10 апреля Государственная Дума приняла в первом чтении проекты федеральных законов № 641656-7 "О внесении изменения в статью 138.1 Уголовного кодекса Российской Федерации" (в части уточнения понятия "специального технического средства, предназначенного для негласного получения информации") и № 641166-7 "О внесении изменения в статью 20.23 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (в части уточнения понятия "специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации"). От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" по данным законопроектам выступили Валерий Гартунг и Николай Рыжак.

Валерий Гартунг:

– Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Я внимательно почитал постановление Конституционного суда, на которое ссылаются авторы законопроекта, и, честно говоря, я не увидел в тексте законопроекта решения проблемы, на которую указывал Конституционный суд. Я взял и сравнил действующие нормы КоАП и УК и поместил туда это изменение и решил проверить, а становится ли ситуация более определенной, снимается ли вопрос, поставленный Конституционным судом. Я пришёл к выводу, что не снимается. Я подумал, ну, мало ли, моё субъективное мнение, решил спросить авторов, вы сказали, что вроде как снимается, но потом открыл заключение Верховного суда, и, оказалось, что он на то же самое обратил внимание, что на самом деле правовой определённости это не добавляет, и по большому счёту вот это изменение только формально во исполнение решений Конституционного суда, но, по сути, оно ничего не меняет.

Сейчас коллеги задавали вам вопросы, считать ли специальными техническими средствами программы, другие инструменты и как отличить приборы для бытового применения от специальных технических средств. Эта формулировка не меняет ничего, я могу её зачитать. Кто-то скажет, может быть, вы потом поясните ещё как-то? Но вы не ответили на вопросы наших коллег. Я зачитаю эту формулировку: под специальными техническими средствами, предназначенными для негласного получения информации в настоящем кодексе понимаются приборы, системы, комплексы, устройства, специальные инструменты, программное обеспечение (перечисляются) для электронных вычислительных машин и других электронных устройств, независимо от их внешнего вида, технических характеристик, а также принципов работы, которым намеренно приданы качества и свойства для обеспечения функций скрытого (тайного), неочевидного получения информации либо доступа к ней, без ведома её обладателя. Я обладатель электронного устройства, я не знаю какими характеристиками оно обладает. А оно обладает теми характеристиками, которые здесь описаны.

Всё, формально я попадаю под 138-ю статью и любой сидящий в этом зале. То есть я делаю вывод, что эта норма будет выборочно применяться в зависимости от того, как её оценили специалисты.

Коллеги, разве мы можем принимать такие нормы, которые могут применяться выборочно? Мы не можем этого делать, вот в чём вопрос.

Именно на это обратил внимание Конституционный суд. Вы почитайте решение Конституционного суда, кто туда обратился? Граждане, которые торговали электрическими бытовыми приборами, в которых были определённые функции, и они были привлечены к ответственности. И там целый список, кто продавал, кто покупал, причём без использования.

Вы сейчас ключевую вещь сказали, когда отвечали на вопросы, что если будут использовать, тогда да, мы с этим согласны. Если бы это так было написано, тогда нужно, наверное, не характеристику, не описание этих приборов делать, а саму конструкцию статьи менять, что применение этих приборов несанкционированное, но под это есть другая статья, 137-я, насколько я понимаю.

Поэтому тогда я вообще не понимаю, зачем мы это принимаем? Мы согласны с тем, что надо принять поправки в закон, которые требует от нас Конституционный Суд, и Верховный суд на это указывает, но не в таком виде.

Может быть, во втором чтении будет доработка и, возможно, вы найдёте в Комитете такую формулировку, но пока её никто в первом чтении не озвучил и я не услышал её здесь, поэтому мы пока за это голосовать не можем. Спасибо.

Николай Рыжак:

– Уважаемый Иван Иванович, уважаемые депутаты Государственной Думы, сегодня мы видим наглядный пример того, как надо осмотрительно, очень тонко подходить к принятию законодательных актов. Мне кажется, что в какой-то степени здесь устранился от работы над этим законопроектом Комитет по безопасности и противодействию коррупции. Вы же видите по задаваемым вопросам, по полемике, которая разворачивается в зале, она далеко выходит за рамки технического рассмотрения. Вопрос затрагивает конституционные права, свободы граждан.

Мне кажется, тому, кто представлял законопроект, надо было бы подготовиться более основательно и не путаться в терминах: что такое программирование и что такое намеренное программирование с целью негласного получения информации. И ответить на те вопросы, которые с разных сторон депутаты заинтересовано и совершенно оправданно ставили.

Поэтому я целиком поддерживаю Сергея Владимировича (Иванов, депутат фракции ЛДПР – Прим. ред.), который передо мной выступил и сказал, что нам с трудом сейчас, если даже примем в первом чтении, надо будет оговаривать какие-то моменты, может быть и расширительно толковать. Потому что, что значит приобрёл человек какой-то прибор, какое-то средство, он что, знает о том, что там преднамеренно функции предусмотрены для негласного получения информации, а он его перепродал ещё кому-то, то есть налицо субъективная сторона, которая привносится в обсуждаемый термин, то есть это не технический подход.

Президент отреагировал, Конституционный суд отреагировал, обращений действительно много. Частные охранные предприятия активно используют такие средства, вторгаются, и мы знаем это дело. Это и вызывает реакцию Президента.

А теперь давайте подумаем, как нам лучше сейчас – или доработать законопроект, или, может быть, принять его в первом чтении, взять на особый контроль и всё-таки во втором чтении внести существенные дополнения к этому законопроекту.

Спасибо за внимание.