На пленарном заседании Государственной Думы 28 мая от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Федот Тумусов:

– Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.)! Уважаемые депутаты Государственной Думы!

Мы все сегодня объединены и озабочены одной проблемой – заслушиваем, анализируем, контролируем процесс реализации национальных проектов. Мы даже с вами успели отправить домой одного федерального министра с нашего "правительственного часа" за то, что он не знает цифр по национальным проектам и не владеет ситуацией.

Но если внимательно посмотреть каждый национальный проект, то окажется, что они носят ярко выраженный отраслевой характер. И возникает вопрос: а отвечают ли национальные проекты той общенациональной идее, общенациональному статусу национальных проектов. И тут невольно возникает крамольная мысль, нет ли у нас тут Ивана Сусанина, который заведет нас в болото? Я имею в виду главные смыслы, главные цели и задачи национальных проектов, которые сформулированы Президентом страны.

Возьмем национальный проект "Здравоохранение". После 1 марта 2018 года, после ежегодного Послания Президента Федеральному Собранию сама парадигма здравоохранения коренным образом изменилась. Возвращено исконное понимание слова "здравоохранение". Оно состоит из двух слов: "здоровье" и "охранять". Значит, надо здоровье человека охранять, и чем дольше – тем лучше.

Или поставлена конкретная задача – задача войти в клуб стран "80+", по-простому говоря, каждый гражданин Российской Федерации должен прожить не менее 80 лет, ещё лучше – 100 лет. А в нашем национальном проекте как этот вопрос решен? Берем паспорт национального проекта "Здравоохранение", и в первых же страницах мы читаем, что там поставлены целевые показатели, но главного показателя, достижения ожидаемой продолжительности жизни 80 лет, там нет. Что это означает? Это означает, что или методологически неправильно сделан национальный проект, или просто вводится в заблуждение то указание, тот посыл, который дал нам Президент страны.

Ведь раньше как было? Здравоохранение идентифицировалось с медициной, а вообще говоря, в медицине четыре "П": приболел, пришел, полечился и пошел. И если ты заболел, медицина тебе обязательно поможет, обязательно вылечит. Но сегодня парадигма-то совершенно другая, мы не только должны вылечивать, а мы должны обеспечить, чтобы человек прожил дольше.

Исходя из этого, должна быть и национальная программа. Поэтому да, это, конечно, добротный, хороший, но отраслевой проект. Да, в медицину надо вкладывать, да, инвестиции в медицину нужны. Но этого недостаточно для решения общенациональных задач. Вы мне сейчас скажете, что вопрос средней продолжительности здоровой жизни написан как главная цель в программе "Демография". Да, там написано: цель – достичь здоровой продолжительности жизни 67 лет. Понятно, до пенсии в 65 лет нельзя болеть, а через два года можно заболеть. Конечно, Минтруд отвечает за трудовые ресурсы, которые должны быть здоровые. А вот продолжительность жизни в целом его не интересует. И поэтому минтрудовский проект, национальный проект, он тоже узкоотраслевой, и он тоже не решает все общенациональные задачи. А какой при новой парадигме здравоохранения должен был бы быть национальный проект "Здравоохранение"? На мой взгляд, этот проект должен был бы опираться на четыре главных принципа. Первое – как я уже сказал, это главная цель, которая поставлена Президентом, достичь 80 лет, средняя ожидаемая продолжительность жизни к 2030 году, промежуточно к 2024 году, чтобы была 78.

И второе – эффективность всех мероприятий, всех инвестиций должна быть оценена именно с точки зрения вклада этого мероприятия, этих инвестиций именно в увеличение этой так называемой ожидаемой продолжительности жизни.

Третье – конечно, мы должны понимать, что медицина определяет 10-15% состояния здоровья нации или, по-простому говоря, 10-15% здоровья человека зависит от медицины, это в среднем, конечно. А вот 50% – зависит от образа жизни.

То есть, образно говоря, что вы там пьете, что кушаете, что делаете, курите, еще что-то там – это 50%. И, естественно, следующий принцип, здоровье – это собственность человека. И как мы относимся к своей собственности, от этого и зависит состояние нашего здоровья. Если мы в машину заливаем вместо 95-го бензина 80-й, понятно, ее срок действия будет короткий. Мы каждый раз проводим диагностирование машины, ремонтируем и так далее. А некоторые наши граждане пьют, курят и там еще какой-то образ жизни ведут, а потом говорят: государство меня должно спасти и вылечить. Это должно поменяться. Главное здоровье – это наша конкретная собственность.

Вот как проходят наши рабочие группы? Традиционно мы заслушиваем национальный проект, сначала заслушиваем Минздрав, потом Минфин, сколько денег, когда, чего. Росздравнадзор, как он контролирует. Естественно, Фонд медицинского страхования, который говорит, что я не участник реализации национального проекта и так далее. По 15 минут докладывают, потом, конечно, мы вникаем в этот доклад, вопросы, обсуждаем. И самое главное, а какова эффективность тех мероприятий, которые проводит то или иное ведомство? Мы, естественно, не можем оценить и не оцениваем. Потому что как он влияет на среднюю продолжительность жизни, увеличивает или укорачивает, да? Мы не можем, потому что этой цели в самом национальном проекте нет.

Или вот мы обсуждаем бюджет национальных проектов. И смотрим на новое строительство, реконструкцию фельдшерско-акушерских пунктов, участковых больниц. Отведено всего два года. Бюджет на три года, а там у нас через два года финансирование заканчивается. Что мы через два года все проблемы ФАПов в стране решим? Нет, конечно. Просто статистика и методика составления этих бюджетов сделана таким образом, что ни Правительство Российской Федерации, ни правительство на местах не готовы к революционным переменам, которые поставлены Президентом страны. Я разговариваю с руководителем одного из регионов, и говорю про ФАПы, что надо их оснастить, что их надо реконструировать, не только новые. Должны быть оснащены самой последней техникой, оборудованием последнего уровня, чтобы можно было телемедицину там реализовать. Он говорит: да нет, не надо, ФАПы подождут, нам бы кардиологический центр, онкологический центр построить. Правильно, да, кардио – и онкологический центры нужны, но без первичной медицинской помощи они как будут работать? Ну, никак.

Или второй вопрос. 10 лет назад я с этой высокой трибуны говорил о необходимости мобильных медицинских комплексов, о том, чтобы они отдельно финансировались. Есть расчёты, которые показывают, что за счёт системной работы с сельскими семьями и системного вовлечения неприверженных к лечению сельских мужчин можно на 20-30% увеличить продолжительность жизни. Некоторые губернаторы это поняли и сейчас активно внедряют мобильные комплексы. Некоторые не поняли, там вообще нет заявок на получение этих мобильных медицинских комплексов. Поэтому у меня большие опасения после окончания национальных проектов, если всё оставим таким образом, как оно есть, мы можем наступить на те же грабли, про которые говорили 10 лет назад. Поэтому мы предлагаем в самом начале пути переформатировать эти национальные проекты в соответствии с задачами, поставленными Президентом страны.

Спасибо.