Сергей Кабышев о конституционной допустимости применения смертной казни

В последние дни в связи с чудовищным терактом в "Крокус Сити Холл" возобновилась дискуссия о смертной казни. Звучат полярные точки зрения, вопросы, основанные как на юридических, так и на иных – этических, религиозных, социально-психологических – аргументах и обстоятельствах.

Каковы пределы праведной ярости, за которыми она грозит обернуться бесплодным беспощадным круговоротом насилия? Каковы границы милосердия, за которыми оно рискует превратиться в малодушное смирение перед разнузданным человеконенавистничеством и душегубством? Терпимо ли для нас бесповоротное наказание, сводящееся к целям кары преступника, пусть равнозначной злодеянию? Как примириться с необратимостью возможной судебной ошибки?

Все эти, как и многие другие, не менее существенные вопросы естественным образом возникают и не могут игнорироваться при обсуждении смертной казни. Вместе с тем нельзя не учитывать, что в настоящее время вопрос о смертной казни подлежит рассмотрению не с точки зрения ее установления как нового вида уголовного наказания, а с позиции допустимости применения этой санкции, уже предусмотренной уголовным законом.

Следует напомнить, что согласно УК РФ смертная казнь прямо отнесена к видам наказания (п. "н" ст. 44, ч. 1 ст. 45). Как исключительная мера наказания она может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь (ч. 1 ст. 59). В Особенной части УК РФ наказание в виде смертной казни предусмотрено за совершение: квалифицированного состава убийства (в том числе убийства двух и более лиц; убийства, совершенного с особой жестокостью; убийства, совершенного общеопасным способом; убийства, совершенного группой лиц, группой по предварительному сговору или организованной группой, ч. 2 ст. 105 УК); посягательства на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277); посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295); посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317); геноцид (ст. 357).

Постановлением Конституционного Суда РФ от 2 февраля 1999 г. № 3-П было признано недопустимым назначение наказания в виде смертной казни до введения в действие федерального закона, обеспечивающего на всей территории страны права обвиняемого в преступлении, за совершение которого предусмотрена эта мера наказания, на рассмотрение дела судом присяжных.

В Определении от 19 ноября 2009 г. № 1344-О-Р Конституционный Суд РФ, разъясняя последствия указанного решения в условиях начала повсеместного функционирования с 1 января 2010 г. суда присяжных, установил – с учетом выраженного Российской Федерацией согласия с международными правовыми актами, направленными на отмену смертной казни в мирное время (абзац четвертый пункта 1), – наличие сложившегося конституционно-правового режима, в рамках которого происходит необратимый процесс отмены смертной казни, в связи с чем повсеместное введение суда присяжных не открывает возможность применения смертной казни.

При реализации данного конституционно-правового режима в текущих реалиях не может не учитываться, что Россия более не связана европейскими конвенционными актами, направленными на отмену смертной казни, и во всяком случае не находится в условиях, которые в полной мере подпадают под понятие "мирного времени". В соответствии с Указом Президента РФ от 19 октября 2022 г. № 756, на части территории Российской Федерации введено военное положение. В Постановлениях от 2 октября 2022 г. № 36-П, 37-П, № 38-П и № 39-П Конституционный Суд пришел к выводу о возникновении "экстраординарной ситуации, созданной политикой властей Украины при поддержке коллективного Запада", требующей принятия необходимых мер "по предотвращению антиправовых действий внешних сил, причиняющих смерть, увечья, ранения гражданам".

Совершение в данных условиях преступлений против жизни, имеющих своей целью подорвать сплоченность и сломить дух нации, посеять среди мирного населения страх, ужас, панику и тем самым способствовать врагу, должно оцениваться с той степенью суровости, которая соответствует экстраординарному характеру обстановки. Вопрос об обратной силе уголовного закона в части реализации уже ранее установленного в УК РФ наказания в виде смертной казни за совершение соответствующих преступлений в данном случае не стоит.