20 июля на пленарном заседании Государственной Думы с десятиминутным заявлением по актуальным социально-политическим, политическим и иным вопросам выступила депутат фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ", первый заместитель председателя Комитета ГД по просвещению Яна Лантратова:

- Уважаемый Вячеслав Викторович (Володин, Председатель ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Сегодня я хочу поднять тему, которую неоднократно поднимал Вячеслав Викторович, в том числе и во время отчета Уполномоченного по правам человека, о состоянии психоневрологических интернатов (ПНИ) и домов престарелых. И фраза Вячеслава Викторовича, сказанная в адрес равнодушных чиновников к проблемам домов престарелых во время Совета законодателей в Санкт-Петербурге о том, что и вы там можете оказаться и будете лежать без подгузников, стала и вовсе крылатой.

К сожалению, объявленная еще в 2016 году реформа ПНИ, к сожалению, существенного улучшения жизни пациентов не принесла, в ПНИ живут взрослые люди с ментальными заболеваниями, особенностями, с тяжелыми зависимостями, с врожденными заболеваниями, которые потеряли опекунов. В России порядка 600 психоневрологических интернатов, в которых проживают по разным данным от 160 до 220 тысяч человек. 20% из них это молодые люди в возрасте от 18 до 35 лет, которые попадают в ПНИ после выпуска из детских домов для ребят с психическими нарушениями, и потом всю жизнь живут в этом интернате. Впрочем, в ПНИ попадают и бывшие воспитанники из обычных детских домов со сложными диагнозами, но часто, в том числе сироты попадают в интернаты, и многие педагоги меня поймут, не из-за умственной отсталости, а из-за педагогической запущенности. Периодически туда попадают пожилые люди с деменцией. Некоторые люди, которые сейчас находятся в ПНИ, вполне могли бы жить самостоятельно, пройдя какие-то адаптационные курсы, например, дееспособный при должном лечении или ребята из детских домов с диагнозами вроде легкая умственная отсталость или органическое расстройство личности, такие ставят многим сиротам. Остальные, разумеется, нуждаются в постоянном обслуживании, которое можно обеспечить и за пределами ПНИ.

Большинство постояльцев ПНИ – это недееспособные, то есть их гражданские права ограничены, и на многое им требуется разрешение опекунов. Обычно единственным опекуном, принимающим решение за недееспособного человека, становится директор интерната. Администрации учреждения удобнее лишить дееспособности попадающего человека в интернат, а вернуть её можно только через суд, и удаётся это совсем не многим.

Коллеги, есть очень хорошие ПНИ, с замечательными руководителями, но есть и другие. Финансирование интерната зависит от количества проживающих в нём людей. В таких условиях не всегда можно рассчитывать на добросовестность руководства, которое, по закону, должно исцелить человека, найти ему семью, снять дееспособность, но на деле зачастую заинтересовано, чтобы место в учреждении не пустовало.

75% дохода – это пенсии, выплаты проживающих в учреждении, по закону полагаются интернату, а его администрация, как единственный опекун, распоряжается имуществом недееспособных людей. И при низкой степени общественного контроля за ПНИ неминуемы случаи разного рода злоупотреблений – от завладения имуществом, воровства бюджетных средств, подгузников до, коллеги, сексуального насилия и насильственных абортов.

Я начинала свою работу в Совете по правам человека (СПЧ) и боролась за права детей. Кого кололи психотропными препаратами, у них шла пена изо рта, их лишали дееспособности и отнимали государственные квартиры. Я вернула детям 37 квартир таких. Добивалась возбуждения уголовных дел в случае насилия над детьми в таких интернатах, использования их рабского труда. И спасибо Вячеславу Викторовичу, который в рамках СПЧ всегда реагировал на такие обращения.

ПНИ – это социальные учреждения, а не больницы, хотя там есть закрытые отделения и изоляторы для наказания, психотропные препараты, и всё это медицинская тайна. И люди зачастую не могут пожаловаться на условия жизни, так как передать свою жалобу в госорганы возможно только через сотрудника учреждения.

ПНИ – это место, где живёт большое количество людей отрезанных от внешнего мира, и они полностью зависят от администрации. Конечно, хорошо, что начата реформа ПНИ, планируется разукрупнять учреждения, строить их вместо тысячи человек на 300 человек, но всё это не решает проблему. Остаются огромные учреждения, в которых мало персонала, сейчас ещё меньше, люди должного ухода не получают, и персонал быстро выгорает.

Система ПНИ неэффективна. Закрыть ПНИ быстро не получится, потому что новые будут строиться долго и есть те, которые находятся в аварийном состоянии. Поэтому необходимо принять меры для того, чтобы не только сделать состояние и содержание людей более гуманным, но и наладить постоянный общественный контроль.

Какие могут быть альтернативы ПНИ? Создание нормальной системы надомной помощи, системы дневной занятости, когда человек с помощью кого-то может выезжать, пока семья может заниматься своей работой. И, конечно, важная альтернатива – система сопровождаемого проживания, финансирование которой стоит, кстати, столько же, сколько и существование ПНИ.

Люди с психическими расстройствами могут жить не просто в каком-то большом интернате со спецрежимом, а группами по три-пять человек, по аналогии с семейными детскими домами, где есть специалист, который либо круглосуточно, либо несколько часов находится с ними, помогает им готовить еду, ходить на учебу, ходить в магазин, но помогает, а не делает за них. Строительство, кстати, такого учреждения в перерасчете на одно место стоит дороже, чем покупка квартиры для сопровождаемого проживания.

По мнению экспертного сообщества, реформа ПНИ невозможна без принятия закона о распределенной опеке, который мог бы сократить приток людей в интернате. Законопроект о распределенной опеке в 2016 году в первом чтении был единогласно принят Государственной Думой, но потом его отложили.

Почему важен такой закон? Имея опекуна, недееспособный человек может остаться дома, но пока не нашелся опекун, человек может остаться дома только, если функцию опекуна на себя временно берут органы опеки и попечительства. Однако органы опеки при нынешнем финансировании и количестве людей просто физически эти функции не могут выполнять. Поэтому, если нет опекуна в лице гражданина, то этого человека помещают в интернат, где администрация уже о нем заботится. Поэтому, если сейчас вы родитель-пенсионер и у вас ребенок с тяжелыми отклонениями, и вы физически и материально не можете потянуть его сопровождение, то он отправляется в интернат, опекуном становится директор и вы, мама, автоматически перестаете иметь любое отношение к этому ребенку.

Закон бы мог позволить и физическому лицу, например, маме, и интернату распределить между собой ответственность и стать равноценным опекуном. И если в отношении, например, приёмных детей у нас выстроена работа, что органы опеки приезжают в семью, говорят с детьми, как они живут, смотрят условия, то в отношении опеки над взрослыми людьми мы этого не наблюдаем.

В Гражданском кодексе указано, что контроль и надзор за деятельностью опекунов осуществляют органы опеки и попечительства. Но эта норма остаётся декларативной, она не работает без ресурсов и без кадров. Вполне реально в центре социального обслуживания выделить специальный отдел, в котором будут заниматься исполнением обязанности опекуна для живущих дома людей. Но сегодня два-три сотрудника в районном органе опеки просто физически эту работу потянуть не могут.

Опекуном может стать сестра, дальний родственник, сосед, НКО, которые полностью взять опеку над человеком не могут, но могут регулярно приезжать и смотреть, как он живёт. И убеждена, коллеги, что нам необходимо вернуться к законопроекту о распределённой опеке, и не только к нему, но и рассмотреть весь комплекс проблем по реформированию ПНИ, предложить их законодательное решение, провести парламентские слушания со всеми заинтересованными экспертами, понять, насколько изменилось положение с 1 января 2021 года, оценить эффективность новых правил, начать работу над поправками и, конечно, наладить общественный контроль за ПНИ.

Похожие проблемы существуют и в домах престарелых. Есть частные учреждения, под 442-й закон они не попадают, там случаются постоянные пожары, не везде есть обученный и квалифицированный персонал. И факторами, несущими риск жизни и здоровью, качеству жизни пожилых людей, являются распространение пролежней, инфекций, отсутствие медицинской помощи, падения, плохое питание, привязывание и так далее.

Для выработки эффективного подхода, для решения всех проблем, уважаемые коллеги, нам необходимо коллегиальное взаимодействие органов исполнительной власти, законодателей, экспертов.

Я вчера много часов с ними консультировалась по всем пунктам, и я очень надеюсь на вашу поддержку, Вячеслав Викторович. Только вам под силу придать законодательное ускорение реформы ПНИ, а мы и наша фракция "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ – ЗА ПРАВДУ", и, уверена, все фракции в Государственной Думе к ней подключатся.

Спасибо большое.