21 марта в Государственной Думе в ходе "правительственного часа" с информацией выступил Министр труда и социальной защиты Российской Федерации Максим Топилин. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" вопросы министру задали Виктор Шудегов, Наталья Петухова, Ольга Красильникова, выступил Василий Швецов. Предлагаем вашему вниманию выдержки из стенограммы.

Виктор Шудегов:

– Уважаемый Максим Анатольевич! Фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" разработала законопроект, в соответствии с которым увеличивается страховая часть пенсии для жителей, которые проживают в тяжёлых климатических условиях, на величину регионального коэффициента.

Вы знаете, что на Урале это 15 процентов, в Сибири – 25 процентов, в северных регионах – 200 процентов, но для северных регионов эта проблема решена с пенсионерами.

Ваше отношение к нашему законопроекту? Ведь пенсионеры, так же, как и работающие, несут дополнительные расходы на питание, отопление, освещение, на тёплую одежду. И, конечно, мы считаем, что было бы справедливым, если бы выплачивать пенсии для тех, кто остался жить в этих регионах с учётом регионального коэффициента. Спасибо.

Максим Топилин:

– Спасибо, Виктор Евграфович. Мы сейчас готовим заключение на эти законопроекты, часть из них уже рассмотрены Государственной Думой, аналогичные.

Мы исходим из того, что в законе "О страховых пенсиях" мы все льготы, преференции и все возможные инструменты сохранения тех прав, которые образованы в период трудовой деятельности в северных регионах, сохраняем, и в ходе конвертации при переходе к балльной системе мы эти позиции обязательно учтём.

Что касается дополнительных каких-то преференций и льгот, закон "О страховых пенсиях", который в прошлом году был принят и подписан Президентом, дополнительных преференций не предусматривает.

Наталья Петухова:

– Максим Анатольевич, Вы рассказали, что успешно выполняются Указы Президента по повышению заработной платы бюджетников, только что Вы ответили на вопрос о том, что решается проблема с дифференциацией заработной платы внутри организаций.

А у меня вопрос по структуре заработной платы бюджетников, потому что структура в настоящее время ненормальная. Примерно 18-20 процентов составляет основной оклад, затем надбавки к этому окладу, и до 70-80 процентов стимулирующие надбавки. И эти стимулирующие надбавки являются предметом манипуляций и злоупотреблений со стороны руководства.

Скажите, пожалуйста, министерство предпринимает какие-то действия по оптимизации структуры заработной платы и соответственно увеличению доли основного оклада в заработной плате, потому что работники очень недовольны этим обстоятельством.

Максим Топилин:

– Спасибо, Наталья Рэмовна. Полностью с Вами согласен.

Мы вместе с другими министерствами – министерством здравоохранения, образования, культуры – постоянно готовим и выпускаем соответствующие разъяснения, и мы также считаем, что доля постоянной части должна быть в пределах хотя бы 60 процентов, может быть, 70 процентов в перспективе.

Но сейчас идет перестройка всей системы оплаты труда на волне некого повышения, поэтому здесь нужно быть предельно аккуратными. Мы для себя понимаем, имея в виду, что, с одной стороны, мы хотим связать в большей степени зарплату с результатами на данном этапе, а с другой стороны, параллельно выводить тариф на более приемлемый уровень.

Ещё раз скажу, что полностью с Вами согласен, что когда эта вся реструктуризация произойдёт, доля тарифа должна существенно повыситься.

Ольга Красильникова:

– Уважаемый Максим Анатольевич, в условиях ухудшения экономической ситуации, по данным ряда экспертов, в России предполагается рост числа безработных.

Планируется ли Министерством труда и социального развития увеличение пособия по безработице? Если да, то примерные сроки и процентные отношения примерно к МРОТ. Спасибо.

Максим Топилин:

– Спасибо. Мы исходим из того, что мы должны максимально увеличивать возможность предоставления рабочих мест, возможность переобучения, возможность развития других программ по выведению людей, которые оказываются безработными. И мы исходим из того, что всё-таки пособие по безработице является неким временным элементом поддержки безработных граждан.

С другой стороны, мы, естественно, ведём постоянные переговоры с нашими партнёрами по поводу модернизации системы выплат безработным. И, не скрою, обсуждаем вопросы, связанные с возвращением в систему страхования от безработицы. И только в этом контексте могут быть приняты какие-то системные изменения в размерах пособий по безработице, особенно тем, кто имеет высокие заработки.

Мне кажется, что только в такой конструкции нужно решать вопрос, связанный с повышением пособий по безработице, если возникнет страховой источник. Здесь сразу возникает тема, кто платит страховые взносы – работники, работодатели, тема нагрузки? Поэтому это такой долгий процесс переговоров с партнёрами. Если партнёры с этим будут согласны, мы бы были сторонниками и пошли бы на введение страхования от безработицы. Ещё раз повторю, это вопросы и налоговой нагрузки, и нагрузки на работника, очень сложные вопросы, требующие обсуждения.

Выступление Василия Швецова:

– Уважаемые коллеги, уважаемый Максим Анатольевич!

Почему-то в своём выступлении Вы не сделали акцент на таком значимом вопросе, как минимальный размер оплаты труда, пока его не задали мои коллеги. А ситуация с уровнем оплаты труда наёмного работника порождает чудовищные неравенство и бедность, просто не даёт возможности человеку жить. Кроме того, не давая возможности поднимать на более высокий уровень тот человеческий потенциал, который мы имеем, и обеспечивать достаточный уровень потребления, тормозит развитие экономики. И, конечно, это ключевой фактор социальной напряжённости в обществе.

Минтруд заявляет, что у нас соотношение между доходами 10 процентов наиболее обеспеченного и 10 процентов наименее обеспеченного населения уменьшается и составило в 2013 году уже не 16,4 раза, как в 2012 году, а всего 16,2 раза. Кажется, это попытка как-то успокоить общество. Наш прожиточный минимум очень далёк от показателей, установленных во многих западных странах.

И при возможном решении вопроса привязки МРОТ к прожиточному минимуму крайне важным является не допустить формализма и выхолащивания самой идеи ликвидации бедности, сокращения неравенства в нашей стране. Сегодня фактически нет единых критериев оценки бедности. Разные научные учреждения выдают результаты, различающиеся друг от друга в разы.

Относятся ли к бедным наши пенсионеры и наёмные работники, получающие заработную плату значительно ниже средней? Официально – нет, ведь они за рамками прожиточного минимума. Сегодня можно услышать мнение о росте численности среднего класса, что он сейчас составляет 25 процентов. Но сколько в структуре этого класса работников наёмного труда? Ничтожное количество. А это значит, что люди, имеющие постоянную работу, до сих пор у нас относятся к категории бедных.

Так давайте определимся, что же такое бедность? Мы говорим, что надо поднимать зарплату. До какого уровня? Установлены ли объективные критерии? Нужно определить стратегию преодоления неравенства и бедности. Сегодня жизненно важно довести МРОТ хотя бы до того прожиточного минимума, который определяется существующими методиками, а дальше смотреть, насколько этот прожиточный минимум научно и жизненно обоснован.

Тут я согласен с профсоюзами, что ориентиром для дальнейшего повышения МРОТ должен стать минимальный потребительский бюджет, а он примерно в 2,5 раза выше существующего прожиточного минимума трудоспособного населения.

В Европейском союзе, например, нельзя платить минимальную заработную плату ниже 50 процентов от средней по стране. Для измерения бедности у нас используется всего один индикатор – абсолютная бедность. Это доля населения с доходами ниже прожиточного минимума. Какого бы размера ни был прожиточный минимум, во всех странах он используется только для того, чтобы оказывать государственную и социальную помощь и формировать некий гарантированный доход.

Чтобы реально понимать, что происходит в обществе, в мире активно используется такой индикатор, как относительная бедность. Это доля населения, которая живёт значительно ниже средних стандартов в обществе. По примерным подсчётам, у нас это свыше 30 процентов населения. И нам придётся его использовать, если мы будем вступать в Организацию экономического сотрудничества и развития, но уже принудительно.

И, конечно, один из самых важнейших – это такой индикатор, как субъективная бедность. Он ещё выше. Как люди сами оценивают, как они живут.

Эти два не используемых у нас индикатора фактически являются показателями экономического неравенства, которое у нас растёт на протяжении всех 20 лет экономических реформ.

Сегодня более половины населения живет, по стандартам, ниже социально приемлемого уровня. Где в мире находимся мы в результате по уровню расслоения общества в сопоставлении с имеющимися экономическими ресурсами? Рядом с Мексикой, Аргентиной, Турцией, Бразилией. Страны, располагающие значительно большими ресурсами, – Германия, Великобритания, Япония, Австрия, Канада и так далее – могли бы позволить иметь гораздо большее неравенство, но у них уровень расслоения значительно ниже.

Что нужно делать? Конечно, пересматривать подходы в оплате труда наёмных работников, значительная часть которых лишена возможности жить нормальной жизнью. Для этого немедленно надо решать проблему злополучного МРОТ.

Мы должны по-другому построить соцзащиту. Те мизерные средства, которые доплачиваются людям, находящимся на грани выживания, фактически ничего не решают. В цивилизованных странах установлен минимальный гарантированный душевой доход, и прожиточный минимум привязывается к минимальному гарантированному душевому доходу.

Где взять деньги? Ну, давайте начнём хотя бы c пресловутого изменения налоговой системы, перехода к прогрессивной шкале подоходного налога. Сегодня, как мы с Вами знаем, она у нас даже не плоская. Те, кто живёт не на заработную плату, облагаются подоходным налогом не 13, а 9 процентов, все это знают. Но для того чтобы прийти к единому пониманию, каковы могут быть приемлемые рамки социальных различий и каковы его фактические параметры, а также какие политические и экономические меры нужно предпринимать, необходимо создать межведомственную группу экспертов из представителей ведущих научных институтов, которые, кстати, проявляют большое желание принять участие в этой работе – Министерство труда, Федеральную службу статистики, выработать единый инструментарий замеров и в соответствии с ними разработать реальную программу снижения бедности и экономического неравенства наших граждан.

И, наконец, мы должны признать, что на самом деле эта "неподъёмная ноша" является у нас не столько экономической, сколько политической проблемой.

Спасибо.