18 сентября в Государственной Думе был отклонен проект федерального закона "Об основах государственного регулирования тарифов на продукцию естественных монополий". Законопроект представил Валерий Зубов. Вопросы от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" задали Александр Агеев, Александр Бурков, Светлана Горячева, а также выступили Анатолий Аксаков и Дмитрий Гудков.

Выступление Валерия Зубова:

– Уважаемый Сергей Евгеньевич! Уважаемые коллеги! Вашему вниманию предлагается проект закона "Об основах государственного регулирования тарифов на продукцию естественных монополий". Закон неоднократно в разных формах, но по смыслу не меняющийся, вносился в Государственную Думу. Целый ряд авторов находится в этой Думе. Ряд из них не является сегодня авторами, но, тем не менее, они находятся в этой Государственной Думе. И смысл закона достаточно ясен. Концепция закона, то, что защищается в первом чтении, достаточно проста. Вообще надо сказать, что мы с вами за многолетнюю практику так и не договорились о том, что же понимать под концепцией, что действительно должно обсуждаться в первом чтении, а что является по определению компромиссом, поляной для компромиссов во втором чтении.

Так вот концепция достаточно проста. Монопольные секторы требуют государственного регулирования на соответствующем уровне ответственности: на федеральном, региональном или на местном. Это первое положение. Если "Газпром" – федеральная монополия, то тарифы на услуги "Газпрома", естественно, регулируются на федеральном уровне Федеральной службой по тарифам. Если коммунальные хозяйства, по определению, это местный уровень, то на уровне местного органа власти – администрации, законодательного органа – принимается решение о том, какие тарифы на коммунальные услуги должны быть. Итак, это первое концептуальное положение, которое выносится для обсуждения в первом чтении. Второе. Тариф увязывается с бюджетным процессом: один бюджет – один тариф. Тарифы принимаются до принятия бюджета, действуют весь тарифный период. Если это год, то целый год. Если в бюджет вносятся изменения, то, соответственно, вносятся изменения и в тариф. Мы с вами "на кофейной гуще" с массой придуманных схем перед каждым бюджетом угадываем, какая цена будет на нефть (то, что от нас не зависит). А вот то, что от нас зависит, а это тарифы на услуги естественных монополий, вот это выпадает из поля нашего анализа, из расчетов, при каких тарифах наиболее эффективны будут расходы бюджета. Так вот, второе положение концепции закона, оно так и звучит: тариф увязывается с бюджетным процессом.

И третье. Цена монопольных продуктов не может быть выше уровня инфляции. Собственно говоря, почему это должно быть выше? У нас нет монополий, кроме сотовой связи, которая возникла в постсоветский период. Все имеют производственную базу, которая им досталась. Это, во-первых. Во-вторых, они имеют монопольные возможности вести свое хозяйство, которое в конкурентной борьбе отвоевывает новые виды предприятий. Поэтому для них уровень инфляции – это тот уровень, который показывает предельную эффективность, с которой допустимо, чтобы они работали. Итак, всего лишь три положения. Монопольные секторы требуют госрегулирования на соответствующем уровне ответственности (федеральном, региональном, местном). Тариф увязывается с бюджетным процессом. И цена монопольных продуктов не может быть выше уровня инфляции. Точка. Все остальное – ко второму чтению предмет дискуссий, размышлений, расчетов, опровержений, новаций. Все во втором чтении.

Должен сказать, что на сегодняшний день, в соответствии с прогнозами Правительства, тарифы до 2015 года, предполагается, будут примерно в два раза выше, чем уровень инфляции. Я сразу скажу, что это опасная ситуация для экономики. То, что мы создали такую ситуацию, при которой у нас монополисты получили, наоборот, привилегии в нашей экономике, ставит под угрозу всю экономику. Но если "Газпром", как пример, продает свой газ в Европу в районе 400 долларов за тысячу кубов, то что будет делать "Газпром", когда в Европу будет поступать не только кувейтский газ сжиженный, а американский сланцевый, который сегодня в Америке продается по цене 100 долларов? Что случилось со Штокманом? Нам так не говорят. Случилась простая вещь. Штокман предполагалось развивать под поставки газа в Америку. Но теперь это бессмысленно делать, так как в 2016 году американцы будут поставлять свой газ в Европу, они становятся экспортером. Вот цена 10-летней задержки принятия такого закона для нашей экономики. Мы уже давно могли бы смотреть, считать, предвидеть, что может произойти в результате изменений на рынке там, где действуют монополии. Монополии от нас скрывают издержки и тем самым ставят под удар всю экономику страны. Поэтому этот закон фактически не закон, сверху ограничивающий цены, а это закон о контроле над издержками наших естественных монополий.

Какие аргументы против были высказаны тремя комитетами, которые рассматривали? Все они сводятся к следующим трем моментам. Я готов по каждому по отдельности ответить, но они все, как правило, дублируют друг друга, списаны, очевидно, были с одной болванки нескольких лет назад, из года в год, они известны. Их три. Аргумент первый. Ни одного возражения по тем трем концептуальным положениям, которые рассматриваются при первом чтении. То есть фактически по факту все комитеты признают, что в первом чтении данный закон надо принять. Ни одного. Второе. Правильно указывается, что у нас есть для разных отраслей разные законы, как регулируются тарифы: о газоснабжении – для газа, для энергетиков там особый. Даже указывается, что в данном законе не предусмотрено регулирование на алкогольную продукцию, нет, не предусмотрено. У нас по алкоголю так много уже законов, что это здесь не рассматривается. Что по железнодорожным перевозкам в пятом законе находятся. Это правда. Этот закон устанавливает общие правила для всех монополий в одном законе, так удобно просто. Точно так же, как в свое время бюджеты рассматривались когда-то на заре бюджетного процесса по отдельным статьям, потом свели в общий бюджет, а потом даже бюджетные кодексы появились, которые обобщили практику. И этот закон – фактически антимонопольный бюджет, антимонопольный кодекс. У нас месяц назад Федеральная антимонопольная служба признала, что не работает антимонопольная политика. А вот это точка отсчета для контроля над естественными монополиями.

Это начало Антимонопольного кодекса, его ядро, потому что любое производство начинается с оценки рынка, с оценки цен на этом рынке, тарифов на услуги естественных монополий в данном случае. И, третье. Я не могу ответить вот на одно замечание, которое прозвучало на одном из комитетов: данный закон может повлечь некие социально-экономические последствия. Интересно мне, какие социально-экономические последствия? Я надеюсь, что от комитета пояснят эту позицию. Не исключено, что может поступить предложение в два раза снизить тарифы на услуги естественных монополий, например, на жилищно-коммунальные услуги. Если бы закон предлагал в два раза повысить, то тогда были бы социальные последствия. А закон аргументировано показывает, что их можно снизить, и практика показывает, что можно снизить.

Мы потеряли несколько лет в дискуссиях, в том числе и в Государственной Думе, и в Правительстве, когда там еще были дискуссии. Депутаты там выступали на тему, что является причиной инфляции. И мы доказывали, что тарифы на услуги естественных монополий – один из мощнейших локомотивов инфляции. А нам говорили: нет, только, так называемые, монетарные факторы, то есть количество денег, которое выпускает в оборот Центральный банк. Прошли годы, первым сдался Центральный банк, который здесь заявил, что они оценивают, что все-таки одну треть в приросте цен на потребительском рынке, это вклад естественных монополий. А в этом году мы с вами убедились легко и просто. У нас впервые тарифы были установлены не с 1 января, а с 1 июля и у нас инфляция с 1 января была одна, с 1 июля – другая, с 1 сентября – третья. И как раз составляющая естественных монополий – ровно одна треть. Поэтому и эту проблему сняли.

К чему я хотел бы призвать? Это непростое, конечно, решение, понимаю, для многих, когда уже вроде бы все обсуждено и вроде бы уже договорились, как голосовать. И когда вы слышите аргументы, которые призывают вас изменить свое мнение, но может быть в этом и состоит смысл дискуссий в Парламенте, что как бы не обсуждались предварительно, на новые аргументы мы реагируем по-новому. Если есть возражения, я готов ответить на все те вопросы, которые вы мне зададите, у меня просто нет выхода, я обязан отвечать и я готов ответить на эти вопросы. Но если по, напомню, трем концептуальным вещам, которые выносятся в первом чтении для принятия закона в первом чтении, у вас нет возражений. Напоминаю, монопольные секторы не имеют рынка, а, следовательно, там необходимо государственное регулирование на соответствующем рынке – на федеральном либо региональном, либо местном. Если нет возражений, почему вы должны голосовать против?

Тариф увязывается с бюджетным процессом. Почему мы иностранную цену на нефть, которая устанавливается не нами, увязываем с бюджетным процессом, почему рукотворные нами тарифы мы не считаем важным составляющим элементом бюджета, а это примерно одна треть расходов бюджета, вообще-то говоря, затраты на все тепло-, энерго – и на прочие нефтепродукты и тому подобное, то есть на монопольные виды деятельности. Почему мы не увязываем с бюджетным процессом? Если у вас нет возражений против этого, почему мы должны голосовать против? И третье. Цена монопольных продуктов не может быть выше уровня инфляции. Обращаю ваше внимание, что каждый раз эти тарифы должны, по замыслу авторов закона, утверждаться, вноситься Правительством вместе с бюджетом в Государственную Думу и быть частью бюджета, точно также, как прогнозируемый темп роста национального продукта, точно также, как прогнозируемые темпы инфляции, точно также, как цена на нефть, которая берется за базу, это все вместе с бюджетом. И здесь Правительство обязано представить свою аргументацию, почему такие тарифы оно предлагает. А у нас появляется возможность, как в старые добрые времена проверить, а почему те или иные затраты включены?

Почему "Газпром" продолжает покупать иностранных игроков по бешеным ценам, два игрока за 30 миллионов долларов, не достроив стадион "Зенит" в Санкт-Петербурге. Ну, подумаешь, ну, все 30, ну, 100, это там уже это не имеет значения на той поляне. Это у нас, когда мы будем рассматривать расходы на образование, здравоохранение это имеет значение, а там-то уже никакого значения не имеет, плюс, минус 50-60 миллионов долларов. Так вот у нас появляется возможность проверить, у нас появится возможность более качественно принимать бюджет. Спасибо.

Александр Агеев:

– Вопрос Елене Владимировне. Авторы законопроекта в его концепции заявляют три положения. Первое Монопольные секторы требуют государственного регулирования на соответствующем уровне ответственности: федеральной, региональной и местной. Второе. Тариф увязывается с бюджетным процессом. Третье. Цена монопольных продуктов не может быть выше уровня инфляции. Против какого положения вы выступаете и почему?

Елена Панина, фракция "Единая Россия":

– Авторы законопроекта указывают не только эти положения в федеральном законопроекте, подготовленном для первого чтения, но, в частности, и принципы расчета цен не только в монопольных отраслях, но и в других отраслях и видах экономической деятельности, поэтому нельзя сказать, что сводится только к этим тоем позициям. И очень часто одно положение закона противоречит, прямо противоречит другому. То есть, закон очень эклектичен.

Александр Бурков:

– Уважаемая Елена Владимировна, вы отразили в своем выступлении, что понимаете важность темы регулирования как бы ценовой политики естественных монополий, но, в то же время, мы видим, что за 10 лет вы говорите о важности этой проблемы, я имею в виду фракция "Единая Россия", но, к сожалению, не вносите свой законопроект, который бы регулировал в этой сфере отношения. И у нас сегодня получается порочная практика. Мы в результате разгона роста цен и услуг естественных монополий разгоняем инфляцию, а потом второй "рукой" начинаем ее сдерживать путем уменьшения денежной массы у нашего российского народа на руках. Это порочно и губительно вообще для экономики страны. Почему вы не вносите тогда свой законопроект?

Елена Панина:

– Я уже в своем выступлении сказала, что по данной теме по инициативе нашего комитета и фракции "Единая Россия" проводились парламентские слушания. В настоящее время создан экспертный совет по антимонопольной ценовой тарифной политике, который я возглавляю, куда вошли ведущие специалисты страны в этой области. Сейчас с Торгово-промышленной палатой Российской Федерации готовится конференция на эту тему, и в том числе там законодательный аспект предусмотрен.

Я думаю, что мы в ближайшее время такой законопроект внесем, и я предлагаю всем лидерам, депутатам всех фракций принять участие в этом процессе.

Светлана Горячева:

– У меня вопрос к вам, уважаемая Елена Владимировна. Вы и ваш комитет считаете, что предложенный вариант регулирования тарифов непригоден. Но уже вас об этом спрашивали, вы конкретно так и не ответили. Вот за десять лет, которые вы находитесь у власти, вместе с Правительством вы могли бы наработать тот вариант, который бы оказался очень пригоден для России. А вот эти все рассказы о том, что мы будем еще совещания, заседания с Торгово-промышленной палатой, с промышленным объединением промышленников заниматься этим, это заканчивается тем, что сегодня в России, знаете ли вы об этом, самый высокий рост цен в мире, более чем в 8 раз за десять лет. А в это время во Франции и в Китае только на 15 процентов. А в Японии даже снизились цены. Скажите, пожалуйста, чувствуете вы свою ответственность за то, что происходит в России и за инфляцию?

Елена Панина:

– Я не могу согласиться с тем, что за этот период времени в наше законодательство не введены никакие нормы, направленные на регулирование цен и тарифов. На сегодня регулирование цен и тарифов осуществляется разными федеральными законами, приведу: "Об электроэнергетике", "О государственном регулировании тарифов на электрическую и тепловую энергию в Российской Федерации", "О связи", "О газоснабжении", "О железнодорожном транспорте в Российской Федерации", "О естественных монополиях", "Об основах регулирования тарифов и организации коммунального хозяйства", "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта", "О лекарственных средствах". И еще есть целый ряд норм. Поэтому в законодательном плане над этим работа идет постоянно. Другое дело, надо говорить еще и о практике правоприменения. И теперь, когда мы говорим, что нужна государственная политика, понятно, что нужно еще и усиливать и антимонопольное законодательство, и развивать конкурентную среду.

Выступление Анатолия Аксакова:

– Уважаемый Сергей Евгеньевич! Уважаемые коллеги! Мы, действительно, сейчас обсуждаем законопроект в первом чтении, то есть концепцию законопроекта. Ход обсуждения, дискуссии, ответы Елены Владимировны меня убеждают в том, что она согласна с концепцией этого законопроекта, поскольку, в том числе, и Елена Владимировна сказала о том, что необходим комплексный подход, системный подход к решению вопроса государственного регулирования тарифов на услуги естественных монополий.

Именно попытка комплексно, системно решить эту проблему, заложена, предложена вами в законопроекте. Я думаю, что против такого подхода вряд ли кто в этом зале будет выступать. Второй момент концепции законопроекта, который изложил Валерий Михайлович, это связать рост тарифов с бюджетным процессом. Я думаю, тоже вряд ли кто-то в этом зале будет выступать против этого тезиса. По крайней мере, те, кто работал в исполнительной власти, те, кто работал в муниципальной власти, либо руководил предприятиями, знают, как трудно планировать свою политику, затратную политику, экономическую политику, тарифную политику, если ты не владеешь информацией о том, какие тарифы будут установлены на услуги естественных монополий. Те же руководители муниципальных органов зачастую попадают в тяжелейшие условия, поскольку не знают, сколько им надо в своем бюджете запланировать денег, для того чтобы оплатить коммунальные услуги в школах, в больницах и так далее, в других муниципальных учреждениях. Очевидно, что этот тезис просто странно не поддерживать, и он заложен в предложенном вами законопроекте.

Ну и если вы посмотрите на те затраты, которые за последние годы, за 10 лет, осуществили естественные монополии, то вы увидите, что это в десятки, а, может быть, даже в тысячи раз. То есть вот эти затраты, неэффективная работа естественных монополий компенсировалась ростом тарифов, которые выбивали эти естественные монополии, благодаря своему лобби, благодаря своему мощному, скажем так, пробивному ресурсу. И тем самым, в результате вот эти затраты, неэффективную работу естественных монополий оплачивали российский бизнес, российские предприятия и российское население. Как бороться с таким лобби, как противостоять ему? Только законом. Причем, если мы установим, что тарифы на услуги естественных монополий не будут расти выше темпа... уровня инфляции, это, во-первых, справедливо, в том числе по отношению к населению. Ну и, во-вторых, это заставит монополии искать внутренние резервы, снижать затраты, повышать эффективность своей работы и, соответственно, тогда уже, поскольку у них законодательных других ресурсов не будет выбивать себе более высокие тарифы. Кто против этого в этом зале? Я думаю, что вряд ли кто.

Вот эти три момента Валерий Михайлович очень доступно изложил. Они являются концептуальной основой предложенного вам законопроекта. Все остальное, то, что Елена Владимировна критиковала, замечания, они, вполне возможно, справедливы. Их можно обсуждать, дорабатывать законопроект. Но, на наш взгляд, на взгляд СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ, такой закон надо поддержать. Спасибо за внимание.

Выступление Дмитрия Гудкова:

– Уважаемые коллеги, я считаю, что мы должны все снять шляпу перед Зубовым, потому что он уже 10 лет занимается этим законопроектом и поддерживает идею регулирования тарифов. И все эти 10 лет законопроекты отклоняют, откладывают, замораживают. Тем не менее, он борется. И мы его в этом поддерживаем и поддерживаем все его аргументы, потому что закон действительно нужен. Он останавливает не только рост цен и рост тарифов. Он фактически вводит механизм парламентского контроля за формированием тарифов. И я считаю, что этот законопроект – шаг к тому, чтобы сделать тарифы прозрачными. Потому что сегодня там черт ногу сломит; непонятно, как формируются тарифы, что туда включается. Но вместе с тем я бы хотел предложить и другой аргумент, предложить депутатам фракции "Единая Россия". Мы видим в последнее время, как вас очень сильно беспокоит рост протестных настроений. Мы видим, как и Следственный комитет, и прокуратура, и вообще власть в целом пытается остановить протест; остановить репрессиями, обысками, арестами, полицейскими дубинками.

И я хочу сказать про прошедший "Марш миллионов". Может быть, вы считаете, что там было мало народу, потому что посмотрели репортажи первого, второго канала, но я хочу сказать, что людей было много. Площадь Сахарова была заполнена с двух сторон Садового кольца. И обратите внимание на то, что впервые у протестного движения появились социальные требования, и основное требование в резолюции митинга, прошедшего в субботу, было заморозить тарифы до тех пор, пока тарифы не станут прозрачными. И посмотрите, людей было много, процесс и протестное настроение движения левеет, и посмотрите, уже в 50 городах России прошли акции протеста. Если раньше, например, только в Москве выходили с политическими лозунгами, то в регионах, как мы видим, этих лозунгов не понимали. А сегодня регионы начинают выходить на улицу, люди, проживающие в регионах, начинают выходить на улицу.

Что касается Государственной Думы, вот обратите внимание, что у нас был основной вопрос внутренней политики – это вышвырнуть Гудкова, Пономарева из Думы, внешней политики – как не попасть кому-то в список Магнитского. Так вот, мы предлагаем, считаем самым важным законопроектом, который, во-первых, останавливает рост цен, останавливает рост протестных настроений, а главное, помогает действительно миллионам людей, которым сегодня не на что покупать продукты, у которых нет денег оплачивать коммунальные платежи. И мне кажется, надо все-таки заняться действительно решением реальных проблем граждан. Поэтому, понимая, что в рядах "Единой России" много крупных акционеров "Газпрома" и других монополий, но тем не менее предлагаю поддержать все-таки этот законопроект, потому что непринятие этого законопроекта только ухудшит ситуацию.

Заключительное выступление Валерия Зубова:

– Больше спасибо и за добрые слова, и за высказанную критику. С чем невозможно согласиться? С неправдой. В законе вообще нет такого, чтобы от достигнутого устанавливать тарифы, нет этого. Надо было прочитать просто закон, хотя бы для того, кто выходит от имени комитета докладывать. Второе. Хороший закон, идея, идея хорошая. Да мы это слышим десять лет здесь. Ну, так все карты в руки. Чего же за десять лет не появилось ничего такого правильного, замечательного, гладкого, безупречного вместо этих общих слов, что идея хорошая, но вот чего-то там не подходит? И за эти десять лет, надо сказать, что темпы роста на услуги естественных монополий ровно в два раза опережали темпы роста среднего индекса цен на потребительскую и производственную группы товаров. Вот цена десяти лет хороших слов и отсутствия действий.

Спасибо, что заметили, что любой принимаемый закон противоречит предыдущим, это, естественно. Когда вы отменяете специфику целого ряда законов и всех вводите в единое правовое поле, то у вас один закон. Но это плюс, а не минус данного закона. Прозвучала тема о том, как свести исполнительную власть и законодательную. Неужели незаметно, что этот закон как раз и сводит? До сих пор исполнительная власть частично этот закон использует. С 1 января либо с 1 июля это стало практикой только после того, как была первая часть этого закона принята с 2004 года. А принятие этого закона посадит в одну комнату исполнительную и законодательную власть в момент принятия бюджета. Они будут здесь не отдельно, Федеральная служба по тарифам и бюджетный комитет, а вместе, в одной комнате, сразу исполнительная и законодательная будет сведена. Елена Владимировна, легкий путь – сесть за один стол.

Я хочу самое главное, что сказать, что частично этот закон, часть закона работала с 2002 года по 1 января этого года. Он касался энергетики, и он был принят в усеченной форме, только в одном виде, что тарифы на тепло и на свет устанавливаются один раз в году вместе с бюджетом. Там не было ограничений по индексу инфляции, но вместе с бюджетом. И не могут пересматриваться. Вспомните, что произошло в 2002 году, прекратились сразу веерные отключения, сразу, как только был принят этот закон. 26 регионов по науськиванию РАО "ЕЭС России" попробовали опротестовать этот закон, не прошло. И цены, тарифы на услуги электроэнергетики в течение восьми лет были ниже, чем рост тарифов на услуги других естественных монополий при росте производительности труда в электроэнергетики до тех пор, пока она не была реформирована. То есть эффект этого закона экономический проверен практикой.

Наконец, самое последнее. Конечно, очень трудно спорить, когда.... И вообще, что это за дискуссия, одни говорят: забор должен быть белым, а другие говорят: забор должен быть деревянным. Ну, конечно, масса там недостатков можно заметить в перечне, допустим, монополий. Да мы просто их не меняем. Мы их взяли из перечня, который дает Правительство Российской Федерации монополий. Просто их вписали, а ко второму чтению мы уточним, что на сегодняшний день является монополией, что уже перестало быть монополией. А может быть появились новые монополии, например, вместо федеральной энергетической стала региональная энергетическая монополия? Но это вопрос второго чтения. И самое последнее, что хотелось бы сказать. Сложный вопрос? А мне кажется, что он очень простой. Сейчас мы будем отвечать на вопросы. С кем вы? Либо вы с естественными монополиями и вы за сохранение действующего порядка, и вы против диверсификации экономики, против опережающего роста, по сравнению с затратами, уровня жизни, либо вы за возможность развития бизнеса при доступных услугах естественных монополий и за рост уровня жизни граждан страны. Очень простой вопрос, и совсем не трудно на него ответить. Спасибо.