Почему одни законопроекты годами лежат в Думе, а другие проскакивают за рекордные сроки? Какие битвы приходится выдерживать депутатам, отстаивая свои инициативы? Эти и многие другие вопросы были заданы председателю Комитета по жилищной политике и ЖКХ, депутату фракции "СР" Галине Хованской:

– Закон о запрете хостелов в жилых домах, пожалуй, стал одним из самых напряженных в последнее время. На вас никогда так отчаянно не наезжали. Даже пытались компромат на вас найти.

– Да, и не нашли – писали какие-то глупости. Возможно, это было и с подачи хостельеров.

– А почему такой острый конфликт разыгрался с Матвиенко, когда вы выступали в Совете Федерации в защиту закона, а сенаторы его отклоняли?

– Не так чтобы конфликт. Я резко выступила в Совфеде, а Валентина Матвиенко мне сообщила, что они не рейдеры какие-нибудь. Интересно, что накануне было положительное заключение на закон врио губернатора Петербурга Беглова.

А затем вдруг появилось отрицательное.

Отвечать я ей не стала. Но хотела бы сказать: рейдеры – это те, кто влезает наглым образом в жилищный фонд и отравляет остальным жильцам жизнь. В общем, все эмоции выплеснула там во время выступления.

– То есть Петербург был в авангарде "хостельской оппозиции"?

– Можно и так сказать. Шло очень сильное давление с целью отказаться от этого закона. В итоге в Совете Федерации в первый раз его отклонили. Мы создали согласительную комиссию – депутаты хотели, чтобы закон вступил в силу сразу же после принятия. А сенаторы требовали дать время хостельерам до конца года. В итоге опять пришлось вмешиваться Президенту, и был найден компромисс – 1 октября.

– Что будет в октябре? Останутся лишь те хостелы, которые успеют переоформиться?

– Все просто: в многоквартирных домах предоставлять гостиничные услуги в жилых помещениях нельзя. Потому что жилище предназначено исключительно для проживания граждан. А гостиницы никогда не относились к жилфонду, их деятельность всегда регулировалась отдельными постановлениями Правительства.

Что будет? По закону перевести из жилого в нежилое можно лишь те помещения, которые позволяют как минимум устроить отдельный вход. То есть, если хостел расположен в 10-этажном доме на пятом этаже, ему придется ликвидироваться. А если на первом (или на втором, если первый – это нежилые помещения), может и остаться.

– Среди аргументов против часто фигурирует такой: хостелы помогают развивать туризм...

  – А кто мешает его развивать по закону? Я воюю с хостелами с 2014-го. Тогда речь о поправках в Жилищный кодекс (ЖК) вообще не шла, потому что, повторяю, предоставление гостиничных услуг в жилых помещениях не разрешалось никогда. Более того, в Гражданском кодексе (ГК) есть ст. 228, которая прямо запрещает заниматься любой предпринимательской деятельностью в жилых помещениях без  перевода их в нежилые. Кроме той, что обозначена в ЖК: преподавательская. К репетиторам ходят ученики, это допустимо.

Первая атака хостельеров сводилась к тому, что они через Минкульт (тогда курировал туризм) пытались внести изменения в ГК для себя любимых. Но тогда они получили капитально – от Совета при Президенте.

При таком раскладе хостельеры вносить законопроект не стали. Но начали ходить во все инстанции. Сначала ко мне. Присылали юристов, которые бесконечно повторяли: "Ну, Галина Петровна, ведь прямого запрета нет..." "Как нет? – отвечала им я. – Помимо ст. 228 существуют еще нормы ЖК – о том, для чего предназначено жилое помещение, каким оно должно быть (отвечать санитарным, экологическим, противопожарным нормам. Плюс правила – нельзя шуметь в ночное время и т.п.). А у гостиниц нормы совсем другие". Они опять за свое. Этот сериал продолжался долго. Тогда я сказала: "Ладно, будет вам прямой запрет". Мы внесли эту инициативу. Руководитель фракции "СР" Сергей Миронов доложил проблему Президенту. Владимир Путин инициативу поддержал. Только после этого прошло первое чтение. Это было четыре года назад.

– Но хостельеры, как я понимаю, не сдались?

– Конечно. Они включили все свои рычаги давления. Нам в итоге пришлось обратиться еще и к Председателю Правительства Дмитрию Медведеву. Он дважды высказывался по этому поводу. И уже последний раз, когда разгоралась битва за этот закон, я на пленарке прямо его спросила. Он ответил: "Я же вам четко объявил свою позицию: заниматься гостиничными услугами на 5-м этаже 10-этажного дома – безобразие. Этому надо положить конец".

– Сейчас они смирились?

– Нет, активно ищут, как обойти закон. Думаю, сейчас будут изображать наем. Но это, во-первых, сразу же исключает нары для проживающих. Во-вторых, должен быть заключен договор, который они никак не смогут изобразить ни при почасовой, ни при посуточной аренде.

– А почему они такие сильные? Если все за закон – и Президент, и Премьер, и спикер Думы, – а они все равно продержались четыре года?

– Не столько сильные, сколько агрессивные. Они же бесплатно приватизировали квартиры и качают из них очень хорошие деньги.

Последний их шедевр был такой: у нас ЧМ по футболу, без хостелов мы никого не разместим. А мне мэр Москвы Сергей Собянин говорил: "Да пусть они дурака не валяют – всех мы разместим, только гораздо более цивилизованно. У нас есть и недорогие отели, и дорогие – на все вкусы".

Это их любимый аргумент: якобы не хватает гостиниц. А что за условия в хостелах? За редким исключением – это нары, где люди, независимо от возраста, пола, уровня культуры, живут в одном помещении. Иногда до 15-20 человек. У нас даже в общежитиях положено 6 кв. м. на человека. Зато они уже создали Лигу хостелов и начали через "Деловую Россию" новую атаку: "Хованская душит малый бизнес".

– Но там и впрямь дешевле.

– А почему, вы не думали? Они ведь, между прочим, составляют недобросовестную конкуренцию гостиницам, где соблюдены все нормы... Это ведь от нас налоговая узнавала, что, оказывается, есть такой бизнес, который не платит налоги и не регистрирует гостей.

Я получала мешки писем, где люди спрашивали: почему вы не можете принять этот закон? Вы же обещали. Больше всего жалоб на хостелы из Санкт-Петербурга, на втором месте – из Москвы.

Столица все-таки боролась с хостелами и с помощью существующих законов, закрывала их в судах по жалобам граждан. Особенно там, где их концентрация зашкаливала: на площади трех вокзалов, около торговых центров, строек. Как только в доме появляется такая "нехорошая квартира", жизнь для остальных жильцов превращается в кошмар... Круглосуточное нарушение всех мыслимых законов, постоянное хлопанье дверьми подъезда, шум лифта, и это самые невинные прелести. Но, желая поскорее уехать из ставшего неудобным дома, жители сталкивались с другой бедой: их квартиры резко падали в цене. Да и продать жилье в доме, где появилась "нехорошая квартира", проблематично: никто (если только он сам не собирается заняться тем же бизнесом) уже его не купит.

– Это правда, что во взорвавшемся доме в Магнитогорске были хостелы?

– Там была квартира на втором этаже, которая сдавалась посуточно. Как говорят жители, за два дня до взрыва оттуда уехали двое граждан из Средней Азии. В Шахтах на последнем этаже дома, где случился взрыв, квартира тоже сдавалась посуточно.

В последнее время ко мне обращалось много специалистов, занимающихся вопросами безопасности в многоквартирных домах. Когда ты не можешь ничего проверить, не знаешь, кто там живет, это очень страшно. В отличие от гостиниц, в хостелах гостей редко когда регистрируют (а поток там круглосуточный), да и войти в жилое помещение без разрешения тех, кто там проживает, правоохранители не могут. Пожалуйста, любой заселяйся под видом туриста!

– Сегодня вместо мошеннического отъема квартир у стариков и других незащищенных категорий на первое место вышла покупка микродоли и затем выживание других собственников. Почему вы не прекратите это безобразие?

– Законопроект давно готов, но его блокирует Минюст. Мы совещались в Правительстве по этой теме. И нас, рабочую группу ГД, собирал руководитель департамента Алексей Уваров. Но представитель Минюста говорил, что якобы это нарушение ГК, права собственности...

Я этой проблемой давно занимаюсь. Мы по этому вопросу объединились с Павлом Крашенинниковым, главой комитета ГД по госстроительству и законодательству. И провели совещание, на которое приглашали представителей прокуратуры. Они нас поддержали.

В законопроекте идет речь о том, что вселяться можно, если твоя доля не менее учетной нормы и только с согласия тех, кто уже проживает в квартире. А вот распоряжаться своей микродолей (любого размера) владелец по-прежнему может, как хочет. В том числе продавать, но с соблюдением преимущественного права выкупа (сначала предложить жильцам той же квартиры). Кстати, и судебная практика уже именно такая пошла.

– И что в итоге?

– Этот проект с трудом прошел первое чтение и завис.

– По сети гуляет, что вы хотите отменить норму о том, что за долги нельзя отнять единственное жилье. Правда хотите?

– Нет.

– Но проект на эту тему вы вносили?

– Вносила. Во исполнение решения Конституционного суда. В проекте говорилось, что нужно ввести имущественный иммунитет. У одного человека – единственная квартира в хрущевке, ее нельзя отнять за долги. А у другого – особняк на Рублевке, и на него тоже нельзя обратить взыскание. У меня есть примеры, когда из-за вот таких богатых должников, которые и не собираются платить, страдает сторона, которой должны. Скажем, в Калужской области женщина осталась и без квартиры, и без денег, а этот мерзавец жил в особняке стоимостью несколько десятков миллионов и смеялся над ней.

– То есть вы предлагали ограничить площадь должника, на которую нельзя наложить взыскание? И это бы коснулось только дорогой недвижимости? Чтобы ее можно было продать и еще остались бы деньги на покупку более скромного жилья?

– Точно. Причем я прописала нормативы с такими запасами, чтобы уж никак это не коснулось граждан, которые живут на 18-20 кв. м. на человека. Но в итоге я проект отозвала. Поставила точку на этой теме – вообще-то ведь этим должен заниматься комитет Крашенинникова. Это он должен исполнять решение КС, потому что тема касается изменений в Гражданско-процессуальный кодекс.

– Вы недавно анонсировали подготовку закона о реновации на всю страну. Он забуксовал. Почему?

– На слушаниях субъекты поддержали – ведь это правильное стратегическое направление: реновация не по одному дому, а включается вся территория, скажем, микрорайон. Появляется новый параметр – земля. И возникает интерес инвестора. Главная проблема, которую мы видим – обеспечить права жителей. Поэтому мы жестко расписали в законе все, что касается прав граждан. А все особенности, которые не касаются этих прав, регионы могут прописывать в своих законах. В пределах установленных рамок. Это все поддержали: там все просто и понятно.

– Но, кажется, появилась альтернатива.

– Да, Санкт-Петербург внес свою инициативу, заимствовав у нас большую часть норм, касающихся граждан (и я не против этого). Но это чисто экономический документ, где на многих страницах прописаны всевозможные инвестконтракты и т.д. Этот проект не подходит для всей страны. При этом они написали, что для всех городов федерального значения дается возможность делать все, что они хотят. Что могут быть такие же изъятия из федерального законодательства, которые в варианте столичной реновации позволила себе Москва.

– Вы как-то сказали, что реализовать нацпроект Президента по жилью невозможно. Почему?

– Уточню: в той его части, что касается предоставления жилья. Президент же сказал, что надо обеспечить пять млн семей жильем. Вот меня интересует: если это не вообще пять млн (девелоперы же делают ставку на покупателей, и многие покупают – второе, третье жилье...), а 5 млн очередников, тогда я двумя руками за. Перед этими людьми у государства есть обязательства, которые, мягко говоря, исполняются очень плохо.

– Ваш комитет занимается случаями завышения тарифов ЖКХ?

– Мы плотно сотрудничаем с антимонопольной службой (ФАС). Но я считаю, они допустили ошибку, когда не стали брать на себя контроль за нормативами. То, за что мы платим, состоит из платежа и норматива (грубо говоря, сколько чего стоит и сколько ты этого ресурса потребил). Этот контроль отдали жилнадзору, который с этим не справляется.

Больше того, сейчас в стране нет главного жилинспектора: Андрея Чибиса, который был замглавы Минстроя и курировал эти вопросы, назначили врио губернатора Мурманской области. Я недавно спросила на коллегии: "Может, кто-то назовет фамилию того, кто станет главным жилинспектором?" Но в Минстрое с этим не определились.

– А что по мусору?

– В этой теме моя часть – раздельный сбор. И на мой взгляд, проблема тут не в гражданах, а в том, что люди видят, как это все потом сваливается в один грузовик. Пока, увы, система переработки не налажена. У нас сейчас переработка – это лишь 7%. Причем заводы стоят – их очень мало, и они недозагружены.

В Госдуме мусором занимается Владимир Бурматов (глава Комитета по экологии и охране окружающей среды – Прим. ред.). Он на эту тему, что называется, пришел на новенького. Но уже начинает в ней разбираться и действовать.

В начале работы я его спросила: "Есть ли в России карта – что где и как перерабатывается?" Он тоже не знал. Оказалось, карта есть. И мы всю эту грустную картину увидели, как на ладони. А ведь простимулировать граждан очень просто, сделав им, к примеру, скидки по платежам. Мы все это уже проходили – и макулатуру сдавали, и металлолом, и стеклотару. Добавились только пластик и батарейки.

Я часто в "Ашане" встречаю пожилую женщину, которая неизменно меня спрашивает: "У меня две сотни банок, жалко выбросить. Когда же вы, наконец, примете закон, чтобы можно было их сдать?" И я вынуждена ей отвечать: "К сожалению, это случится даже не завтра..."

– Самый больной сейчас вопрос – аварийное жилье. Очень много жалоб по Татарстану, где людей расселяют в каморки, которые в народе прозвали "шуваловками" (их показывали вице-премьеру Игорю Шувалову, и он удивлялся: неужели это кто-то покупает?). Да еще заставляют их выкупать.

– Я была в Татарстане по другому поводу, но активисты СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ мне много чего порассказали. И не только по части переселения, но и про капремонт. Жаловаться кому бы то ни было бесполезно: как начальник сказал, так и будет. На днях у нас состоялся большой разговор на наблюдательном совете Фонда ЖКХ про аварийное жилье в Крыму и Татарстане. Должен был приехать и глава региона Рустам Минниханов, но не приехал. Вместо него был другой человек. Зеленодольская история, которую вы упомянули, тоже обсуждалась.

– И что?

– Ничего не говорят. Но понятно, что активно пытаются вытащить деньги из людей, у которых и так ничего нет, кроме аварийного жилья. Больше того, они определяют земельный участок вокруг аварийного дома по отмостке, что уменьшает размер компенсации. Я понимаю, когда так делают в центре Москвы, где придомовых участков нет, но когда вокруг зеленый двор... Чего же удивляться, что жители в итоге получают копейки, на которые другую квартиру не купишь. Я напомнила им, что в таком случае люди становятся внеочередниками (ведь они малоимущие и живут в аварийном доме), регион обязан предоставить им жилье. Причем не метр в метр, а по нормам. Это и Верховный суд подтвердил.

В общем, с грустью вижу, что наблюдается тенденция экономить на малоимущих. Но я эту тенденцию поддержать никак не могу.