Руководитель фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" в Госдуме Николай Левичев в интервью "Собеседнику" рассказал о продолжающемся конфликте вокруг Кадашевской слободы в Москве.

Хлопот на рубль, а славы – на копейку

– Николай Владимирович, история с Кадашевской слободой стала настоящей линией фронта в борьбе любителей архитектурной старины с поклонниками строительного новодела. Большое участие в этой истории принимаете вы лично. Некоторые вашу позицию считают искусственной, излишне воинственной и провокативной. Вас обвиняют в пиаре...

– Что касается пиара, то я должен признаться, что тема защиты культурного наследия, к сожалению, не очень популярная. Для пиара можно отыскать гораздо более шумные и, главное, общепонятные сюжеты. Сохранение "развалин", как именуют остатки некоторых кадашевских строений московские власти, не является для них, в том числе для мэра Москвы, важным. Мы ведем многомесячную бумажную войну за Кадаши – кропотливую, дотошную и даже скучную, разжевывая один за другим законы, которые нарушаются застройщиком в этой зоне. Хлопот, как говорится, на рубль, а славы – на копейку.

– Зачем же вы этим занимаетесь?

– Есть много причин. Например, элементарное отношение к закону – он есть и писан для всех. Ну, и кто-то ведь этим должен заниматься. Кадаши сегодня – это такая "точка сбора" самых разных общественных энергий, порожденных безнаказанностью разрушительных действий, которые идут по всей России. Памятники архитектуры сносят повсюду: по ряду известных событий мы видим, что даже комиссия по культурному наследию ЮНЕСКО многим не указ. Что уж говорить о тех разрозненных памятниках, которые устояли в войны и революции, имеют возраст в 200, 300, а то и 500 лет, но оказались совершенно беззащитны перед рынком недвижимости в XXI веке. Кадаши стали лакмусовой бумажкой, проявившей общественное неприятие такого хода событий. Очень много людей по всей стране страдают от выкорчевывания истории. Скоро на уроках москвоведения Москву будут изучать, как Киевскую Русь – на схемах учебников отыскивать Патриаршие и Триумфальную. Ну и наконец, это все небезразлично мне лично. Без ложного пафоса скажу: я переживаю, как личную трагедию, пожар в Псковском кремле, рассыпающийся Ярославль, рисковые метаморфозы Петербурга и, конечно, бурные замены московских зодческих шедевров новоделами.

Кадаши специально довели до ручки

– В какой стадии сейчас находится ситуация с Кадашами?

– Весь сюжет я пересказывать не буду: этим кишит Интернет. Излишне пересказывать и содержание тех десятков запросов, которые мы сделали в Росохранкультуру, в Москомнаследие, в Министерство культуры, в Московскую и Генеральную прокуратуры. То, что наши действия не только вызывают раздражение ряда московских начальников, но и вынуждают их учитывать букву закона, которая широким мазком замазывалась при выдаче различных неправомерных разрешений на снос и застройку, это факт. Но история пока не окончена. Постановление правительства Москвы от 29 октября 2002 года до сих пор выступает тем конфликтообразующим документом, который пока так и не изменен.

– Насколько известно, сам храм Воскресения Христова в Кадашах вне опасности и речь идет только о каких-то постройках вокруг него?

– "Какие-то постройки" – это прежде всего "Дом дьякона", который специально доводился до такого состояния, чтобы его удобнее было назвать развалинами. Постановление 2002 года, дававшее санкцию инвесторам сносить и строить в этой зоне так, будто это непримечательный пустырь, изначально противоречило Федеральному закону "Об объектах культурного наследия" – закону, который прямо запрещает новое строительство на территориях охранных зон.

– Да, но что делать, если на охранной территории находится здание, не представляющее исторической ценности, на чем настаивают Лужков и его подчиненные?

– А вот это уже требует основательного опровержения. Официальная позиция Москомнаследия неоднократно выражалась вполне категорично: здание по Кадашевскому тупику, 3 не является памятником. "Не имеет самостоятельной историко-архитектурной ценности", – заявляли и Шевчук, и Громов, и Кузин (автор проекта нового строительства). При этом ссылаются они на важный исследовательский документ, подготовленный специалистами Моспроекта-2, мастерской №17 по кварталу №401 в начале 1990-х годов. Эти работы носят архивный характер, их нет в широком доступе, и это дает возможность тем, для кого они оказались доступны, вырывать цитаты из контекста без угрозы быть пойманными на подтасовках. Однако эта работа – как награда за упертость – оказалась доступной общественности. Исследование состоит из нескольких разделов: альбомной части, описания, истории домовладения, оценки и рекомендаций. Знакомство с подлинником убеждает, что для специалистов вопрос сноса стоит совсем не так, как представляет Москомнаследие.

"Рядовой пример главного дома, небольшой городской усадьбы, перестроенного в кон. 19 в. под доходные квартиры. Сохранил значение доминанты застройки владения, при этом утратив композиционные и стилевые характеристики", – это то, что цитируется сторонниками сноса. Однако в документе есть продолжение. Буквально за этими фразами на странице 16 следует: "Здание включено в дополнительный список памятников архитектуры как элемент исторической застройки, входящий в охранную зону церкви Воскресения Христова в Кадашах". То есть в тексте признается, что "Дом дьякона" есть "рядовой пример" городской усадьбы. Но при этом со всей ясностью в этом же тексте сказано, что здание включено в список памятников архитектуры. Этот вполне прозрачный вывод специалистов никогда никем в этом конфликте не озвучивался. Далее в этом же исследовании в резолютивной его части специалисты не то что не предлагают снос здания, а вполне определенно рекомендуют его реставрацию. Вот дословная цитата со страницы 17 документа: "В связи с утратой зданием стилевых характеристик необходимо привлечение специалистов-реставраторов для определения либо первоначальной композиции фасадов, либо восстановления их по аналогам; возможно восстановление мезонина".

Из нас делают "спасателей развалин"

– Приведенные вами факты чувствительно меняют картину. То есть аргументы ваших противников, мягко говоря, вводят общественность в заблуждение?

– Ну конечно! Гораздо проще из всех нас сделать неадекватных "спасателей развалин", назвать нас "корыстной узкой группкой", но не вести честную дискуссию и профессиональный анализ имеющихся документов. Кадаши – очень древняя зона, храм Воскресения – памятник федерального значения. Представлять ситуацию таким образом, будто все это дожило до 2010 года случайно, довольно нелепо. Понятно, что такая архитектура и такие зоны находятся под надзором профессионалов все 200 лет. И мы, слава Богу, пришли защищать Кадаши не из частной жалости к стареньким домикам, а потому что это экспертно определенная национальная ценность.

– Кажется ли вам ваша работа по спасению Кадашей более значительной, чем просто сохранение одной зоны?

– Да. Кадаши – это лишь частная деталь неблагополучного целого. Мы все время слышим аргументы, что современный город должен развиваться и все должны жить с комфортом. Но какими бы мы ни были скифами и азиатами, не надо сводить мнение российских граждан только к желанию обладать теплыми квадратными метрами с канализацией. Это совершенно не так. Мы живем в стране с тысячелетней историей, при этом официальное число исторических памятников у нас на всю огромную страну 90 тысяч. Тогда как в Великобритании, например, – 450 тысяч. Хотите сказать, что мы в пять раз культурно и исторически беднее, чем британцы? Полагаю, что нет. Даже то, что официально находится под защитой ЮНЕСКО, пребывает в очень плачевном состоянии, что вызывает большое недоумение этой авторитетной организации. Кремль, охраняемый ЮНЕСКО, именуется у нас "музеем-заповедником", но при этом ни в одном законе нет даже такого понятия. Центр Петербурга признан объектом всемирного наследия ЮНЕСКО, а по российским законам не является не только историко-культурным заповедником, но даже и достопримечательным местом. И вместо того, чтобы совершенствовать закон, устранять противоречия с другими (например земельными) законами, многие ищут способ нарушить даже то, что прописано.