повалили мы тяготеющий над царствами кумир и нашей кровью искупили Европы вольность, честь и мир? ". Это был 1812 год, но как все повторяется.

И, дорогие коллеги, конечно же, о Второй мировой войне, о Великой Отечественной войне написано много замечательных произведений, но, проводя опять исторические параллели, я хочу сказать, что главная книга ещё не написана, потому что многие архивы ещё не открыты, но и главная книга о войне 1812 года была написана только спустя 60 лет Львом Николаевичем Толстым. За его бессмертный роман "Война и мир" он был удостоен звания сразу же член-корреспондента императорской Академии наук и пять раз с 1902 по 1906 год номинировался на Нобелевскую премию по литературе, а в 1909 году и на Нобелевскую премию мира. Но Лев Николаевич писал, что просит снять его с номинации, потому что "получишь – неудобно отказываться, а кроме почета это ещё и деньги, а я глубоко убежден, – писал Толстой, – что деньги приносят только зло".

Но, дорогие коллеги, я убежден в том, что если такая книга будет написана, большой раздел в ней будет посвящен науке в годы войны. Потому что наука в те годы проявила себя более чем достойно. Если в начале говорили о "войне моторов", потом о "схватке двух диктаторов", то в итоге – это была война интеллектов.

И без всякой ложной скромности мы должны сказать, что эту войну наша наука, наша страна выиграла на 100%, это признает весь мир. И, конечно же, страна щедро вознаграждала своих ученых. 1943 год – организуется Академия педагогических наук, 1944 год – организуется Академия медицинских наук, потому что такого не было, 72% раненых возвращены в строй, 91% больных. В Германии до 60% не могли дойти, и поэтому первым президентом Академии медицинских наук в 1944 году избирается главный хирург Красной Армии, генерал-полковник, академик Николай Нилович Бурденко, и он со всей страстью начинает заниматься этой структурой, понимая, что, как он говорил, "строим на века".

В прошлом году летом должны были состояться торжества, посвященные 70-летию Академии медицинских наук. Прошла конференция на Солянке, где было отмечено, что Академии медицинских наук больше нет. Она перешла в ФАНО и стала рядовым отделением медицины Российской академии наук.

Конечно, учёные предупреждали реформаторов о том, что эти организации трудно объединить, потому что медицина – это ведь не только наука, но и лечебное дело, профилактика, гигиена, стационары, поликлиники, которые трудно соединить.

Говорили нам, ничего, всё образуется, ФАНО и Минобр всё разрулит. Промежуточный итог, с 1 июля этого года (через полтора месяца) четыре крупнейших центра Академии медицинских наук – онкологии, нейрохирургии (кстати, имени Бурденко), сердечнососудистой хирургии и центр здоровья детей уходят из ФАНО в Министерство здравоохранения Российской Федерации, потому что специфика такова: что можно было Академии медицинских наук, нельзя ФАНО.

Кстати, в Соединённых Штатах с 1876 года существует организация подобная АМН. Тоже 50 институтов и центров, называется NIH - National Institute of Health – Национальный институт здоровья. И никому за 130 лет не пришло в голову его с кем-то объединять, уж больно сложная специфика.

Поэтому, дорогие коллеги, какой выход из этой реформы? Я согласен с Германом Грефом, когда он на последнем Госсовете сказал, что необходима одна главная реформа в стране – полное реформирование нашей совершенно неадекватной и неспособной системы управления. И мы говорим – да, неэффективно, в том числе, и в сфере науки. Но для того, чтобы это всё возродить, нужна система, повторяю, дорогие друзья. И не нужно разваливать всё сразу с маху. Опыт Академии наук говорит об этом, потому что на развалинах первым вырастает чертополох, а до культурных растений может вообще не дойти. Поэтому это беда не только людей, но это и беда власти, а,следовательно, и всей страны. Значит, надо создавать систему по воспитанию руководящих кадров. Не сделаем – опять окажемся на обочине истории с приглашением иностранцев. Всё это уже было.

И ещё хочу обратить ваше внимание, что чем большую силу и уверенность набирает наш реальный и прагматичный мир, чем больше мы можем просчитать, измерить, вычислить в области человеческих, государственных, научных, любых других отношений, тем яснее и очевиднее становится для каждого из нас в жизни то, что не считается и не измеряется и без чего нет ни государства, ни человека, ни творчества, ни судьбы. Речь идёт о высоких нравственных, духовных началах, чем всегда сильны были наши люди.

И поэтому, дорогие друзья, специалисты и сейчас спорят, ну как так: три десятка стран участвовало в войне, а такие песни о войне душевные, лирические создаются только в Советском Союзе. Уж Италия певучая, Франция, все оперы, а нет песен о войне, нет. Почему? Да потому, что народная война была, священная война была, шло всё от сердца и песни эти поднимали в бой лучше любых бравурных маршей, приближая нашу победу.

Поэтому, дорогие друзья, лето 1945 года запомнилось всем не только парадом Победы 24 июня на Красной площади, но и тем, что состоялись грандиозные торжества, посвященные 220-летию Академии наук. Месяц продолжались они: две недели в Ленинграде, две недели – в Москве.

Приехали 123 учёных из 19 стран мира во главе с Нобелевским лауреатом Марией Складовской-Кюри. И на завершающем заседании в Большом театре другой Нобелевский лауреат – Ирвинг Ленгмюр из Соединённых Штатов Америки, химик, сказал, что величественна, грандиозна и прекрасна та страна, которая имеет такую науку.

А мы можем лишь добавить, что в те дни сбылись слова Петра I, которые он произнёс после подписания акта о создании Академии наук: "Я предчувствую, что россияне когда-нибудь, а может быть и при жизни нашей, пристыдят самые просвещенные народы успехами своими в науках, неутомимостью в трудах и величеством твердой и громкой славы". Летом 1945 года эти времена пришли, показывая всем нам и сегодня, и тогда, как надо относиться к науке.