Депутаты СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ о продлении срока проведения эксперимента по расширению доступности СПО

Андрей Кузнецов:

- Уважаемые коллеги, не кажется ли вам, что для подведения, полноценного подведения итогов этого эксперимента недостаточно сведений только о том, кто куда поступил? Смотрите, ну экзамены – это же всё-таки инструмент подтверждения способности будущего ученика воспринимать те знания, которые сделают из него специалиста. И мы, уменьшая, так сказать, вот этот инструмент, радуемся тому, что туда хлынула большая часть.

Смотрю статистику по социологии в Москве. Родители все довольны, жалоб нет. А довольны ли преподаватели и вот этот сектор, который их принял? А как они будут учиться дальше и сколько из них будет отчислено? Вот мне кажется, прежде чем расширять, так сказать, вот этот весь плацдарм, нужно всё-таки какое-то количество времени посмотреть, как пойдёт учёба и к чему это приведёт на самом деле. Нам ведь важно не детей туда перенаправить, а всё-таки получить специалистов в конечном итоге определённое количество.

Спасибо.

Ирина Белых:

- Я бы хотела, Андрей Анатольевич, всё-таки напомнить, что все круглые столы, по отчёту, были открытыми, и можно было прийти и задать вопрос. Сегодня, говоря о рисках, я произнесла, что появились новые. Да, действительно, дети с разной мотивацией приходят в один и тот же колледж, и это проблема, о которой заявляли и Липецк, и Санкт-Петербург.

Было выездное заседание Совета Государственной Думы, где Сергей Семенович Собянин отчитывался лично перед Советом Думы и показывал всё Вячеславу Викторовичу (Володину, Председателю ГД – Прим. ред.), и это произносилось. И всё, что вы произносите, каждый пункт обсуждался на круглых столах во время работы с Министерством просвещения и на заседании Совета. Поэтому мы с вами готовы работать, сотрудничать.

Дети разные. Но вкупе с тем законом, который мы с вами недавно приняли по профобучению, так называемое НПО, это система для тех детей, которые выбирают себе либо специальности среднего образования, либо рабочие профессии. Мы с вами идём дальше, исправляем ошибки, которых почти нет. Есть только недоработки. Но за четыре месяца реализации проекта это минимум. Образование не терпит ошибок. Поэтому мы продолжаем и продлеваем эксперимент.

Николай Новичков:

- У меня вопрос к представителям Правительства как авторам законопроекта. Вот мы провели эксперимент в трёх не самых бедных субъектах Российской Федерации и сейчас расширяем перечень тоже за счёт не самых бедных субъектов Российской Федерации. Получается, что мы эту систему тестируем, так называя в кавычках, на богатеньких регионах, у которых есть возможности.

Я понимаю, что расширение происходило по заявкам субъектов Федерации, и не все регионы с низкой обеспеченностью бюджетом в состоянии потянуть это решение. Может быть, стоило помочь им и простимулировать какие-то регионы не очень богатые, чтобы мы посмотрели на этот эксперимент и в их условиях?

Спасибо.

Владимир Желонкин:

- Спасибо за этот вопрос, Николай Владимирович.

Дело в том, что когда мы ориентировались на выбор регионов, где проходит эксперимент, мы исходили из, во-первых, потребности рынка труда именно в специалистах, которые закончили среднее профессиональное образование, в возможностях, в развитости системы среднего профессионального образования в этом регионе, в заинтересованности власти, которая готова, соответственно, в этом эксперименте участвовать, развивать колледжи, оборудовать их.

Что касается помощи регионам, я хотел бы обратить внимание, что в рамках национального проекта "Профессионалитет" мы открываем кластеры и финансируем из федерального бюджета во всех регионах нашей страны. И по мере развития, естественно, у них появится возможность присоединиться к эксперименту.

Ирина Белых:

- Я бы хотела добавить. Если вы были внимательны, на слайдах было указано, что этот вопрос почему-то не задается, если все дети после 9-го класса пойдут в 10-й. И тогда у вас нет вопросов, кто это оплачивает.

Но эти же деньги остаются в регионе за этими детьми. Да, это чуть больше, чем оплата просто обучения в 10-м классе. Но мы с вами говорим не про богатые или бедные регионы, мы говорим про востребованность, про кадры и про то, чтобы была возможность получить профессию. А все остальное в первой части моего ответа.

Михаил Делягин:

- Уважаемый Владимир Борисович, вы в два раза снизили требования к идущему в колледжи и радуетесь связанному с этим скачку успеваемости. Почему бы в рамках этой логики не отменить вообще все требования к идущим в колледжи, чтобы обеспечить стопроцентную успеваемость, в рамках этой логики?

И второе. Сейчас два экзамена сдавали те, кто готовился сдавать четыре, то есть те, кто девять лет учился. Вы понимаете, что в рамках этого эксперимента мы через некоторое время получим людей в колледжах, которые девять лет знали, что им учиться не нужно вообще, потому что им сдавать два простейших базовых экзамена? И в колледжах, как говорят сейчас инженерные сообщества, учить будет невозможно людей, потому что они девять лет не учились и не имеют таких навыков.

Если можно, ответьте, пожалуйста, по существу, а не в стиле "мы провели много совещаний".

Спасибо.

Владимир Желонкин:

- Спасибо, Михаил Геннадьевич.

Дело в том, что, во-первых, выпускники 9-х классов сдают в рамках двух обязательных экзаменов математику и русский, а это важнейшие, безусловно, знания.

Во-вторых, я бы хотел сказать, что мы проанализировали совместно с Рособрнадзором средние оценки аттестатов за первый год эксперимента, и эти оценки не снизились, а в ряде регионов даже выросли, в том числе и по естественным научным предметам. Поэтому говорить сейчас о снижении как бы качества знаний этих выпускников на основании как бы полученных данных невозможно.

Дальше в рамках эксперимента, который продлён до 2029 года, мы, конечно, будем вместе с Рособрнадзором анализировать как бы получаемые этими учениками знания, каждый год детально рассматривать их, соответственно, совершенно открыто, в том числе и в Государственной Думе, если мы увидим, что существует какая-то проблема со снижением результатов, будем на это реагировать.

Ирина Белых:

- Но я бы хотела добавить вот в каком плане. Во-первых, говорить о снижении результатов по меньшей мере некорректно, давайте для этого всё-таки будем говорить с директорами школ и с директорами колледжей, которые видят детей, видят аттестаты и присутствуют на экзаменах.

А потом, мы с вами тысячу раз говорили о том, что в 14-15 лет ребёнок не всегда понимает, как относиться к той позиции в жизни, которую он занимает, ему нужно некоторое время. А почему тогда вас не смущает, что в 11 классе за два обязательных экзамена дети получают аттестат и потом, если хотят, дорастают до этого, сдают ещё экзамены и поступают в вузы? Дайте такую возможность и тем, кто начинает с рабочей профессии. Я думаю, это справедливо.

Валерий Гартунг:

- У меня к Правительству вопрос, ну и, может, комитет ответит. Смотрите, мы набрали школьников в СПО, они начали учиться. Мы недаром сделали это как эксперимент, значит, мы видим какие-то риски, и мы должны их оценить, когда он закончится. Но заканчивается эксперимент, когда они выходят уже из СПО, это три года.

Получается, мы сейчас, не получив результатов эксперимента, его расширяем. Причём мы, не получив результатов, снова набираем людей, детей опять в СПО. А потом через три года, например, выяснится, что неудачный эксперимент, тогда что? Вот у меня вопрос, как вы это оцениваете, потому что сейчас качество образования очень невысокое, я бы так мягко сказал, у наших выпускников.

Спасибо.

Владимир Желонкин:

- Уважаемый Валерий Карлович, я хотел бы остановиться на чём? Этот закон предполагает такую возможность, он не делает обязанность ни для учеников, ни для субъектов, ни для системы как бы образования обязательно куда-то идти. То есть ученик может не сдавать, он может сдавать, как и сейчас, четыре экзамена и идти по любой траектории, которую он выберет.

Продление эксперимента... Дело в том, что закон об эксперименте, который был принят, он действует до 31 декабря этого года. Чтобы отследить и оценить то, о чём вы говорите, мы как раз и вносим продление эксперимента до 2029 года, чтобы, как сказала Ирина Викторовна, отследить именно всю траекторию учеников, их обучение, соответственно, трудоустройство и на основании этого уже сделать окончательные выводы.

Валерий Гартунг:

- Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Наша фракция поддержала эксперимент, но именно как эксперимент. И мы надеялись и надеемся, что всё-таки мы, как бы получив результаты этого эксперимента, дальше будем принимать решение. Но сейчас вдогонку мы получаем законопроект, который расширяет этот эксперимент и по времени, и по географии. Ну, я об озабоченностях сейчас выскажусь, какие у нас во фракции есть, может быть, мы в дальнейшем их сможем снять. Но я хотел бы о них высказаться сейчас.

Первое. Я с этой трибуны уже приводил информацию о том, что особая экономическая зона "Алабуга" провела эксперимент, они взяли и протестировали школьников на знание математики. Ну, результаты были очень плачевные. И с одной стороны, я понимаю наши предприятия, нашу экономику и, собственно говоря, и государство, которое стремится как можно больше возможностей детям дать для получения профессионального образования, чтобы они как можно раньше начали свою производственную деятельность, профессиональную деятельность и помогли экономике страны.

Но потребности экономики страны меняются сейчас. И я вам скажу так, что я имею большой опыт общения с производственными кадрами и могу сказать, что люди, которые сегодня приходят на производственные предприятия, мягко говоря, не соответствуют тем даже минимальным требованиям, которые им предъявляются при приёме на работу. Потому что они даже элементарных вещей не могут, и приходится потом предприятиям самим их дообучать.

Да, эта работа проводится. Если ты не знаешь математики, то чему тебя можно научить в инженерных профессиях? Это сложно вообще. Таблицу умножения даже многие не помнят, только с гаджетами могут посчитать, я даже удивляюсь, честно говоря, я считаю, в моём возрасте я считаю гораздо быстрее, чем они успевают нажимать на эти клавиши. Понимаете? И потом меня проверяют, когда я цифры называю. Это ненормальная ситуация, и с этим что-то нужно делать.

Поэтому это первая озабоченность, какие мы кадры будем получать. Потому что, например, сейчас одно дело, когда ты просто функцию загрузки-выгрузки в станок изделия осуществляешь – это одна история, а когда это полностью роботизировано, и тебе нужно работать с роботизированной ячейкой, тебе нужны другие знания. И таких людей у нас, к сожалению, не хватает, и именно поэтому сейчас у нас рост заработной платы наблюдается именно в таких профессиях как операторы станков ЧПУ и так далее. Ну, приходится по 200 тысяч платить. Это хорошо, конечно, что мы платим хорошие деньги нашим сотрудникам, но плохо, что их мало, таких людей, которые способны на это, их гораздо больше нужно. Поэтому это вот одна озабоченность.

Вторая озабоченность. С Ириной Викторовной мы разговаривали, она поинтересовалась, почему Челябинская область не включилась в эксперимент. Я не скрою, поработав с ними, получил обратную связь, информацию. Там считают деньги, сколько денег требуется. И это, кстати, не праздный вопрос, который был от коллеги нашего задан, что на самом деле не все регионы могут себе позволить, потому что я так понимаю, общеобразовательные стандарты, условно говоря, мы все обязательно должны дать возможность детям закончить школу.

А вот дальше начинаются нюансы. Если это профтехобразование, ребёнок выбирает этот трек, это уже финансовая ответственность регионов, у которых с деньгами-то неважно. Даже такие регионы как Челябинская область, промышленно развитые, с огромной потребностью в высококвалифицированных кадрах рабочих. У нас сегодня проблемы с бюджетом, потому что дефицитные бюджеты. Это вторая проблема.

Я сейчас выскажу позицию фракции. Мы за то, чтобы эксперимент продолжался, но расширять его дальше, пока мы не получим результаты того, на что мы уже подписались, я бы не торопился.

Вот такая наша позиция.

Спасибо.