Товарищи! Дорогие друзья!

В последнее десятилетие все мы стали свидетелями взрывного роста интереса к Арктике.

Местом проведения Конгресса мы выбрали гостеприимный Архангельск. Это исторически первый морской порт России. Именно отсюда был проложен Северный морской путь. Городу по праву принадлежит звание столицы русской Арктики.

Северные территории имеют стратегическое значение для нашей страны. На заседании Совета Безопасности в апреле прошлого года Президент В. Путин отметил, что в Арктике, цитирую: "сконцентрированы практически все аспекты национальной безопасности: военно-политический, экономический, технологический, экологический и ресурсный".

Сегодня в Арктике сталкиваются национальные интересы многих стран. Это не только так называемая "арктическая пятерка" – Российская Федерация, США, Канада, Дания и Норвегия. В борьбу за арктические шельфы вступают и другие страны, многие из которых, мягко говоря, далеки от Арктики. Это Япония, Китай, Южная Корея. Значительно усложняет непростую ситуацию в регионе и деятельность транснациональных корпораций.

Арктику называют Клондайком XXI века. Приведу только одну цифру. Ресурсы традиционного газа оцениваются в 84 трлн. кубометров, при этом объем доказанных запасов газа в мире 187 трлн. кубометров.

Вместе с тем Арктика – это одна из последних территорий в мире, чей юридический статус, а также принадлежность тех или иных участков водного пространства, морского и океанического дна вызывают споры. Другими словами, границы арктических владений и исключительных экономических зон окончательно не определены. И это серьезный фактор международного риска. Любое одностороннее действие в Арктике воспринимается другими заинтересованными странами как вызов, как попытка обойти их в арктической гонке.

В ближайшее время внимание мирового сообщества будет приковано к заявке России на 1,2 млн. кв. км. шельфа в Северном Ледовитом океане. Там сосредоточены богатейшие месторождения углеводородов. Работа по определению границы шельфа велась более десяти лет. Заявка может быть рассмотрена комитетом ООН уже в этом месяце.

Конвенция ООН по морскому праву (UNCLOS) дает возможность арктическим странам расширить границы принадлежащих им морских территорий в Северном Ледовитом океане с 370 километров (предел эксклюзивной экономической зоны) до 650 километров, если им удастся доказать, что морское продолжение материковой земной коры простирается на более чем 350 километров в сторону Северного полюса.

Окончательное уточнение и закрепление национального суверенитета арктических стран над континентальным шельфом и определение линий разграничения исключительных экономических зон может оказаться чрезвычайно сложной и конфликтной задачей. Цена ошибок и неоправданных уступок здесь очень высока. Как в политическом, так и в экономическом плане.

На расширенном заседании Палаты депутатов в Мурманской области, посвященном теме нашего Конгресса, прозвучали довольно резкие оценки "Договора между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане", подписанного в 2010 году. В резолюции отмечена необходимость внести поправки в приложение № 1 к Договору, чтобы вернуть российским рыбакам возможность вести промысел на территории шельфа Баренцева моря, отошедшего под юрисдикцию Норвегии, а также в морском районе архипелага Шпицберген.

Я не буду вдаваться в юридические и политические тонкости этого документа. Его спорность подробно обсуждалась в российской прессе. Аналитики отмечали, что в процесс принятия решений не были вовлечены представители морехозяйственной деятельности в Баренцевом море, а также объединения рыбаков. Рыбаки обращались с открытым письмом к тогдашнему Президенту России Д.А. Медведеву с просьбой о необходимости дополнительного анализа последствий Договора для российского рыболовства. Однако ответа на него не последовало. Объединения рыбаков совместно с Росрыболовством разработали конкретные поправки в проект Приложения I к Договору. Но они также не были учтены. И в этом демонстративном игнорировании мнения гражданского общества состояла главная ошибка нашей дипломатии.

Еще больше проблем Россия унаследовала по соглашению СССР и США 1990 года о разграничении морских пространств в северной части Берингова моря. Это соглашение так и не было ратифицировано ни Верховным Советом СССР, ни Государственной Думой Российской Федерации. Но по факту 74 тысячи кв. км. богатых рыбой вод отошло американцам. Между тем, российские рыбаки ловили там рыбу 200 лет!

Морская граница России и США в Северном Ледовитом океане, Чукотском и Беринговом морях все еще не закреплена окончательно, что может создать серьезные проблемы при рассмотрении российской заявки по определению границ шельфа в арктических морях. Без ратификации соглашения 1990 года комитет ООН может нашу заявку отклонить.

Общая стоимость разведанных и прогнозных запасов энергетического и минерального сырья в Арктической зоне, которую мы считаем своей, превышает на сегодня 15 трлн. долл. США. Деньги огромные! Вероятность возникновения здесь кризисных ситуаций крайне высока.

Камнем преткновения может стать и Северный морской путь – единственная коммуникация, которая на всем своем протяжении проходит по российским территориальным водам. Благодаря этой трассе и Транссибирской магистрали мы исторически всегда являлись мостом между Европой и Азией.

В связи с таянием льдов Северного Ледовитого океана и сдвигом центра экономической мощи в Азию, этот путь приобретает стратегическое значение. Он почти в три раза сокращает путь из Европы на Дальний Восток и в Азиатско-Тихоокеанский регион. Поэтому некоторые наши, мягко скажем, конкуренты настоятельно призывают Россию передать Севморпуть в международное управление. Это может привести к пересмотру статуса арктических проливов как внутренних вод России. И как следствие возникнут новые претензии на российский континентальный шельф.

Вместе с тем наш национальный суверенитет над Арктическими территориями не исключает широкой международной кооперации по освоению ее богатств.

Думаю, Север – это следующий глобальный центр мирового развития после Азиатско-Тихоокеанского региона. Северная трасса свяжет практически все экономически наиболее развитые регионы мира.

Уважаемые коллеги!

Адмирал Макаров назвал Россию зданием, "фасад которого обращен к Ледовитому океану".

Россия – это прежде всего Север. Он занимает около 2/3 территории страны. В Арктической зоне проживает 2,5 млн. человек. Это менее 2% населения страны, но это 40% населения всей Арктики на планете.

Русский уклад жизни – это, по сути, северный уклад. Поэтому мы не можем рассматривать северные просторы только как гигантскую энергетическую кладовую. Это наш дом!

Вклад России в изучение и освоение Арктики на порядок больше других стран.

В прошлом году мы отметили 80-летие легендарной челюскинской эпопеи. Семеро отважных лётчиков стали первыми героями Советского Союза. Весь мир был восхищен мужеством наших полярников. Английский драматург Бернард Шоу тогда заметил: "Что вы за страна!.. Полярную трагедию вы превратили в национальное торжество!..".

За 90-е годы мы чуть было не утратили своих позиций в Арктике.

Помните разговоры того времени: "Север слишком дорогой. Незачем его заселять. Надо развивать вахтовые поселки: человек приехал, поработал и уехал". Появились программы переселения, государство оплачивало переезд северян на так называемую "большую землю". Под это дело поспешно создали законодательную базу. Результат был достигнут. Население северных территорий значительно уменьшилось.

Сегодня мы возвращаемся на Север, в Арктику и обустраиваемся там всерьез и надолго. Восприятие Арктики как обузы – в прошлом.

За последние годы мы многое поняли. И прежде всего то, что Арктические территории – это наше неоспоримое конкурентное преимущество.

Что мы имеем в активе? В первую очередь, это наследие и заделы, доставшиеся нам от Советского Союза.

У России самая мощная арктическая экономика в мире, которая на порядок превосходит показатели других полярных стран. Арктика дает 20% ВВП России и до 22% общероссийского экспорта.

Только Норильск дает миру до 40% палладия, 15% платины, 11% никеля, без которых современная жизнь невозможна.

Мы имеем многолетний опыт плавания по Северному морскому пути и полетов полярной авиации. Ни у кого в мире нет атомных ледоколов и в 10-20-летней перспективе не будет.

Основные месторождения углеводородов на арктическом шельфе, с которыми мы сегодня связываем самые радужные перспективы (Штокмановское и Приразломное месторождения), были открыты еще в 70-х годах.

В пассиве мы имеем, прежде всего, депопуляцию. За 25 лет общая численность населения в Арктике сократилась почти на 30%. Экономическая привлекательность трудовой дея¬тельности в Арктике все эти годы снижалась. Исключением является только Ямало-Ненецкий АО.

Экономический рост в Арктике в основном сырьевой. 4/5 объема всей промышленной продукции дают предприятия добывающих отраслей. Ситуация постепенно меняется, но очень медленно.

Более того, в последние годы в регионах Севера и Арктики наметился спад промышленного производства. Главная причина – отсутствие внятной государственной промышленной политики. Возникли депрессивные территории и поселения с целым "шлейфом" деструктивных социально-экономических процессов.

По показателям уровня жизни арктические регионы России существенно уступают арктическим территориям других стран: в среднем уровень душевых доходов, рассчитанный по паритету покупательной способности, составляет у нас около 25% от достигнутого на Аляске и 35% от уровня канадской и европейской Арктики.

Несмотря на наше лидерство в освоении Арктики, опыт зарубежных стран по поддержке и обустройству своих северных и арктических территорий, их "обживание" значительно превышает наш.

Еще несколько слов об уроках Севера. Мы убедились в том, что освоение северных территорий не может основываться только на рыночных принципах. С точки зрения примитивного сиюминутного расчета производство здесь нерентабельно. Поэтому катализатором инвестиций и инноваций на Севере может быть только государство.

Однако советский принцип освоения северных территорий любой ценой сегодня недопустим, как и "алчное" разграбление их природных богатств, поощряемое стихией рынка. Необходим всесторонний анализ выгод и издержек каждого решения. В противном случае, Север превратится в черную дыру, куда будут миллионами тонн проваливаться ценнейшие ресурсы и триллионами рублей бюджетные деньги.

Чего мы хотим от Севера?

Почти во всех резолюциях наших региональных Палат депутатов подчеркивается, что Север – это не только нефть и газ. Он должен дать стране широкий спектр инноваций, новые виды энергетики, современные управленческие и организационные технологии, перспективные виды транспорта, новые социальные практики.

В Арктике больше не открывают новых земель. Там открывают новые технологии. К этому подталкивают не только экстремальные природные условия, но и нынешнее состояние рынков.

Например, покупка газа по долгосрочным контрактам многих потребителей уже не устраивает. На смену эпохе трубопроводов приходит время более технологичного – сжиженного природного газа. Географическое положение наших запасов позволяет быстро выводить сжиженный газ на европейские и азиатские рынки. Если проект "Ямал СПГ" окажется рентабельным, Россия станет самым гибким в мире поставщиком энергоресурсов.

Север должен стать и лидером развития природосберегающих технологий. На Севере окружающая среда крайне уязвима. Поэтому экология здесь не просто набор принципов природопользования. Это абсолютная ценность!

И последнее. Северный мир – это активная самобытность. Он может предложить человечеству альтернативный способ жизнедеятельности, получивший название "Северной цивилизации". Это один из самых разумных ответов на вызов общества потребления.

Сегодняшнее освоение Арктики требует стратегического мышления, выходящего за рамки обычных форматов федеральных целевых программ. Однако проанализировав все основные правовые и хозяйственные документы, относящиеся к развитию Арктики, мы пришли к выводу, что они не дотягивают даже до этого уровня.

На Севере однобокое развитие нашей экономики особенно очевидно. Все программы, направленные на развитие производств высоких переделов, к северным территориям как бы вообще не относятся.

Первый из двух базисных правовых документов, определяющих арктиче¬скую политику страны, – "Основы государственной политики в Арктике на пери¬од до 2020 г. и дальнейшую перспективу", утвержденный в конце 2008 года, выделяет арктическую зону "в качестве стратегической ресурсной базы Россий¬ской Федерации, обеспечивающей решение задач социально-экономического раз¬вития страны".

Во втором документе – "Стратегия развития арктической зоны Российской Фе-дерации и обеспечения национальной безопасности до 2020 года", утвержденном в начале 2013 года, главным приоритетом обозначено комплексное социально-экономическое развитие арктической зоны. Однако этот документ так и не смог кардинально изменить потребительский подход к Арктике.

Мы проанализировали также "Программу социально-экономического развития Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года". Она вызывает недоумение. Это даже не программа, а путеводитель по федеральным документам, в которых Арктика то тут, то там проходит одной строкой. В том числе путеводитель по другим госпрограммам, в которых есть мероприятия, реализуемые в Арктической зоне.

Сколько слов сказано о необходимости системного подхода к развитию арктических территорий России! А что в итоге? Скоординированная работа министерств и ведомств по Арктике фактически отсутствует.

Арктическая зона даже не выделена в отдельный объект статистической отчетности, хотя такая задача была поставлена два года назад. Непонятно, от каких цифр надо отталкиваться и к каким параметрам прийти. Возможно, именно поэтому нет никакой информации о ходе выполнения арктической программы. На портале государственных программ этот раздел пуст. Похоже, что ее тихо прикрыли.

Ожидается, что реальное финансирование решения системных проблем Арктики начнется в 2017 году.

* * * * *

Если на федеральном уровне сырьевые интересы все еще доминируют, то живущие на севере люди видят свою перспективу иначе.

Практически все резолюции наших региональных палат включают требование программного подхода к решению экономических и социальных проблем Арктики. Это должны быть программы устойчивого, комплексного, инновационного, социально ориентированного развития.

Развитие арктических социумов за рубежом во многом опирается на концепцию устойчивого развития. Эта концепция придает первостепенное значение социальной справедливости, экономической эффективности, экологи¬ческой безопасности, уро¬вню и качеству жизни населения. Причем, и это очень важно, концепция охватывает все уровни управления – от национального до местного.

Наша партия полностью поддерживает такой подход. Думаю, к предстоящим в 2016 году парламентским выборам мы должны предложить свою партийную программу развития арктических территорий, основанную на принципах устойчивого развития. Это сложная работа, но она должна быть сделана.

По материалам наших партийных круглых столов, посвященных проблемам Арктики, можно определить основные направления такой программы.

Первое. Формирование нормативной правовой базы Арктического региона.

Арктика пока не выделена в отдельный объект правового регулирования. Жизнедеятельность на ее территории обеспечивается общефедеральными законами: земельным, водным, лесным правом, законодательством о недрах, об охране окружающей среды. Здесь действуют также федеральные законы, регулирующие особенности развития районов российского Севера. Но своих законов у Арктики практически нет.

Как говорят юристы: нет закона – нет объекта управления. Думаю, именно по этой причине появляются проекты, в которых Арктика – всего лишь довесок к другим неотложным делам.

Было несколько попыток создания федерального закона "Об Арктической зоне Российской Федерации", но ни одна из них не увенчалась успехом.

Последний проект такого закона был подготовлен Минрегионом России, но после того, как это министерство было расформировано, закон так и не дошел до Государственной Думы.

Наша позиция в этом вопросе следующая. Значение Арктической зоны в социально-экономическом развитии России и в обеспечении национальной безопасности требует выделить этот макрорегион в самостоятельный объект государственной политики. Должна быть разработана отдельная система правовых документов, направленных на реализацию государственной политики России в Арктике.

Арктическая страна просто не может обойтись без полноценного Закона об Арктике. Наша фракция в Госдуме приложит максимум усилий, чтобы закон был принят и поддержан финансированием.

Второе. Должно быть единое управление арктическими территориями.

После упразднения Минрегиона, в ведении которого находилась Арктическая зона России, за Арктику отвечают все и никто.

Формально Арктика передана Министерству экономического развития. Но судя по программным документам, отсутствию системности в решении проблем арктических регионов, министерство со своей задачей не справляется.

Федеральной структуры, отвечающей за реализацию государственной политики в Арктической зоне России, фактически нет.

Речь не идет о создании еще одного громоздкого бюрократического органа, типа "министерства Арктики". Нужна оперативно работающая структура наподобие Государственного комитета по делам Севера в СССР.

Такой подход лежит в русле общемировых тенденций. Роль государства в обеспечении устойчивого развития арктических территорий, как в Северной Америке, так и в странах Северной Европы, весьма значительна.

Например, в Соединенных Штатах Арктикой занимается Комиссия по арктическим исследованиям, в Канаде – Федеральный совет по Арктике и Полярная комиссия, в Швеции – Полярный исследовательский секретариат.

Что же получается? По делам Востока министерство у нас есть, по делам Северного Кавказа есть, по делам Крыма есть. А по Арктике нет даже комитета. Не думаю, что Арктика менее важна для нашей страны, чем Дальний Восток и Байкальский регион.

Третье. Нужна продуманная государственная политика по освоению Северного морского пути без эйфории и шапкозакидательства.

Севморпуть – это, прежде всего, наша внутренняя транспортная коммуникация. Привлекательность этой трассы для иностранных инвесторов и морских перевозчиков напрямую зависит от того, как мы будем обустраивать наши приполярные регионы.

В общественной дискуссии вокруг Северного морского пути преобладают две крайности: с одной стороны, чрезмерный оптимизм и стремление видеть в ледовой трассе золотую жилу, с другой – непробиваемый скептицизм. Оба полюса контрпродуктивны.

Начнем со скепсиса. Объем перевозок по Северному морскому пути в 2013 году составил 1,4 млн. тонн. К 2015 г. поставлена задача довести его до 4 млн. тонн.

Много это или мало? В 1980-х годах объем перевозимых грузов по Севморпути составлял почти 7 млн. тонн ежегодно.

Если взять прямого конкурента Северного морского пути – Суэцкий канал, то перевозка грузов по нему составила в 2012 г. почти 740 млн. тонн. Другими словами, по Севморпути в год перевозится меньше грузов, чем по Суэцкому каналу в день.

В чем причины низкой конкурентоспособности Севморпути? Их много. Это неразвитость инфраструктуры, далеко небезопасные условия плавания в арктических морях, непредсказуемость времени прохождения маршрута, сложность и дороговизна ледокольной проводки, высокая страховка, бюрократические проволочки. К примеру, чтобы получить от администрации Северного морского пути разрешение на проход по маршруту, необходимо подать заявку как минимум за пятнадцать дней до захода судна в акваторию. Для сравнения, чтобы пройти по Суэцкому каналу, заявку надо подавать за 48 часов.

Круглогодично использовать Севморпуть даже при ледовой проводке могут только суда определенного ледового класса.

Но главное – это инфраструктурные проблемы.

За исключением Мурманска и отчасти Дудинки, модернизация северных портов не производилась с 1990 года. Причальные сооружения требуют капремонта и дноуглубления. В большинстве портов не решены проблемы с утилизацией судовых отходов.

Из шестнадцати портов, расположенных по маршруту, в настоящее время только Мурманск может принимать суда водоизмещением более 30 тыс. тонн.

Серьезным шагом в развитии Северного морского пути, как национальной транспортной магистрали России, станет строительство глубоководного порта в Архангельске, который сможет принимать суда водоизмещением в 75 тыс. тонн.

Порт Сабетта, предназначенный для перевалки сжиженного газа Ямала, должен превратиться в многофункциональный узел Северного морского пути, который можно будет использовать для экспорта зерна Сибири, металла Урала, угля Кузбасса, нефтепродуктов Татарстана и Башкортостана.

Модернизации и пополнения требует наш ледокольный флот, включая атомные ледоколы, а также ледоколы с энергетическими установками нового типа.

В настоящее время в наш ледокольный флот входит 37 кораблей, шесть из которых – атомные. Это больше, чем у какой-либо другой страны. Еще четыре ледокола строятся и восемь находятся в проекте. С учетом вывода из эксплуатации действующих судов, нам необходимо до 2030 года построить еще 10 – 12 ледоколов. Причем новые ледоколы должны обеспечивать проводку танкеров типоразмера Aframax, водоизмещением до 120 тыс. тонн.

Севморпуть потребует и развития полярной авиации. Необходимо незамедлительно создать Летно-исследовательский центр Арктики.

И все же, несмотря на астрономические суммы, которые необходимо вложить в инфраструктуру, Северный морской путь – не миф и не утопия. Он принесет стране немалые выгоды. Даже при ограниченных объемах перевозок, эта трасса даст импульс развитию наших арктических территорий.

В прошлом году Севморпутем впервые удалось провести танкер класса "Панамакс" – это примерно 70 тысяч тонн груза. В феврале 2015 удалось организовать зимнюю отгрузку нефти с Новопортовского месторождения.

В конце прошлого года по Севморпути в Японию впервые прошел газовоз с норвежским сжиженным газом. Прошел за девять суток. Если бы он шел южным путем, через Суэцкий канал и Индийский океан, то его путь занял бы более 30 суток.

Экономия очевидна. Расчеты маршрута Йокогама (Япония) – Гамбург (Германия) показывают, что в летний период затраты на доставку контейнеров по Севморпути снижаются на 30–35% по отношению к стоимости доставки через Суэцкий канал. В зимний период стоимость проводки будет снижаться по мере накопления опыта и повышения технологической эффективности.

Миру придется развивать Северный морской путь. Широкая международная кооперация по его освоению неизбежна.

Правительством приняты два документа по арктической трассе. Это "Концепция развития Северного морского пути" и "Перечень первоочередных мер по развитию Севморпути". Эти документы определяют задачи до 2015 года. Нужна более масштабная перспектива. Нужен закон "О Северном морском пути". На его основе должны быть разработаны "Правила плавания по трассам Севморпути", чтобы уровень их безопасности соответствовал мировым нормам.

Четвертое. Необходимо определить реальные и конкретные социально-экономические перспективы живущих на Севере людей. Это требование всех резолюций, принятых Палатами депутатов. Как показал анализ, в большинстве регионах российского Севера и Арктики качество жизни находится на недопустимо низком уровне.

Последствия нерешенности социальных проблем региона создают огромные риски, которые в условиях обостряющейся борьбы за ресурсы приобретают стратегическое значение.

Без повышения качества человеческого потенциала нам Арктику не поднять.

Одним из главных принципов социальной политики в Арктической зоне должен стать принцип компенсационности – возмещения повышенных затрат здоровья жителей более высокими социальными стандартами.

При определении компенсаций необходим более полный учет особенностей отдельных территорий: климата, удаленности, структуры населения, наличие коренного населения, транспортной доступности, "очаговости" размещения социальной инфраструктуры.

Перечень районов Крайнего Севера и местностей, приравненных к ним, утвержден еще в советское время. Он нуждается в корректировке и обновлении.

В системе расселения арктической зоны России важное место занимают моного-рода. Это 18 городских поселений, что составляет четверть их общего числа по стране. Практически все они находятся в зоне высокого риска возникновения социальных проблем. А это почти 30% населения российской Арктики.

Позиция нашей партии по всем социальным вопросам Арктики должна быть четкой и предельно конкретной.

Начну с оплаты труда.

Последние годы в регионе наблюдает¬ся устойчивый рост соотношения среднемесячной номинальной заработной платы и регионального прожиточного минимума трудо¬способного населения. За последние 15 лет это соотно¬шение возросло с 2,34 до 5,2, при среднем по России – 4. Но на этом положительные характеристики заканчиваются.

В конце прошлого года Министерство труда и социальной защиты распространило проекты постановлений правительства РФ "О размерах районных коэффициентов и порядке их применения для расчета заработной платы работников организаций, расположенных в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях". Предложенные в них изменения размера "северных" коэффициентов иначе как издевательскими не назовешь.

Предлагается ввести коэффициент 1,5 – для местности севернее 60 градусов северной широты, сейчас он составляет 1,7, и коэффициент 1,6 – для районов севернее Полярного круга, сейчас он 1,8.

Сближение "северной" средней заработной платы со среднероссийской происходит уже много лет, что является одним из главных факторов оттока экономически активного населения. Если это будет продолжаться, то через год мы недосчитаемся еще около ста тысяч человек.

Стоимость продуктов питания, включенных в потребительскую корзину, в ар-ктической зоне в среднем на 60% выше, чем в Центральной России, непродовольственных товаров – на 40%. Но это не означает, что компенсацию надо определять лишь по уровню цен.

Средняя "арктическая" зарплата сегодня обеспечивает около 5-ти прожиточных минимумов. На наш взгляд, для обеспечения комфортного проживания в Арктике "арктическая" зарплата должна превышать прожиточный минимум в 7-8 раз.

Необходимо иметь в виду, что средняя "арктическая" зарплата – это весьма условный показатель. Уровень отраслевой и региональной дифференциа¬ции оплаты труда в Арктике выше, чем в других регионах страны. Зарплата в таких отраслях, как добыча полезных ископаемых, производство и распределение электроэнергии, на несколько порядков выше, чем в сфере образова¬ния, в здравоохранении, торговли, коммунальной сфере. Крайне низкая заработная плата у представителей коренных малочисленных народов Севера, обусловленная их занятостью преимущест¬венно в низкооплачиваемых сферах деятельности. Информация об этом содержится во многих резолюциях наших партийных круглых столов. Особенно этим обеспокоено наше региональное отделение в Ямало-Ненецком АО. 60% кочующего населения страны проживает именно там.

Велика и внутриотраслевая дифференциация оплаты труда. Зарплата работников производственного звена не идет ни в какое сравнение с зарплатами и бонусами управленческого персонала.

Наибольшая социальная стратификация отмечается в Не¬нецком и Ямало-Ненецком автономных округах, в Красноярском крае. Здесь децильный коэффициент стабильно выше среднего по России.

Доля населения с доходами ниже величины прожиточ¬ного минимума во всех арктических регионах, за исключением Ямало-Ненецкого, Ненецкого и Чу¬котского автономных округов, довольно высока, особенно в Мурманской области – 7,2% и в Ненецком АО – 7,2%.

Основные причины возникновения застойной бедности работающего населения – недостаточность или даже отсутствие северных гарантий во внебюджетной сфере, особенно в частном бизнесе. В советский период все расходы по финансовому обеспечению северных льгот брало на себя государство. В условиях рынка государство обязано жестко контролировать политику заработной платы на частных предприятиях Севера.

В своей партийной Программе мы хотим предложить правовые механизмы для поддержки проживающих и работающих за Полярным кругом людей. Необходимо пересмотреть северные коэффициенты, определить дополнительные основания выплаты "подъемных" для тех, кто согласился на работу в Арктике, оплатить им расходы на проезд и наем жилого помещения в северных краях.

Возможно, в ряде случаев целесообразно компенсировать работодателям расходы на северные гарантии и компенсации.

Теперь о пенсиях.

"Северные" пенсии вызывают очень большие нарекания. Пенсионерам крайне трудно разобраться во всех хитросплетениях пенсионных начислений, многие считают себя "обманутыми", "оскорбленными" и "несправедливо обделенными".

Из-за многолетних переездов северян с одного места на другое, или как они сами говорят – из-за "кочевого образа жизни", количество споров и разбирательств при "перерасчете" пенсионных выплат огромно.

Средний раз¬мер назначенной пенсии превышает величину регионального прожиточного минимума пенсионера всего в 1,5 раза. Это ниже, чем в среднем по России – 1,7 раза.

Мы будем защищать пенсионные интересы северян. Необходимо уточнить порядок начисления общего трудового стажа, состав районных коэффициентов к пенсиям, и компенсационные выплаты.

Большое внимание наши депутаты уделяют задачам по трудоустройству населения Арктики. Поэтому я не буду останавливаться на этом подробно. Уровень безрабо¬тицы в арктических регионах Арктики последнее время снижается и сейчас составляет 7,7%. Это примерно, как и в целом по стране. Но это не означает, что проблемы нет.

Осо¬бенность безработицы в российской Арктике – это более молодой возраст безработ¬ных граждан.

Инвестпрограммы крупных компаний, работающих на Севере, рассчитаны на вахтовый метод и на привлечение иностранной рабочей силы. На некоторых стройках она составляет более 70%.

Как правило, эти компании осваивают недра. А местные жители остаются в стороне и не видят никакой пользы от присутствия промышленников на своей малой родине.

С другой стороны, специалистов рабочих профессий на Севере не хватает, вахтовиков и иностранцев заменить некем. Вакансии, рассчитанные на местные кадры, иногда заполняются лишь на 10–15%. Если ничего не изменится, трудно рассчитывать на положительные демографические изменения. Особенно в восточной зоне арктических территорий.

Решение должно быть найдено. Надо обязать крупные предприятия регистрировать свои дочерние компании там, где они извлекают прибыль, и платить больше налогов в местные бюджеты. Трудоустройство местного населения должно стать обязательным условием для всех инвесторов.

Решающее значение для обустройства людей на Севере имеет жилищный фонд. Его состояние неудовлетворительное. Самая острая проблема – большое количество аварийного и ветхого жилья.

Основная причина дефицита средств на социальные цели – концентрация доходов от добычи ресурсов на федеральном уровне и в прибылях корпораций. Это создает искусственную дотационность многих северных и арктических территорий.

На заседании Палаты депутатов в феврале прошлого года мы подробно проанализировали порядок формирования местных бюджетов. Принятые тогда рекомендации полностью применимы и к Северным территориям.

Для защиты интересов постоянных жителей Арктики необходимо тесное межрегиональное сотрудничество на уровне муниципальных образований. Из-за больших расстояний и неразвитой транспортной системы оно пока очень слабое. Поэтому мы высоко оцениваем инициативу губернатора Архангельской области Игоря Орлова по созданию межрегиональной ассоциации городских округов и муниципальных районов российской Арктики. Это позволит солидарно выразить интересы северян и добиться более рационального освоения северных территорий.

У меня не хватает времени рассмотреть задачи по обеспечению населения российской Арктики доступной и качественной медицинской помощью, а также проблемы образования. Надеюсь на содержательные выступления по этим вопросам. Речь должна идти о равном доступе к медицинским услугам, к информации, к знаниям, ко всем интеллектуальным ресурсам страны, независимо от размера кошелька и места проживания наших граждан.

В конечном итоге нужно обеспечить привлекательность трудовой деятельности на Севере и в Арктике, восполнить дополнительные трудозатраты и направить туда трудовые ресурсы. Будут люди, будет и экономическое развитие.

В заключение я хочу остановиться на проблемах развития культуры народов Севера.

Основным условием выживания коренных народов Севера является сохранение в естественном состоянии природных ландшафтов и экосистем.

Наша позиция в этом вопросе предельно четкая: убытки, причиненные коренным малочисленным народам, ущерб их исконной среде обитания в результате хозяйственной деятельности, должны быть возмещены.

В Якутии принят закон об этнологической экспертизе в местах традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера. Понятие "этнологическая экспертиза" есть и в федеральном законодательстве. Но порядок ее проведения, методы и критерии до сих пор не установлены. Надеюсь, опыт Якутии позволит решить эту задачу.

За последние два десятилетия коренные малочисленные народы Севера обрели авторитетные общественные организации, имеют сильных лидеров, обеспечили неплохое представительство в органах власти разного уровня, достигли успехов в области культуры, развития ремесел и художественного промысла. Однако "большая экономика" все еще проходит мимо них.

Поэтому одну из задач наших депутатов я вижу в установлении партнерских отношений между всеми участниками природопользования и хозяйственной деятельности на территории Арктики.

* * *

Товарищи!

Укрепление позиций России в стратегически важном Арктическом регионе должно стать задачей всего российского общества. А, возможно, и национальной идеей, которую мы ищем вот уже двадцать пять лет. Тогда появятся новые первопроходцы Севера, с их с особым духовным менталитетом, волей к открытиям и строительству нового мира.

В резолюции регионального отделения Ямало-Ненецкого автономного округа подчеркнута необходимость формировать устойчивую старожильческую прослойку населения арктических территорий Крайнего Севера.

Если будут такие люди, то у российской Арктики будет будущее. Она станет территорией устойчивого неразрушающего природу развития, с постоянно живущим там населением, с большими инновационными возможностями, с высо¬ким уровнем и качеством жизни!