Все следствие в России, кроме следствия ФСБ, будет объединено в одних руках – и скорее всего, это будут руки Следственного комитета. По словам члена комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Дмитрия Горовцова ("СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ"), соответствующий законопроект может быть внесен в Госдуму уже в весеннюю сессию и принят в трех чтениях до лета.

На объединение следственным структурам ФСКН и МВД дается срок до 2015 года. Из плюсов новой реформы можно отметить теоретическое и практическое единообразие следствия, к которому, очевидно, удастся прийти в результате объединения, и его беспристрастность (подразумевается, что заинтересованный в исходе дела начальник уже не сможет давить на подчиненного).

Единая структура расследований (некий российский аналог ФБР) призвана разгрузить следственные органы от избыточных составов преступления (законопроект закрепит за СКР новые для него составы преступлений и оставит дознание у наркополиции и внутренних дел).

Однако есть и вопросы. Хватит ли года на перевод следствия "под крыло" Александра Бастрыкина? Где брать деньги (очевидно, что финансирования следственных органов, заложенного сегодня в бюджет, на реформу не хватит)? Кто будет контролировать "следственного монстра" (сегодня таких функций нет даже у надзорного ведомства, Генпрокуратуры)?

Сопротивление внутренних дел

Дмитрий Евгеньевич, идея об объединенном следствии обсуждалась много лет. Что произошло, что именно сейчас правительство решило реализовать ее?

– Очевидно, достигнуты все договоренности. Я напомню, по замыслу разработчика законопроекта, Следственного комитета, документ должен был быть принят в трех чтениях еще на осенней сессии Госдумы 2012 года, чтобы уже в июне 2013-го началась реформа. В октябре прошлого года положительное заключение на закон дало правительство.

Однако МВД выступило категорически против варианта, который обсуждался на тот момент. Возражал и Минфин. Сейчас приоритетные моменты удалось согласовать.

Что убедило министра МВД Владимира Колокольцева?

– Надо понимать, что решение об укрупнении Следственного комитета РФ – это политическое решение. И оно принято. Поэтому Колокольцеву, вы понимаете, что оставалось...

С учетом этой реальности правильнее говорить лишь о механизме исполнения этого решения, который учтет все издержки. Без этого это будет очередная малоэффективная реформа. Сейчас нужно грамотно, профессионально исполнить это решение, предварительно спокойно обсудив и учтя позицию, в том числе, МВД, основного участника процесса.

Тем более, что доводы МВД абсолютно разумны: десятки тысяч уголовных дел, которые находятся в производстве следователей МВД, в одночасье взять и скопом передать – очень сложно. Это, по сути дела, приведет к тому, что многие дела или повиснут, или развалятся. Допустить этого нельзя.

Поэтому Министерством внутренних дел предлагалось – и эта позиция сейчас, судя по всему, победила – ввести переходный период в течение 2015 года, когда все следственные структуры должны влиться в СКР, а значит – предусмотреть поэтапность перевода и следователей, и составов преступления в Уголовно-процессуальном кодексе.

Переходный период

То есть норма о переходном периоде уже заложена в законопроект?

– Пока нет, но если норма не появится в документе до внесения, мы сможем сделать это при доработке законопроекта ко второму чтению. Сейчас главное – принять концепцию, а это делается именно при первом чтении. До второго у нас будет возможность все необходимые моменты уточнить.

А по переносу составов преступления будет четкий план?

– Это вряд ли. Законопроектом предполагается, что все составы будут переданы сразу. Единственное, в законе прописано, какие составы остаются у дознания, потому что и в МВД, и в ФСКН дознание сохраняется.

Но в Думе мы доработаем закон до нужного состояния, я вас уверяю. Разграничить составы преступления по времени было бы логично: что первично, вторично, третично. Например, экономические преступления может быть, нужно передать в первую очередь, затем – тяжкие, затем – особо тяжкие. Но все это нужно обсуждать, создавать рабочую группу, нужно советоваться со специалистами.

Любо, но дорого

Дорогая будет реформа?

– В финансово-экономическом обосновании к законопроекту указана цифра 97,5 млрд рублей. Эти деньги планируется потратить на увеличение штатной численности СКР на 35 тыс. человек. К слову, именно 35 тыс. – штат следователей МВД сегодня, плюс 2 тыс. следователей ФСКН. Правительство оговаривает, что эти деньги сегодня тратятся на содержание следственных органов этих ведомств.

Основная мысль, которую озвучил Минфин: источники дополнительных ассигнований из федерального бюджета на проведение реформы требуют дополнительной проработки. В расшифровке это означает, что расходы необходимо разнести во времени, одномоментно выделить эти средства нереально.

Кроме того, учитывая, что зарплаты рядовых сотрудников СКР сегодня ниже, чем следователей МВД, понадобятся дополнительные средства, чтобы уравновесить их. Для этого нужны источники. А единственный реальный источник – нефтегазовые поступления. Но цена на нефть и газ постоянно меняется, бюджет верстается на одних прогнозах, а исполнение его происходит совершенно по другим, мы каждый год вносим изменения и корректировки основных параметров. Это огромная проблема.

Поэтому и Минфин также предлагал разнести эту финансовую нагрузку по годам. В этом случае найти источники финансирования и реальные деньги на проведение этой реформы будет проще.

Кстати, почему вы ничего не говорите о ФСБ? Следствие федеральной службы не вольется в СК?

– Это предполагалось раньше, но на стадии подготовки этого проекта закона в недрах администрации президента Федеральной службе безопасности удалось отстоять свою самостоятельность и автономию. Но не без потерь.

Изменениями в УПК предполагалось передать целый ряд статей по подследственности в ведение Следственного комитета. Была очень сложная, тяжелая дискуссия на межведомственном, министерском уровне, и ФСБ удалось отстоять 275, 276 статьи УК по госизмене и шпионажу.

Для ведомства это традиционные составы преступлений, этим занимался Комитет государственной безопасности в советское время, этим будет заниматься в будущем ФСБ.

А вот 205 статья УК – терроризм, которая находилась и находится в компетенции Федеральной службы безопасности, по которой все эти годы велись громкие расследования, начиная от Салмана Радуева, беслановских событий и так далее – эта статья передается в СКР.

Потому как идея законопроекта и заключается в том, чтобы сконцентрировать расследование уголовных дел от тяжких до особо тяжких составов преступлений в одном ведомстве. Дела по терроризму особо тяжкие. В этой логике решили оставить традиционные для ФСБ составы – госизмена, шпионаж.

Самоустранение президента

Раньше планировалось, что такой важный реформаторский закон будет вносить в Госдуму президент. Теперь, насколько известно, субъект законодательного права меняется, это так? И почему?

– Да, вносить, видимо, будет не президент, а Совет Федерации. Есть две серьезные причины, послужившие основанием для такого решения, о них я уже казал: позиции МВД и Минфина.

По сложившейся традиции, работа над любыми проектами законов, внесенных президентом, условно говоря, ведется так: вчера внесли, сегодня приняли, причем сразу в трех чтениях.

Но смысл реформы – совершенствование структуры органов предварительного следствия в целях более эффективной защиты прав и интересов граждан и организаций. Поэтому начинать ее нужно в спокойном режиме, без "штурмовщины", потратив на обсуждение столько времени, сколько будет нужно, спокойно выработать поправки.

Удастся ли провести реформу до заявленного 2015 года, учитывая и сложности с финансированием, и административные процессы? Времени хватит?

– Здесь чисто психологический момент: если мы растянем реформу, скажем, на пять, на семь лет (такие предложения тоже высказывались), на практике будем иметь "чемоданные настроения". По этой причине работа встанет. Никто ничего делать не будет, ни следователи, ни их руководство, все они будут в ожидании передачи полномочий и "переезда" в новую структуру. Это тоже допустить нельзя.

А ваше личное мнение, какой срок оптимальный?

– Думаю, три года нужно установить. Исходя из того, что сегодня федеральный бюджет рассматривается и рассчитывается на три года, оптимальный вариант – синхронизировать реформу и расходы на нее с бюджетным процессом, разнести этапы и финансирование в рамках трехлетки.

На что влияет Бастрыкин

Как парламентарий от оппозиционной фракции, вы не опасаетесь, что после слияния следствия у Следственного комитета будет безграничная сфера влияния?

– Мы все это понимаем. Поэтому и говорим о том, что наряду с усилением влияния и мощи Следственного комитета должны развиваться надзорные полномочия Генеральной прокуратуры. Законопроект на эту тему мы уже внесли в Госдуму. Над следственными действиями сотрудников Следственного комитета должен быть прокурорский надзор, иначе мы просто разбалансируем систему.

Сегодня у Следственного комитета есть свое подразделение, которое де-факто и де-юре призвано осуществлять внутренний контроль. Это управление процессуального надзора СКР. Но это невозможная ситуация, когда один и тот же орган возбуждает дела, обеспечивает следственно-оперативные мероприятия по этим делам и сам себя контролирует, и сам над собой надзирает. Нонсенс. При создании единого следствия этого допускать нельзя.

Почему же ваш законопроект лежит уже почти полгода без движения и даже не рассмотрен в первом чтении?

– Потому что в этом крайне заинтересован Следственный комитет. Влияние Бастрыкина, безусловно, сильно, но для того мы и находимся здесь, чтобы найти рычаги для сбалансирования ситуации.

При обсуждении законопроекта о слиянии рассматривался вопрос о контроле над следствием? Может быть, логично было бы прописать контроль нормой этого законопроекта?

– Нет, эта тема не поднималась. Но я уверен, что эти поправки в ближайшее время мы согласуем с ГПУ (главное правовое управление при президенте, – Firstnews), которое пока возражает. Думаю, в этом объективно заинтересованы и сами следственные органы на местах, хотя и есть возражения со стороны руководителей Следственного комитета.

Когда законопроект будет внесен в Госдуму? Стоит ли ожидать проведения публичных дискуссий до внесения?

– Думаю, уже в весеннюю сессию документ будет внесен в Госдуму и может быть принят. А вот дискуссий в настоящее время я ждать бы не стал. Пока работа идет в тиши кабинетов, на аппаратном уровне.