11 июня Государственная Дума заслушала доклад Эллы Памфиловой о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2013 год. Вопросы докладчику задали Александр Тарнавский и Валерий Гартунг. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступил Николай Левичев.

Александр Тарнавский:

– Уважаемая Элла Александровна. В период вашего назначения мы с вами обсуждали приоритеты в деятельности уполномоченного и, возможно, их смену. И раньше красной линией проходило то, что настоящий правозащитник в России – это тот, кто высоко оценён на Западе.

Я признателен за то, что вы сказали, если вы действительно это сказали после встречи с Владимиром Путиным, о том, что Запад вдруг стал нем, глух и слеп. И если это так, спасибо.

Так вот, вопрос такой: как обстоят дела с перестройкой в мозгах у правозащитных организаций. С тем, чтобы они действительно понимали, что они настоящие не тогда, когда их высоко ценит Запад, а когда они известны в глубинке, в российских регионах и борются за различные, прежде всего, социальные права.

Элла Памфилова:

– Перестройка в мозгах нам всем нужна. Я полагаю, что одно из основных ключевых направлений в моей деятельности – это правовое просвещение. Вот, кстати, большое количество бед в нашей пенитенциарной системе и в других правоохранительных органах именно от того, что сохраняется в судах репрессивное мышление.

Я полагаю, что перестройка в мозгах всем нам нужна. Извините, я хотела бы высказать своё пожелание. Ведь иногда очень сложные проблемы, связанные с правами и свободами граждан, и депутатский корпус пытается решать, извините, примитивным ограничением. А эти проблемы не решишь только ограничением, не надо загонять их вглубь. Мы должны посмотреть, в чём причина. У людей должен быть реальный выход, как высказать своё недовольство в ситуации с трудовыми и социальными правами. И вот тут я полагаю, что надо нам с вами очень тесно работать.

Что касается правозащитных организаций, их у нас очень мало. И я тоже вижу одну из своих основных задач, я об этом говорила: в разных уголках России развивать правозащитное движение, ориентированное именно на конкретные проблемы людей.

Валерий Гартунг:

– Уважаемая Элла Александровна! Основной вопрос, который я хотел задать, мой коллега Антон Ищенко уже задал. Меня тоже беспокоит ситуация складывающаяся с формированием общественных наблюдательных комиссий. Я с вами согласен, что силовики тоже могут быть правозащитниками. Настораживает тенденция, когда общественные правозащитные организации вообще составляют большинство силовиков. И тут возникает конфликт интересов. Вчера он служил в этой системе, а сегодня он будет её критиковать? У меня это вызывает сомнение. Здесь есть над чем подумать. Вы ответ на это дали, в связи с этим я хотел бы конкретный вопрос задать. Вы слышали, наверное, было такое дело: в ноябре 2012 года была массовая акция протеста в Копейской колонии "К" номер 6 Челябинской области, и там заключённые организовали акцию против пыток. Сейчас по результатам два дела рассматриваются: по одному судят начальника колонии, и всё идёт к амнистии; а второе – в отношении заключённых, которые в это время в ШИЗО находились, и их подводят к 212-й статье "Организация массовых беспорядков".

Элла Памфилова:

– Похожая ситуация не только в Копейске, но и в целом ряде колоний (вот недавно, я как раз во Владимире была, мы эту тему обсуждали) сложилась просто недопустимая. Это связано именно с тем, что система закрыта, и, к сожалению, пытки и всякого рода издевательства: и моральные, и физические продолжаются. Именно поэтому я предложила Президенту целый ряд мер по этому направлению. Нужна переаттестация персонала. Вы знаете, что они 15 лет находятся в ведении Минюста, а работают и до сих пор принимают ведомственные инструкции МВД 1992 года, от которых даже МВД отказалось. Переаттестация персонала необходима, возможно, под руководством управления по кадровой политике Президента. Необходим целый ряд мер по этому направлению, общественный контроль надо усиливать.

Я согласна с вами, состав общественных наблюдательных комиссий требует серьёзного качественного анализа. Там действительно не должно быть представителей, которые лоббируют интересы криминального мира, не должно быть представителей, которые защищают честь мундира, бывшие сотрудники ФСИНа и так далее. Но я принципиально против этого клейма – раз ты силовик, значит, ты не годишься. И здесь надо роль общественности усилить, чтобы это было обсуждение открытое, чтобы альтернативные кандидатуры были.

Ещё другое очень важно, не все туда хотят идти. К сожалению, часто мотивация есть у тех, у кого имеется побочный интерес. А должна быть мотивация у тех, кто истинно заинтересован в оздоровлении ситуации.

Николай Левичев:

– Уважаемый Сергей Евгеньевич (Прим. – Нарышкин С.Е., Председатель Государственной Думы), уважаемые коллеги!

Мне кажется, что представление отчета о деятельности Уполномоченного по правам человека в прошлом году Владимира Петровича Лукина Эллой Александровной Памфиловой – это лучший знак того, что институт Уполномоченного по правам человека развивается. И эпиграф, который Владимир Петрович к своему докладу сделал, – еще одно, последнее высказывание, не более чем личная ностальгическая нота. Образно говоря, дирижер сменился, но оркестр, мы надеемся, находится в профессиональной форме.

В целом отчет о деятельности конструктивен, детален, приведены результаты, достигнутые за прошлый год, письма, жалобы, отписки различных ведомств, цифры, проценты, конкретные факты и случаи. Все темы и проблемы, наверное, невозможно прокомментировать. Да и коллеги о многом сегодня сказали.

Конечно, приходится согласиться с Владимиром Петровичем, что механизм пока еще работает со скрипом. Но мне представляется, что за всеми подробностями, частностями повседневной, но очень важной для общества в целом рутинной работы, нельзя терять высокую линию горизонта, философию прав человека, которая исторически сложилась под влиянием западной интеллектуальной традиции.

Надо признать, что последние два десятилетия с момента основания института прав человека, именно этой стороной дела мы практически не занимались.

Наша интеллектуальная элита не разрабатывала идеологию прав человека на основе российских исторических и культурных традиций. Между тем идеология прав человека в ее евроатлантической интерпретации стала основой агрессивной экспансии нового мирового порядка. Именно риторика прав человека является инструментом морального оправдания цветных революций. Экспансионистский потенциал так называемых универсальных прав человека оказался высокотехнологичным. Еще никогда в истории человечества не было такого добропорядочного в кавычках повода вмешиваться в дела других стран.

Раньше боролись за жизненное пространство для господствующих рас, а сегодня насильственно диктуют права человека универсальные для всех стран и народов. Но в особенности там, где сосредоточены экономические интересы стран, претендующих на мировое господство.

И при этом предотвращение настоящей гуманитарной катастрофы идет, куда с меньшим энтузиазмом.

Нынче права человека – это своеобразный международный политический дресс-код, особенно у тех политиков и чиновников, которые сориентированы на западную бюрократическую культуру.

И ссылка на права человека сегодня – это беспроигрышный политический аргумент, на который принято ссылаться по поводу и без повода. Это подтвердили выборы в Европарламент.

Наша страна, наша власть пока не способна сформулировать свои претензии к так называемым партнерам на Западе на языке прав человека. И как итог – наша вялая и безынициативная самооборона.

Сегодняшнее понимание прав человека в мире основано на Всеобщей декларации прав человека и производных от нее международных конвенций. У всех людей во всем мире должен быть одинаковый набор прав, однако евроатлантическое понимание прав переживает глубочайший кризис. И мы каждый день видим в стенах ООН, ПАСЕ и т.д. двойные стандарты, саботаж, словоблудие и, я бы сказал, политику невинных глаз и сладких причмокиваний. А после Майдана и Одессы, карательной операции в Новороссии слова свободы и права человека в устах западных политиков звучат почти неприлично, почти издевательски. А европейские ценности насаждаются, по сути, огнем и мечом.

Любой дипломатический спор на мировой политической арене с участием России заканчивается очередным заявлением, что это страна, в которой нет свободы, права человека нарушаются всюду и всегда в массовом масштабе и в циничной форме.

События на Украине показали, что права человека плавно перетекают из антитоталитарного пафоса в пафос антироссийский, и они превратились в глобальный отвлекающий маневр. Ими оформляют различные интересы чуждые как народам Украины и России, так, в какой-то степени, объединенной Европе.

И философию свободы, прав человека в международном дискурсе мы не должны отдавать на откуп другим. Недопустимо, чтобы отдельные политические силы приватизировали право вещать от имени универсальных прав и свобод.

Надо не молчать, а говорить во всеуслышание, что в русской исторической традиции понятие свободы является центральным, ключевым и основанным на представлениях о справедливости, справедливом мироустройстве. И мы должны разрабатывать свою национальную версию универсальной парадигмы свобод и прав человека.