Михаил Делягин о технологической политике в Российской Федерации

- Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

В огороде бузина, в Киеве дядька, а у нас закон "О технологической политике". Вы знаете, иногда избиратели вот так вот, глядя в глаза, говорят, вы здесь, вы бездельники, вы за свои колоссальные деньги дурью маетесь и вообще не знаете, чем заняться. Вы знаете, это бывает обидно. Но вдвойне обидно бывает, когда они приходят с бумагами, такими бумагами, что им нечего на эти слова возразить. Вот этот законопроект, он из категории таких бумаг. Он потрясающе тавтологичен и в нем практически отсутствует, за единственным исключением, какое бы то ни было новое содержание.

Действительно, он вводит огромный понятийный аппарат. Уважаемые коллеги-законодатели, вот, пожалуйста, не потрудитесь, поднимите руку, кто из вас до ознакомления с этим законопроектом не знал, что такое организация с государственным участием, реализующая программы инновационного развития? Все знали, да. Потрясающе. А вот что такое высокотехнологичная продукция? Без этого закона, я не буду читать определения, они еще смешнее, тоже все знали, а мы законы утверждаем. Что такое государственное стимулирование деятельности по реализации технологической политики, тоже мы знали и без этого закона?

Может быть, закон носит опережающий характер? Может быть, он адресуется к новым поколениям госуправленцев, которые ничего этого не знают. Здесь даже определение технологии дается. Сначала подробно расписывается, как мы регулируем технологию, а потом говорится: а, да, и, кстати, технология это вот это. Понимаете?

Я, конечно, понимаю, что у нас идет деградация, в том числе, интеллектуальная деградация. Я понимаю, что, может быть, следующее поколение законодателей, ну, будут такие у нас избиратели, которые по-русски не понимают и законодатели будут, которые не знают, что такое технология, им для этого придется принимать специальный законодательный акт.

Но, может быть, тогда уважаемое Министерство экономического развития просто внесёт сюда нам на рассмотрение толковый словарь русского языка? Мы его утвердим, как закон, и будет нормально. Потому что дальше этот закон рассказывает, что государство имеет право делать то, что оно и так делать обязано, что органы государственного управления и субъекты технологического развития, они могут, а иногда и должны делать то, что они и так делают или не делают, если мы своей политикой блокируем их возможности.

Понимаете, классификатор, который есть, да, конечно, это хорошо – классификатор, и государственная информационная система – тоже хорошо. Да, здесь еще инструменты развития, которые государство и так обязано реализовывать, они прописаны. А дальше будет следующее, что если какая-нибудь технология в эту информационную систему, в этот классификатор не будет внесена, то изобретателю будут говорить, а вы знаете, а вы не изобретатель, и то, что вы нам предложили, это не технология, у нас в нашем талмуде это не написано. Поэтому идите к нашим врагам, там технологию предлагайте, пусть нас будут этой технологией убивать, но тогда, может быть, мы вас включим в ГИС.

Что, не было таких случаев? Были такие случаи. Но до этого закона. Теперь просто их будет больше. Потому что мы бюрократию ужесточаем ещё сильнее. И сегодня государство, в принципе, имеет очень широкий инструмент механизмов поддержки. Другое дело, что эффективность примерно равна нулю. Но инструменты имеет. А в будущем кто-нибудь чего-нибудь придумает, а ему скажут, простите, а вы не имеете права этот механизм применять, потому что в законе о технологической политике, который Минэкономразвития разработало, а Дума приняла, этого инструмента нет, езжайте в Америку, там вам помогут, или в Китай, или в Израиль, там вам помогут, а здесь нельзя, не предусмотрено действующим законодательством.

Реальная новация, которая есть, право на риск – это очень хорошо, мы понимаем, что поддержка технологий, развитие технологий – рискованная деятельность, может не получиться.

Но есть маленький нюанс. Помните такое слово "Сколково"? Помните такое слово "Роснано"? Некоторые забыли уже, потому что очень сильно стараются забыть. Там это право на риск тоже было, без всяких законов, потому что венчурная деятельность, вы не поверите, с английского языка она и значит – рискованная деятельность. Но не предусмотрено же соответствующее слово в законе, значит, мы не имеем права его знать. Да? И, возможно, что это право на риск, сформулированное так, как здесь в законе, просто облегчит мошенническую деятельность, а творцам не поможет, потому что у творцов это право, строго говоря, было и так. Здесь было сказано очень много слов, очень много правильных слов.

Знаете, я поддерживаю всё, что здесь было сказано, но с таким же успехом, как принять этот законопроект, я мог бы здесь на скакалочке попрыгать для достижения тех же самых целей. И вы знаете, эффект, с моей точки зрения, был бы примерно тот же.

И последнее. Мы, конечно, очень гордимся санкциями, но я не думаю, что к каждому нашему действию нужно пристегивать Президента, особенно вот к такому действию. Я его иногда критикую, но, вы знаете, он этого не заслужил, он не заслужил, чтобы вот такие вот документы принимались якобы для достижения его разумных указаний, для выполнения его разумных указаний.

Я очень надеюсь, что во втором чтении этот замечательный законопроект будет сжат до содержания, до одной странички – про право на риск. И в этой одной страничке будет заложен отсутствующий ныне механизм о защите от всякого рода Чубайсов. Спасибо большое.