Отношение в России к начавшемуся в конце февраля беспрецедентно жесткому санкционному давлению весьма спокойное, едва ли не равнодушное. Насколько это недальновидно, рассказывает Михаил Делягин, заместитель председателя Комитета Государственной Думы ФС РФ по экономической политике:

— Что означает для нашей экономики уход иностранных компаний из России, что теряем мы и что теряют они?

— Поскольку наше государство не карает западные компании за уход из России, он может оказаться для них абсолютно безнаказанным, они просто потеряют некоторое количество денег. Поэтому многие из них заявляют — мы пока думаем, уходить или не уходить. Вопрос пока открытый. А вот если начать конфисковывать активы уходящих или заявляющих о намерении уйти с нашего рынка компаний, тогда можно будет прогнозировать ситуацию, но сейчас это еще рано.

— Допустим, все ушли — и возникает необходимость компенсировать их уход, насытить рынок товарами, которые они поставляли. Какими путями это можно сделать?

— Какую-то часть потерь можно компенсировать, развив собственное производство аналогичных товаров. Для этого нужны общедоступные кредиты, но об этом речи вообще не идет. Да никто об этом всерьез и не думает, максимум — о субсидировании процентной ставки, но это точечные действия, способные решить пусть даже сотни локальных проблем, но ни одной системной. Другой путь — переориентация импорта. Но Казахстан де-факто присоединился к санкциям против России, заявив, что не будет пропускать через свою территорию санкционные товары.

Соответственно, в сложившихся условиях основная торговля может идти через Турцию и Китай. При этом Турция — партнер крайне ненадежный, а для полноценной связи с Китаем у нас явно недостаточная транспортная инфраструктура, она просто не выдержит внезапно обрушившиеся на нее нагрузки. Да и не все можно купить через Китай.

— Нужные ли какие-то изменения в законах, позволяющие активизировать российский бизнес?

— Действия предпринимаются, три антикризисных пакета Правительства приняты, но они носят в основном частичный характер, я вижу там очень мало системных мер. Очень много можно сделать, не принимая новых законов. Те же кредиты по доступной ставке можно организовать в рамках политики Банка России. Для того, чтобы преодолеть возникающий кризис неплатежей в реальном секторе экономики, тоже не нужны дополнительные законы. Государство пока ввело временный мораторий на процесс банкротства, и вот что нужно, так это новый закон о банкротстве — причем защищающий рабочие места, как во всем мире, а не тех, кто сдает станки на металлолом. Но я, честно говоря, не слышал о продвижении в этом направлении.

— Из-за ухода зарубежных компаний и налаживания поставок по другим каналам наверняка нарушится товарный баланс на нашем рынке, чего-то будет недоставать, а что-то может появиться и в избытке по причине несогласованности действий новых производителей и новых поставщиков. Как вы считаете, нужна ли какая-то дополнительная государственная структура для управления этим процессом?

— Для этого есть промышленная политика, когда государство решает — вы будете делать то-то, а вы — другое, вот вам связанный кредит на производство такой-то продукции, а вам — участие в инвестиционной программе...

— Государство в данном случае — это кто?