12 января Государственная Дума рассмотрела и приняла в первом чтении проект федерального закона № 345523-7 "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "О средствах массовой информации" и Федеральный закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" (в части уточнения порядка распространения информации). С содокладом и заключительным словом по данному законопроекту выступил председатель Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Леонид Левин. От фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" выступили Николай Рыжак, Олег Шеин и Елена Драпеко.

Леонид Левин:

– Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги! Пётр Олегович (Толстой, Заместитель Председателя ГД – Прим. ред.) достаточно подробно рассказал о представляемом законопроекте.

Со стороны Комитета хотелось бы сказать, что он поддерживает концепцию рассматриваемого проекта федерального закона, но обращает внимание на то, что отдельные положения нуждаются в согласовании с нормами действующего законодательства Российской Федерации, а также юридико-технической и лингвистической корректировке.

В частности, необходимо уточнить последовательность признания российского юридического лица, учреждённого иностранным средством массовой информации, выполняющего функции иностранного агента, российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.

Также в целях устранения возникновения возможной правовой неопределённости полагаем целесообразным согласовать между собой понятие, вводимое в закон Российской Федерации "О средствах массовой информации" и в закон "Об информации, информационных технологиях и о защите информации", что приведёт к единообразию используемых в законопроекте терминов.

Комитет поддерживает концепцию, предлагает поддержать. Спасибо.

Николай Рыжак:

– Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые депутаты Государственной Думы! Сегодня мы рассматриваем, на мой взгляд, не столько рамочный и не столько технический вопрос, он задел многих из нас.

Долгие годы мы жили в условиях жёсткого, строгого контроля, потом мы стали упиваться безбрежной демократией и у многих из нас сформировался своеобразный стереотип, своеобразный подход, что угроза демократии, вседозволенность и так далее.

Мы должны сейчас очень рьяно реагировать на любую попытку каким-то образом создать для государства условия элементарного контроля, приведения в соответствие средств массовой информации, причём иностранного происхождения, чтобы они в полной мере вписались в законодательное поле Российской Федерации, не более и не менее.

Тем не менее, мы слышим такую реакцию, которая взбудоражила весь зал. Я не хотел этого говорить, но сейчас вынужден сказать. В 1995 году в силу служебных обязанностей я находился в США и оказался в штаб-квартире ФБР. Выходя из вестибюля этой организации, а это основной контрразведывательный орган Соединённых Штатов, я увидел группу наших известных деятелей информационной политики, которые решали какой-то вопрос в этом уважаемом ведомстве. Сейчас эти лица занимают не последнее место в нашем информационном пространстве. Я не имею права сейчас оглашать список этих людей, но ещё раз говорю: это авторитетные, влиятельные фигуры.

Мне кажется, что это совершенно правильное решение. Нас ждёт и другое решение. Мы его озвучивали. Вы помните, как мы сказали, что нам надо создавать общественный совет на телевидении. Мы бы таким образом эти рамки государственного реагирования отодвинули и каким-то образом запараллелили общественное влияние на всякие попытки нанести ущерб нашему духовному восприятию, нашим духовным историческим ценностям. К сожалению, вы тогда этого не услышали. Я ещё раз повторяю, ни Общественная палата в лице ряда фигур, ни комиссия, которая есть в Общественной палате, не реагируют на эти вопросы.

Мы в новогодние праздники очередную программу Малахова вместе с вами слушали. Невозможно было слушать, стыдно было слушать. Вы помните фрагмент, напоминаю, "ломай меня, ломай меня", он заявляет, и вот эта программа набрала самый высокий рейтинг.

Вы знаете, я невольно возвращаюсь к советскому периоду. Вы все здесь свидетели. Видимо, всё-таки уровень, задаваемый нашим телевидением, не соответствует уровню нашего восприятия, нашей духовной культуре, нашему общеобразовательному уровню развития. Но мы же не должны поддаваться маргинальному направлению в средствах массовой информации. Я повторяю, не всех средств массовой информации. Мы должны быть сторонниками высокого, духовного, возвышенного, видеть и поощрять именно такой поиск в наших средствах массовой информации.

Это элементы подавления нашего образа жизни. Идет непримиримая борьба за умы, за сердца, за души, это будущее России. Серьезно надо отнестись ко всем этим попыткам: адекватно на них отвечать, а, может быть, где-то и вырабатывать наступательные упреждающие меры, подключать общественность, подключать наши авторитеты. Нам есть чем гордиться. Нет у них такой истории, у нашего главного противника, идеологического противника.

Благодарю за внимание.

Олег Шеин:

– Я не случайно задал вопрос про физлиц, потому что наши решения, принимаемые в интересах защиты национальных интересов должны, безусловно, при этом быть сбалансированными и сдержанными, взвешенными, осмысленными.

В рамках предлагаемой концепции, мне кажется, требует отдельного осмысления тезис про физических лиц. В действующей редакции закона под данную категорию попадают люди, например, которые получают денежную поддержку от иностранных граждан. Но давайте не забудем, только в Германии живет миллион наших соотечественников, которые естественно помогают здесь в России своим родственникам, более старшему поколению и получается это тоже российские граждане, получающие поддержку от иностранных граждан, такие же блогеры обычные, имеющие социальные аккаунты в "Одноклассниках", в Facebook, в Twitter, ВКонтакте и так далее. Люди, которые работают в международных организациях, их очень много, в том числе, и в международных организациях, осуществляющих культурную деятельность. Им что надо всем писать, что они иностранные агенты?

Меня очень смущает ссылка на то, что органы исполнительной власти в подзаконных актах все отладят. Я напомню только два примера. Пример с нашим законом о противодействии нацистской пропаганде. Это правильный закон, но по нему была осуждена девушка из Смоленска, которая разместила фотографию немецкого гарнизона во время Великой Отечественной войны, естественно с соответствующим флагом, в оккупированном Смоленске. Никакой агитации за нацистов не было, человек подпал под уголовное дело. Или защита прав верующих, когда был осужден человек, написавший, что Бога нет, личная точка зрения, но это было воспринято местными судами, как нарушение закона.

Поэтому, мне кажется, что именно при дальнейшем рассмотрении этого текста необходимо эти вещи все снимать, потому что иначе вместо защиты национальных интересов и пресечения той пропаганды, которая за иностранные деньги ведется с понятными интересами, мы просто-напросто дадим возможность произвольно бить по собственным обычным лояльным гражданам, и это, конечно, отразится крайне неблагоприятно на социальной и политической атмосфере в стране. И я первый раз беру слово по этим вопросам. Мне кажется, это очень важные вещи, которые мы должны осмысливать и подходить к ним не походя, а с очень высокой степенью взвешенности и аккуратности.

Елена Драпеко:

– Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги. Сразу скажу, что я тоже призываю вас поддержать этот законопроект. Хотя в связи с этим хочу рассказать анекдот еще времен моей далекой юности, когда председателю колхоза звонят из центра и говорят: знаете, к вам едут иностранные журналисты, уж вы там хотя бы перед заводоуправлением лужи-то свои уберите и заборы от неприличных надписей отмойте. Так они же уже здесь, сказал председатель. Ой, черт, ну, ладно, нехай клевещут. Я думаю, что многие из моих ровесников такой анекдот помнят и хочу сказать, что анекдот этот очень симптоматичный, потому что теория информационных войн, развивающаяся на протяжении уже десятилетий в Российской Федерации, говорит о том, что лучший способ борьбы с информационной дезинформацией – это, во-первых, правда, о которой мы говорим, а, во-вторых, не давать повода. Поэтому нужно подметать на своем крылечке, убирать свои недостатки и то, что сегодня нам рассказывал Рашкин (депутат фракции КПРФ – Прим. ред.) о притеснениях политических оппонентов, о насилии над гражданами, которые борются за свои права, – с этим, прежде всего, надо бороться, для того чтобы не было повода у наших врагов дезинформировать общественность.

Второе, что я хочу сказать, это то, что на протяжении уже действительно многих десятилетий развивается такая наука, как теория информационных войн. В 1972 году ещё Институт Косыгина начал заниматься этой проблемой, потому что тогда уже было понятно, что будет слом информационных барьеров, которые у нас заключались в глушилках знаменитых. Помните, советские глушилки. Тогда уже стали думать, как противодействовать. Думаю, что за эти годы какие-то прорывы научные появились. А сегодня мы с вами с дубиной охотимся на муравьев. Они расползаются, и никакая эта дубина их все равно не достанет. Поэтому я призываю вас, и профильные комитеты, и Государственную Думу обратиться к научным разработкам последнего времени, которые касаются теории информационных войн и нейролингвистики.

Спасибо большое.

Заключительное слово Леонида Левина:

– Я хотел сказать, что Пётр Олегович (Толстой, Заместитель Председателя ГД – Прим. ред.) достаточно компетентно и квалифицированно на большинство вопросов ответил, я просто ряд комментариев коротких сделаю тоже, в связи с вопросами и выступлениями.

Здесь говорилось о возможности ограничения провайдеров, так вот я хочу обратить внимание на то, что провайдеры занимаются обеспечением технических функций доступа к интернету и не влияют на контент, который размещают пользователи сети. Поэтому провайдер в лучшем случае может ограничить доступ, но никак не может влиять на тот или иной контент и указывать, какой размещать, а какой не размещать.

Что касается маркировки, было достаточно много вопросов, ещё раз обращаю внимание, что уполномоченный орган Правительства определит, как и в каком виде эта маркировка будет размещаться и средствами массовой информации, признанными иностранными агентами, и соответственно в рамках работы в социальных сетях юридических и физических лиц.

Ещё раз обращаю внимание, в связи с тем, что опять возникает тема, как и в рассмотрении первого закона, о злоупотреблениях этим законом, что закон принимается именно как зеркальная, ответная мера. Физические лица могут признаваться иностранными агентами в американском законе. Мы делаем то же самое и делаем это не только в качестве зеркального ответа, но и потому, что очень много, как говорил сегодня и Пётр Олегович, физических лиц действительно являются собственниками того или иного информационного ресурса в сети или страниц сайтов.

Дополнительным подтверждением того, что злоупотреблений не будет, станет то, что попасть в список СМИ-иностранных агентов можно только по решению уполномоченного органа, в данном случае Министерства юстиции. Нет у нас закона прямого действия.

По поводу удаления информации с социальных сетей. Я хотел бы напомнить, что у органов исполнительной власти есть возможность успешной работы по удалению противоправного контента из соцсетей, в том числе из зарубежных. Поэтому мы проблем в правоприменительной практике такого рода не видим.

Также хотел бы обратить внимание, что у нас есть примеры, когда в случае упоминания террористических организаций все пользователи соцстраниц должны указывать в обязательном порядке при упоминании таких организаций, что это организации, запрещённые на территории Российской Федерации.

В заключение по поводу злоупотреблений. Коллеги, когда мы говорим о злоупотреблениях на местах, это может произойти при принятии любого закона в Государственной Думе. Речь идёт о корректной правоприменительной практике тех законов, которые мы принимаем, и в том числе как раз задача средств массовой информации, общественности и нас, депутатов – привлекать внимание к такого рода злоупотреблениям, чтобы закон не был искажён в рамках правоприменительной практики.

Большое спасибо.