Председатель партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, кандидат в мэры Москвы Николай Левичев в интервью "Собеседнику" рассказал о методах предвыборной борьбы и ходе избирательной кампании.

"Раньше мы могли бы поддержать Навального..."

– Николай Владимирович, до этой кампании вы считались непубличным функционером, сами признавали, что работали на партию, на Миронова. Насколько вам теперь комфортно солировать?

– Считать, что я совсем уж из-за спины Миронова не высовывался, неверно. Вот недавно в Википедии впервые прочел статью о себе. Там в разделе "Интересные факты" говорится, что я был первым в истории зампредом Госдумы, который дважды прорывал цепь ОМОНа, повредив при этом руку – это было во время голодовки Олега Шеина. Я много лет выступаю на публичных площадках – от съездов партии до Госдумы, где однажды меня фракция "ЕР" даже лишила слова. Много лет выступаю на мировых политических форумах.

– Но все же речь идет о гораздо большей публичности. На встречах с избирателями, например, вас узнают?

– В последнее время мне стало сложновато ходить по улицам – узнают, останавливают, задают вопросы. Недавно в консерватории в антракте один гражданин додумался эмоционально обратиться: "А это вы?!"

– А вы не опасаетесь, что ввиду последних событий многие будут говорить: "А это вы? Тот, что сдал Навального?"

– Не опасаюсь, я никого не сдавал. Объясню, как было: на нашу "горячую линию" поступил звонок, что в частной квартире происходят подозрительные вещи – вносят и вывозят агитационную продукцию в больших количествах. Туда выехал глава моего штаба Агеев, увидел это своими глазами. Его с той стороны тоже заметили, начали куда-то звонить, вызывать подмогу. И он тогда сделал звонок в УВД Басманного района. Дальше уже все шло не по нашему сценарию, а органов.

– А вам зачем было дальше там находиться?

– Мы следили, чтобы из этой квартиры люди не разбежались неопознанными. Нам не раз на различных выборах доводилось накрывать такие подпольные штабы, которые часто занимались и "черным пиаром". Но тут меня удивило, сколько непонятных людей появлялось за эти часы толкотни перед дверями квартиры. Например, некий г-н Кучеров и с ним четверо в штатском, которые старались оттеснить и гражданских, и полицию. При этом Кучеров тоже предъявлял корочку сотрудника МВД. Я бы хотел через вашу газету попросить министра Колокольцева проверить, кто там был, по чьим приказам. А мы ничем не руководили, а наблюдали со стороны. Зато за последние дни я получил больше угроз физической расправы, чем за последние 10 лет.

– От кого?

– Предполагаю, что от т. н. "хомячков" Навального.

– А вам не кажется, что эта история послужила в итоге больше его пиару?

– Нет. Для меня его образ вообще перевернулся на 180 градусов. Человек, который призывает других не врать, в итоге окунулся в океан лжи. То это его штаб, то не его. Вы уж определитесь: либо сдаете своих, либо до конца защищаете.

– А что, раньше он вам казался кристально честным?

– Я политический прагматик. Из любой кампании наша партия старается выжать максимальные политические дивиденды. И если бы, например, во второй тур, помимо Собянина, вышел бы кто-то другой, тот же Навальный, я до недавнего времени не исключал, что мы бы его поддержали.

– Теперь не поддержите?

– Посмотрим, как будет складываться кампания.

Дебаты, как КВН

– Вообще кампания кажется вялой, даже вопреки тому, что проходит в сжатые сроки.

– Для меня, как вы понимаете, она не вялая. В том числе и потому, что внезапная. Кстати, 14 мая на личной встрече с Собяниным я спрашивал, не поторопить ли выборы в Мосгордуму, поскольку наша партия до сих пор не признает эту МГД легитимной. Но Собянин глядя мне в глаза сказал, что он сторонник проведения выборов в установленные сроки.

– Вы где-то говорили, что тогда по его глазам и угадали подвох.

– Я своей политической интуицией хвалиться не люблю. Но опыт подсказывал, да. Досрочные выборы добавляют фактор внезапности к административному ресурсу. И это великое искушение, преодолеть которое Собянину не удалось.

– И было бы логичнее, если бы в таких условиях оппозиционные кандидаты играли против соперника от власти, а не друг друга.

– Мой главный соперник – административно-бюрократическая система управления Москвой и Собянин как ее олицетворение.

– Тогда почему вы его не критикуете, даже на тех же дебатах?

– Еще как критикую – по существу! А дебаты эти, в общем-то, одно издевательство. Проходят на каналах с аудиторией в 100 тысяч человек. А на то, чтобы высказаться по стратегическому вопросу, дается минута. Это как в КВН – за это время дважды пошутить можно, а вот раскрыть глубину проблем, разъедающих Москву, нельзя. А между тем врио мэра беззастенчиво пользуется площадками федеральных каналов и административным ресурсом.

Это с одной стороны. А с другой – конкуренты, которые, будучи юристами, не гнушаются действовать за пределами закона. Вот я и оказываюсь перед дилеммой: быть честным из честных и оказаться последним или тоже пуститься во все тяжкие.

– И вы пустились?

– Следите за рекламой.

– Кстати, о рекламе – не могу не спросить про ваше агитфото с планшетом и шариковой ручкой.

– Вот опять! Этот вариант, к моему удивлению, выбрала фокус-группа из 30 фотографий. Не верите? Я вам покажу (приносит пачку фото и раскладывает на столе).

– А что это была за фокус-группа?

– Все категории – пенсионеры, молодежь, бюджетники. Сказали, что вот тут вроде показано, что он и это умеет, и то. И всем понравилось, кроме тех, кто ищет соринку в чужом глазу. Навальный тоже на плакатах на въезде в Москву в галстуке зарядку делает. Это не кажется странным?

Концлагерь под выборы

– В вашей программе есть одна вещь, которую я не встречала у других кандидатов – о разделении Москвы на "золотую милю", гетто мигрантов и так далее.

– Да, я говорю о том, что в Москве идет географическое расслоение по имущественному признаку. Людей, которые не могут позволить себе жилье по нынешним ценам, выпихивают на окраины или за пределы города. В центре строится огромное количество элитного жилья. В то же время если вы в 5 утра выйдете тут на улицу, увидите, какое количество бомжей там ночует. Москва становится городом контрастов.

– Да, и как это преодолеть?

– Наложить мораторий на строительство в пределах Бульварного кольца, увеличить объемы социального жилья, учредить жилищный фонд некоммерческого использования, через который средний класс мог бы арендовать квартиры по ценам в 2-3 раза ниже рыночных.

– А как же "золотая миля"? Рублевку-то социальным жильем не застроишь.

– Ну, Рублевка останется как символ озверелого капитализма.

– А этнические гетто?

– Нам для начала необходимо оценить квоту мигрантов, в которых нуждается город, и быть тут честными. Не 186 тысяч, как сегодня, а прямо сказать – нужен один миллион и мы пока не можем иначе.

– То есть квота должна быть настолько больше?

– Конечно. Хотя я пока не готов сказать точно, сейчас такой коррупционный туман напущен на эту сферу. И для тех, кто в пределах этой квоты, нужно создавать центры адаптации. Но и по тем, кто вне квоты, принимать цивилизованные решения. Их часто ущемляют работодатели, которые часть денег тоже заставляют отдавать вот в эту коррупционную бездну московскую. Вот этот концлагерь сейчас, созданный явно в расчете на выборы, чтобы потрафить наиболее ярым противникам мигрантов. Это же бесчеловечно. Нужно по-человечески обустроить эти пункты пересылки. И возложить ответственность за депортацию на работодателей-аферистов, использующих рабский труд.

– Вы также предлагаете и все административные здания из центра вывести.

– Это, конечно, задача не одного года. Надо вытеснять офисы, министерства хотя бы за пределы Бульварного кольца. И почему бы Минкульту не находиться поближе ко МКАДу? Нужно насыщать инфраструктурой спальные районы. Это не значит, что тот же Большой театр должен иметь там филиалы. Но свои культурно-досуговые проекты могут появляться.

– А мэрию тоже нужно перенести?

– Ну, для мэрии можно все-таки сделать исключение, я думаю.

Новая Москва – безумный проект

– Как вы планируете использовать земли Новой Москвы?

– Это безумный проект, и коль скоро он в извращенной форме уже начинает реализовываться, с ним надо что-то решать. Я недавно встречался с жителями поселка Кокошкино, который собираются разрубить новой автомагистралью. От того, что их теперь называют москвичами, у них количество фекалий в подвалах домов не уменьшилось. Единственный общественный туалет я там сумел найти на рынке в виде выгребной ямы – и это тоже Москва в 21-м веке.

– Так что вы там предлагаете сделать?

– Предлагать можно что угодно, но это все равно решение федерального уровня. Я предлагаю, чтобы мэр Москвы стал членом Совета безопасности, мог бы отстаивать интересы горожан на федеральном уровне. И тогда бы ему не могли навязывать решения федерального правительства.

– В любом случае мэр Москвы будет подчиненной федеральной власти фигурой. Как будете с этим справляться?

– Я привык с руководителями говорить на языке правды. И эта моя черта и в статусе мэра мне позволит говорить с властью адекватным образом. Я не пришел с улицы, за мной партия конструктивной парламентской оппозиции, которая с руководством страны много лет в жестком диалоге. Социал-демократия – это в том числе и искусство политического компромисса в интересах социального самочувствия граждан.

– Проще говоря, вы верите в возможность самостоятельных решений в этой должности?

– Конечно. В пределах полномочий избранного народом мэра столицы.