В гостях у заместителя главного редактора телеканала Царьград Юрия Пронько заместитель председателя комитета Госдумы по государственному строительству и законодательству Михаил Емельянов поделился своим мнением об антигосударственной деятельности Центробанка России:

– Политика ЦБ вызывает все больше вопросов и критики, как со стороны экспертного сообщества, так и представителей отечественного бизнеса. В ситуации, когда на спасение банков тратятся миллионы рублей, ЦБ остается глухим к просьбам и замечаниям тех, кто создает реальную продукцию, расширяет рабочие места и создает новую налогооблагаемую базу для государства. Пора менять закон о Центробанке?

– Мы давно выступаем с этой инициативой. Было несколько вариантов законопроекта. Одна из проблем – главу ЦБ тяжелее сменить, чем главу России. Есть шесть оснований для лишения должности главы ЦБ. Среди них: смерть, болезнь и совершение уголовного преступления. Но за бездарную антигосударственную и антинациональную политику ничего сделать невозможно ни Президенту, ни Госдуме. Были разные решения вопроса, но большинство депутатов Государственной Думы последовательно этот законопроект отклоняло. Потому что, так называемая независимость Центрального банка – священная корова. Возникает вопрос: от кого? От государства российского, от российского общества, от кого он зависит? Ведь абсолютной независимости не бывает. Кто определяет нашу кредитно-денежную политику? Кто определяет политику валютного курса? Как на нее повлиять? Как ее изменить? Сейчас очевидно, что и кредитно-денежная политика выступает вопиющим противоречием с потребностью развития страны, прежде всего с потребностью экономического роста. Никто ничего сделать не может. Аргументы ЦБ несколько абстракты, не знаю можно ли более жесткие определения употреблять...

– По отношению к этой политике можно...

– Ведь главная проблема России – экономический рост. Это ключевая проблема. Мы будем часто в эфире употреблять слово "ключевая". Ключевая проблема, главная проблема – это экономический рост, только на траектории экономического роста мы можем обеспечить безопасность страны и ее целостность. Можем обеспечить рост благосостояния населения, можем решить демографические проблемы и, кстати, те либеральные реформы, о которых много говорят наши либералы-компрадоры, их невозможно решать, когда экономика падает. Для того, чтобы сокращать вмешательство и снижать административные барьеры, о чем они так любят говорить, – тоже должен быть экономический рост. Но политика ЦБ и Правительства целенаправленно блокирует этот рост под самыми разными предлогами. Либералы в Правительстве говорят: нет, экономический рост нам не нужен, надо производить институциональные реформы. Напомню, что еще в 2003 году Президент Путин сказал, что нам нужен экономический рост и нужно в два раза увеличить ВВП. Тут же следует комментарий тогдашнего замминистра экономики Дворковича: "Это плохая задача для Правительства, нам нужны институциональные реформы".

– То есть они даже не скрывают свои позиции...

– А почему нельзя параллельно проводить институциональные реформы, если они нужны, и добиваться экономического роста? А пока посмотрите, что делает Правительство? Искусственно сжимает потребительский спрос, пенсии не индексируются, зарплаты толком не растут, бюджет сокращается, все, что выше 40 баррелей, мы должны отправлять на Запад, ЦБ держит вопиюще высокую ключевую ставку, которая провоцирует запредельно дорогие кредиты. У предприятий нет спроса, нет достаточных финансовых ресурсов – вот та стагнация, которую мы сейчас наблюдаем.

– Вы сказали буквально накануне, как глава Татарстана Рустам Минниханов в одном предложении выразил позицию не только всего губернаторского корпуса, но и российских промышленников и предпринимателей. Он сказал: "При ставке в 9-10% годовых вначале ты работаешь на банк, а после ты работаешь на банкротство". Умный человек.

– Уже все осознали, и я думаю, что и ЦБ осознает. У меня возникает вопрос: а зачем? Потому что реальная ключевая ставка не только не уменьшается, но и растет. А ЦБ говорит, что в этом году четырежды снизил ключевую ставку.

– Последний раз на 25 сотых процента.

– Так она постоянно на 0,25%. 8,25% – ставка, но инфляция снижается быстрее, уже меньше 3%, а реальная ключевая ставка выросла где-то на 0,6-0,7%, она не падает. У нас самая высокая реальная ключевая ставка в мире – самая высокая. То, что она больше чем в Европе и США, это очевидно. Но она даже больше, чем в Бразилии, которая идет на втором месте по номинальной ставке со своими 7,5%. Но там и инфляция больше, в Индии – 6%, в Китае – 4,3%, и эти страны развиваются. Нам говорят: надо добиться экономического роста сопоставимого с развитыми странами мира, но 1-2% нас не спасут. Если мы ориентируемся на рост экономики Штатов и Европы, то там уже другие объемы. Мы заведомо обрекаем себя на отставание. Посмотрите, как растет Индия, как растет Китай – 6-7%. Турция, которая отказалась от таргетирования инфляции, наплевала на это, живет при довольно высокой инфляции и успешно развивается, растет благосостояние людей. Зачем нам таргетировать инфляцию, сама эта инфляция – самый страшный налог для населения.

Но самый страшный налог, если у человека есть зарплата. Если в результате таргетирования закрываются заводы, предприятия банкротятся, люди теряют вообще работу, о какой зарплате можно говорить? Все-таки во главу угла экономической политики как Правительства, так и ЦБ должен быть поставлен экономический рост. Нам тоже ЦБ говорит: нельзя, чтобы ЦБ таргетировал экономический рост. Но мы не говорим о таргетировании, но то, что денежно-кредитная политика ЦБ, политика валютного курса ЦБ напрямую влияет на экономический рост – это очевидно. И освобождать от этого ЦБ, говоря – вы занимаетесь только инфляцией, абсолютно неправильно. Кстати говоря, еще один законопроект, который, к сожалению, был отвергнут Госдумой, о том, что ЦБ должен отвечать за экономический рост.

– Но это же очевидно! Такое вписано в ФРС США обязательной функцией, банку Японии, всем крупнейшим мегарегуляторам.

– Безработица, трудовая занятость и экономический рост.

– И ваши коллеги отвергают?

– Коллеги не сами отвергают, это большой вопрос...

– Они же что-то вам говорят в обосновательной части?

– Понимаете, внедряются некоторые стереотипы, в том числе с помощью СМИ, которых снабжают такой информацией определенные аналитические центры, ЦБ независим, он отвечает только за инфляцию. Люди не хотят задуматься и понять, что от политики ЦБ зависят очень многие вещи, в том числе и их благосостояние. Вот в чем проблема, надо понимать, что вопрос о ключевой ставке – это вопрос о том, в чьих интересах действуют наши экономические власти. Кому выгодна высокая ключевая ставка? Бизнесу? Нет! Реальному сектору экономики? Нет! При высокой ключевой ставке, которая намного выше реальной рентабельности в обрабатывающем секторе, кредиты взять невозможно. Кому она выгодна? Международным валютным спекулянтам и тем людям внутри России, которые их обслуживают. Высокая ключевая ставка внутри РФ нужна тем, кто осуществляет кэрри-трейд, берет деньги на Западе под дешевый процент, прокручивает их здесь, выводит и зарабатывает большие деньги. Но это страшная политика, она приведет к тому, что когда-нибудь валютный курс обвалится вновь. Мы накручиваем очередную пирамиду, к нам приходят горячие деньги, мы их никак не регулируем. У нас может быть одно из самых либеральных законодательств в сфере валютного регулирования: деньги свободно приходят, свободно уходят. Сколько раз поднимал я эту тему, сколько я за это получал.

– Вы заговорили об операциях кэрри-трейд, о манипуляциях, которые допустили Силуанов и Набиуллина в части российского госдолга: нерезиденты контролируют уже более 30% всего рынка.

– И валютного тоже, наверное. Где-то ежедневно объемы валютных торгов – в рублях – 56 млрд. Вы знаете, сколько в офшорах происходит торгов? Вы думаете, это в России? В офшорах 43% и в Лондоне – и на внутреннем рынке только 37% резиденты. Мизер населения, а все остальное – иностранцы. Ведь чем был спровоцирован кризис 2014 года? Бешеной девальвацией, помимо того, что рубль был искусственно укреплен. Санкции не имеют к этому никакого отношения, это совпадение. Американцы прекратили политику количественного смягчения, стал укрепляться доллар, и этого хватило, чтобы было то бешеное ралли, когда рубль докатился до 80, и были приняты совершенно драконовские меры.

– Вы говорите, что это совпадение, а я называю это стратегическим планированием.

– Можно спорить, но я стою на такой точке зрения: когда наши Минфин и ЦБ объясняют провалы в своей политике санкциями и говорят нам: "Надо продержаться, потому что это санкции" – ничего подобного. Самые страшные санкции на экономику налагают они, когда проводят рестрикционную денежно-кредитную и бюджетную политику. Западу не надо налагать на нас никаких санкций, этого хватит. Не мы, а они. И все-таки, мы и они – это разное.

– Национальная российская валюта существенно теряет свои позиции к доллару и евро, ослабление происходит, в том числе на фоне опасений по поводу нового введения санкций со стороны США на наши суверенные долговые обязательства. К чему может привести резкий запрет на покупку российского долга? Коллапс, который сейчас может в любой момент начаться, я считаю, создан не американцами, а тройкой наших деятелей. Я имею в виду Силуанова, Набиуллину и Орешкина...

– Попустительство властей, нежелание принимать реальные меры по защите нашего экономического пространства, нежелание вводить меры валютного регулирования и контроля в угоду тем же мировым финансовым спекулянтам. Сейчас деньги выводятся, и если с Трампом что-то произойдет, например, встретится с Путиным, Америка передумает. Тогда деньги потекут назад, колебания рубля и валюты, трата наших золотовалютных резервов... Ведь во всем мире используются или имеются в руках у Правительства и центральных банков меры валютного регулирования и контроля. Ну, например, когда в разгар кризиса 2014 года я с коллегами предлагал ввести простую меру, которую использовал еще Геращенко в кризис 1998 года: обязательная валютная выручка экспортера, продажа валютной выручки экспортерами. Помните вакханалию 2014 года? Ту меру отказались принимать, но зато мы повысили ключевую ставку до 17,5%. Президенту нужно было созывать олигархов и сказать каждому: ты заплати столько-то, перейти на ручное управление. Почему они боятся как огня введения валютного регулирования и контроля? А потому что это бьет по тем людям, в чьих интересах проводится эта политика: мировые валютные спекулянты и их обслуживающий персонал здесь...

– Я без пафоса скажу, уже как депутату Государственной Думы – это антигосударственная, антироссийская политика. Абсолютно справедливо вы сказали: да не надо нам никаких американских санкций, эти деятели угробят экономику своими руками.

– Посмотрите, меры валютного регулирования и контроля есть в Китае, есть в Индии, есть такие спящие меры, которые можно вводить в условиях кризиса. Допустим, в Китае физическому лицу нельзя купить более 50 тыс. долларов в год. Вот нас слушают миллионы людей, сколько из них хотят купить 50 тыс. долларов? Кого это касается?

– Я бы сказал, сколько из них имеют возможность купить 50 тыс. долларов?

– Понимаете, кого эта мера коснется? Она поможет сократить отток капитала. В Индии существует мера – нельзя вывести за границу более 75 тыс. долларов. Кого она волнует из тех, кто нас смотрит? То есть 98% населения России от этих мер не пострадает, и оно выиграет, потому что отток капитала будет уменьшен, колебания валютного курса станут меньше, все валютные спекуляции туда-сюда, перегонка денег, если не прекратится, то уменьшится.

Можно, например, ввести налог на нерезидентов при покупке ОФЗ. Давайте эти ходячие деньги, которые гуляют туда-сюда, немного охладим. С точки зрения инвестиций толку от них никакого, наоборот, они мешают иностранным инвестициям в реальный сектор экономики, особенно, если они сопровождаются трансфером технологий, а не просто так. Но портфельные инвестиции, горячие деньги, кроме вреда нашей экономике, ничего не дают, обогащая узкий круг людей. Большинство населения от этого не только не богатеет – реально беднеет, потому что из-за этого поддерживается сильно завышенный курс национальной валюты. Из-за этого высокая ключевая ставка, не развивается реальный сектор экономики, у людей нет работы, нет высокодоходных рабочих мест, о которых говорил Президент, мало поступает денег в бюджет, мы не можем повысить пенсии работающим пенсионерам. Сколько будет продолжаться это издевательство? Почему людям, заработавшим свою пенсию, мы не можем ее индексировать, они заслужили ее, это их право... В конечном счете все упирается в операции кэрри-трейд, в высокую ключевую ставку и завышенный курс национальной валюты.

– Это замкнутый круг? Я вспоминаю круглый стол в стенах парламента, я не услышал адекватной реакции от представителя ЦБ. Этот молодой человек говорил мантрами, по нему было видно, он – из секты Набиуллиной.

– Вы слышали то предложение, которое я сделал. Я, как вы знаете, принадлежу к Партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, и мы регулярно делаем альтернативный бюджет. Альтернативный бюджет позволяет нам дискутировать в одной плоскости с Минфином. По крайней мере, они вынуждены на него реагировать, отвечать нам конкретно на те предложения, которые мы делаем. У нас одно предложение может быть сделано, опираясь на специалистов банковского сектора, людей, которые работали в ЦБ, но не нашли патриотического места: все-таки вызвать ЦБ на конкретный разговор, в чем мы не правы. Объяснитесь, представьте свою доказательную базу на наши аргументы. Очень разные ответы идут, но содержательной дискуссии все-таки нет. Есть другая большая проблема, сегодня мы приняли законопроект об ответе американцам на признание RT иностранным агентом. Такой хиленький ответ, честно скажу. Но я хочу обратить ваше внимание и телезрителей – все-таки существует в России инфраструктура иностранного влияния, в нее входят не только СМИ, аналитические центры, экспертные центры, которые задают, в том числе и парадигму экономического развития, аргументы, политику. А чиновники и политики вынуждены следовать в этой заданной парадигме. Пока мы не освободились от ментального внешнего управления. Есть понятие – концептуальная власть. Кто задает концепцию, тот и управляет той или иной страной.

– Спасибо огромное, что нашли время и приехали к нам.