На пленарном заседании Государственной Думы 24 сентября от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Анатолий Грешневиков:

– Уважаемые депутаты, площадь лесных пожаров в этом году в России росла с такой страшной необузданной скоростью, что стало понятно – леса будут гореть и дальше, пока не сгорят все. Если в прошлом году зафиксировано 4 тыс. 200 лесных пожаров, то в этом году – более 7 тыс., уничтоживших 15 млн гектаров леса. Масштабные пожары вылились в национальную катастрофу. В Сибири сгорела территория, равная Бельгии. Ядовитый смог окутал полстраны: от Поволжья и Сибири, до Монголии и Казахстана. Митинги, повальные заболевания вынудили власть бросить армию на спасение лесов и посёлков. Президент Монголии просил Трампа позвонить Президенту России и помочь в тушении пожаров, тот позвонил и тем самым выказал бессилие России.

Если бы не армия, то наши регионы в 5 млн кв. км. поглотил бы дым и убийственный углекислый газ. Лесные пожары в Сибири – это не только катастрофа России, но и мира, так как они резко ускоряют глобальное потепление, последствия которого уже заметны и бьют по экономике. По вине лесных пожаров в атмосфере прибавилось углекислого газа на сто млн тонн.

Коррумпированные чиновники, чёрные лесорубы помогают окончательно истребить лес. Одни решили не тушить лес из-за экономической нецелесообразности, другие в погоне за прибылью рубят всё подряд и скрывают свои преступления поджогами. Возбуждено 277 уголовных дел. Ущерб от незаконных рубок растёт в прогрессии. В 2017 году он равнялся 40 млрд долларов, в прошлом году – 70 млрд, а в этом году – уже 100 млрд. Триллион рублей мимо бюджета. А в советские времена лес не был убыточен, он приносил 30% бюджетных доходов. Экологи отмечают закономерность: чем больше совещаний в Правительстве и Госдуме, посвящённых спасению леса, тем меньше лесов. За последние 10 лет мы потеряли 22 млн гектаров малонарушенных девственных лесов. Промышленных лесов хватит ещё лет на 7, потому, видимо, Госдума под промышленные рубки отдала до 50 млн гектаров защитных лесов. А лесорубы, видя, что власть потакает их хищным аппетитам, всё чаще идут с топором уже в заповедники и нацпарки. Из-за нехватки сырья они истребляют нерест и охранные полосы рек. Недавно в Иркутске под видом санитарной рубки на территории нацпарка незаконно вырублен массив на сумму более 800 млн рублей. Под Смоленском вырублено 600 гектаров хвойного леса, часть – в водоохранной зоне. В этом году горело 36 заповедников. На их территориях пострадало 65 тыс. гектаров леса. Полтора года назад Президент признал, что государство не в состоянии навести порядок в защите лесов и назвал некоторые причины. Цитирую: очень коррумпированная сфера, чрезвычайно. Назвал регионы – Дальний Восток и Центральная Россия, где для человека не остается доступных лесов. Но мог ли Президент предположить, с какой скоростью будут исчезать леса, если каждый год сгорает свыше 3 млн гектаров леса, площадь доступных лесов в России уже меньше, чем в Финляндии.

Глава Правительства Дмитрий Медведев с какими только предложениями не выступал, чтобы остановить масштабное разграбление леса – от создания лесной биржи до введения электронной маркировки. Цитирую: чтобы на каждом бревне было электронное клеймо. Предложения правильные, жаль, остаются на бумаге. Биржи нет по известной причине, если она заработает, то будет нести ответственность за то, чтобы туда не попадал лес, вырубленный незаконно, продавцов на бирже будут регистрировать, адрес привоза древесины проверять. Ударить по крабовой мафии удалось, а по лесной бирже боятся, крышеватели слишком высоко сидят. Забыл глава Правительства, что с принятием Лесного кодекса умышленно была уничтожена государственная лесная охрана, состоявшая из 140 тыс. лесничих, еще в 2000 году она состояла из 90 тыс., в 2006 году кодекс сохранил их до 700 человек и лишь в 2008 году их стало 13 тыс. человек. Обход лесника составляет от 200 до 300 тысяч гектар. Кто поедет за 300 километров проверять браконьеров? Это насмешка над контролем и надзором, это продуманное издевательство над лесниками. В Америке на каждого инспектора приходится всего два гектара, в Европе один.

Все предложения по усилению контроля за оборотом древесины и о противодействии ее незаконной заготовке упираются в одно – в возрождение института лесничих, приравнивание их к госслужащим, но всему этому мешает Лесной кодекс, ибо это полномочия регионов, а у тех нет денег, да и где обучать лесничих, если почти все соответствующие вузы закрыты.

Созданная в 2014 году система учета древесины "Лес ЕГАИС" не работает, она беспомощна в контроле за передвижением древесины от лесосеки до места потребления, так как в этой системе отсутствуют сведения о транспортировке древесины. Выходит, государство напрасно вложило в ее работу 185 млн рублей или умышленно ею не пользуется, кому-то выгодно, что в стране отсутствует единая система учета лесных ресурсов. Без неё нет данных ни о количестве и стоимости лесов, ни тем более об их качестве. Отсюда понятно, почему регионы, лишённые точных сведений, составляют планы по ведению лесного хозяйства кому как вздумается.

Десять лет назад представитель Президента Александр Хлопонин, увидев масштабы разграбления лесов и поняв, что способствует этому Лесной кодекс, по которому управление лесами с федерального уровня сознательно передано на региональный, заявил о возврате этих полномочий. Сегодня возврата требует и Председатель Совета Федерации. Логика понятна: регионы с огромными властными полномочиями, но без финансирования, погрузились в коррупционные схемы, а ответственность лежит на безвластном Рослесхозе.

Однако разговоры 10 лет идут, а полномочия по лесоуправлению и лесоустройству не передаются. А как их вернуть, если рухнет вся конструкция Лесного кодекса? Добытчиком и распорядителем денег станет не регион, а государство, и хозяином в лесу будет не арендатор, а лесничий. Ходим по замкнутому кругу. Государство не может обеспечить регионам финансирование их полномочий, а те не способны зарабатывать на лесе.

Бюджет региона пуст, а все лесомошенники – миллиардеры. Регионы даже теряют доходы. Если раньше доход от переработки леса, к примеру, в Архангельской области составлял 65% регионального ВВП, то сейчас всего шесть. И чем больше рубят, тем меньше доход. А пожары этого года выжгли места обитания соболя и нанесли ущерб лишь Красноярскому краю в 22 млрд рублей.

Год назад Председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко на всю страну устроила разнос руководителю Рослесхоза Ивану Валентику, поставила "неуд" за незаконный оборот древесины. Валентик давно уволен, и три месяца нет нового руководителя. Зато грабёж леса растёт с космической скоростью. Валентик был виноват в главном – в отсутствии смелости заявить об отмене преступного Лесного кодекса. Но ведь этот кодекс принимал не он, а тот же Совет Федерации и Госдума. Матвиенко заявляет: "Мы считаем, что изменения были пролоббированы некоторыми группами людей, мы потеряли хозяина в лесу". Тут нужно проявить смелость, назвать лоббистов из Правительства, загубивших лесную отрасль, внести закон о возвращении прежнего хозяина-лесничего, о возрождении министерства леса. В Правительстве знают, что площадь сплошных рубок превышает площадь восстановления. Знают, что площадь земель лесного фонда, нуждающихся в восстановлении, всего за три года увеличилась до 31 миллиона гектаров. Кто будет сажать лес? Должен арендатор, но не Рослесхоз. И сделать лесовосстановление делом государственным может не он, а Правительство.

Восстановление лесов – это не просто посадка семян и саженцев, а длительный, рассчитанный на 10 лет уход за молодняком. И просто выделение денег на восстановление лесопитомников не спасет ситуацию. Некому растить качественные саженцы и тем более ухаживать за ними. Если 10 лет назад экологи не раз слышали от главы Правительства и Председателя Думы о том, что вот-вот будет разработан закон о кругляке, а, значит, и наладится глубокая переработка древесины, то сегодня про него забыли. Вместо запрета экспорта кругляка объемы экспорта, наоборот, выросли за прошлый год в Финляндию почти на 20%, в Китай – на 16%. Зачем мы увеличиваем поставки до 10 млн кубометров, если из-за перепроизводства цена на нашу необработанную древесину в Китае постоянно падает? Раньше была надежда, что иностранцы создадут у нас перерабатывающие производства. Отдали под вырубку леса Карелии финским компаниям, сибирские – китайским. На сегодняшний день в России зарегистрировано уже 564 лесопромышленные компании с китайским участием. А вчера их было 152. Но предприятий и инвестиций, текущих рекой, как не было, так и нет. Есть привезенные китайцами ржавые лесопилки. Есть их городок посреди тайги и оставленная после рубок пустыня.

В Лесосибирске китайцы обещали построить завод на 9 тысяч рабочих мест, ЦБК, туннель под дном Енисея. Получив дешевый лес, они его за семь лет вырубили и уехали, ничего не построив. Но наше обманутое Правительство продолжает обманываться, помогая сдать в аренду китайцам в Томской области 137 гектаров леса на 49 лет и опять по дармовой цене – по 9 тыс. рублей за га за весь период. Между тем, цена только на одну сосну – 700 рублей. Попыталось Правительство повысить таможенные сборы на кругляк, вывозимый в Китай, так предприимчивые китайцы тотчас снизили цену на наш необработанный лес ровно на эту сумму, чтобы отбить пошлину.

Недавно министр природных ресурсов Кобылкин предложил закрыть лесоторговую границу с Китаем. Его, видимо, напугало то, что Китай вышел на первое место в Европе по продаже русского леса. Следом Матвиенко предложила ввести временное эмбарго на экспорт леса из России. Обе инициативы умерли в Правительстве. Видимо, там не верят в то, что наш бизнес может из ангарской сосны делать мебель. Китайцы открыли тысячи маленьких фабрик у себя и кустарным способом делают из наших сосен стулья, молотки.

Налицо современное импортозамещение. Финны из нашего леса продают нам бани, а китайцы молотки. А, может, Правительство знает, что бизнес в Китае дает кредит под 1%, а у нас под 15%, потому разрешает разделывать тайгу, как кусок мяса, и потому ангарская сосна нужна Китаю и Египту, но не России.

Вернемся к нынешним пожарам. Правительство, кажется, отслеживает ситуацию, а леса все равно горят. В Белоруссии почему-то не горят, а у нас в 25 регионах введен был особый противопожарный режим, и горят из года в год одни и те же регионы. И все знают, что пожары используются часто, как способ сокрыть незаконные вырубки, что в стране не существует ни должных метеостанций, ни правдивой государственной статистики о количестве выгоревших лесов. Знают и другое, что из-за вырубки лесов идет резкое изменение климата, мелеют Волга, Ангара, Иртыш, в Сибири прошли невиданные ураганы. Всемирная метеорологическая организация бьет тревогу: концентрация углекислого газа в атмосфере достигла рекордных показателей. Всему виной уменьшение лесов – основного потребителя этого газа.

Если мы знаем, что спасение климата во многом зависит от леса, то почему бы вместо ожидаемого появления министерства головешек не спасти лес путем восстановления мощного министерства леса, и пусть оно, а не пять различных ведомств, отвечает за пожары. Спасибо за внимание.