Председатель комитета Госдумы по энергетике, депутат фракции "СР" Иван Грачёв дал интервью информационно-аналитическому порталу "Свободная трибуна", в котором изложил свой взгляд на условия успешного развития Российской Федерации:

– Иван Дмитриевич, не проходит и дня, чтобы ваши коллеги, да и журналисты не говорили и не писали о том, что экономика России должна перейти на другие рельсы. Однако руководящие круги страны о разработке стратегии экономического роста России молчат. Почему?

– Я думаю, что в правительстве России нет команды, которая способна всерьез разработать эту стратегию. У этих людей нет опыта управления реальным сектором, нет хозяйственного опыта, нет понимания реальной ситуации в России – у них в голове больше либерал-фундаменталистических догм. Работа над стратегией начинается с оценки естественных преимуществ страны, затем исходя из них начинается выбор приоритетных для экономики отраслей, затем делаются выводы – в каком случае важны рыночные механизмы, в каком – государственное регулирование, но эти люди, на мой взгляд, просто не способны это сделать.

– А если представить, что экономический блок Кремля вдруг развернется в сторону необходимой стратегии, на чем она должна строиться?

– Любая конкурентная борьба начинается с анализа преимуществ и недостатков. Если брать естественные преимущества России, то мы увидим, что главные среди них – огромная территория, приличные залежи полезных ископаемых – прежде всего углеводородных, а значит, уже ясно, что Россия будет энергетической супердержавой при всех различных вариантах ее дальнейшего развития. Соответственно, надо думать, как из всего из этого создавать хорошую добавленную стоимость, то есть, если мы добываем газ и нефть, то перспективно развивать и газохимию, и нефтехимию. Следующее российское естественное преимущество – это хорошо образованное население: нынешний уровень российского образования в тех же физике и математике все-таки приличный и несопоставим практически с большинством стран мира – он существенно лучше, а это означает, что нужно думать о том, какие отрасли могут быть наукоемкими, о том, как эти отрасли могут быть доведены до инноваций. Здесь необходимо формирование инновационного сообщества, принятие новых законов об инновациях. Это первичные вещи.

А потом нужно приступать к более сложным вещам, а главное – опираться на знаменитый "леонтьевский" межотраслевой баланс, то есть на применение отраслевых уравнений в хаотической динамике развития страны. Но нынешние руководители экономического блока учили политэкономию при социализме и считать всего этого не умеют.

– Без сотрудничества с Европой уже Россия не обойдется? Ваши коллеги Андрей Нечаев и Владислав Иноземцев считают, что хороший рост экономики без западных партнеров, без их технологий труднодостижим.

– Относительно изолированный рынок можно строить, если в стране проживает от 300 до 500 тысяч человек. В России выстроить изолированный от мира, но при этом эффективный рынок, невозможно. Здесь нужно просто думать, как встроиться в международное разделение труда – с энергетическими ресурсами-то все понятно, а вот как создать мировые товары с более высокой добавленной стоимостью – это другая, сложная история. Важно оценить спрос на российские знания и на российское сырье. Если сырье будет дороже знаний раз в сто и если думать, что вложения в знания – вещь рискованная, то при рыночном варианте развития Россия станет на глобальных рынках сырьевой страной, но с малой добавленной стоимостью. И вот тут, соответственно, нужно думать, как организовывать перетоки капитала в наукоемкие отрасли. А значит, все должно сводиться к уже упомянутым мной законам об инновационной деятельности. Даже если говорить о большом сотрудничестве с иностранцами, все равно стратегия, как видите, получается одинаковой.

– Покойный бизнесмен Каха Бендукидзе говорил, что важную роль при построении эффективной экономики занимают низкие налоги. Разделяете его точку зрения?

– Несомненно! Если в стране господствуют рыночные механизмы, то в ней должны важную роль играть малые предприятия. Как это сделать? За счет низких налогов. В свое время я предложил упрощенную систему налогообложения – одну из лучших систем в мире, кстати, и немедленно по ней в середине 90-х, до налоговой чистки по Гайдару (в 2003 году – Прим. ред.), стали образовываться миллионы предприятий! Именно низкие налоги – ключевой фактор для малого и среднего бизнеса, а не всякие сказки про "одно окно" и т.д. Кроме того, для бизнеса всегда важны дешевая энергия и понятные, стабильные правила игры. Так как малый бизнес дает быструю отдачу, а России надо переломить сложившуюся на обнуление экономического роста ситуацию, я бы отменил все налоги для малого бизнеса на ближайшие два года.

– Насколько важна в стратегии развития страны инфраструктура?

– Если стратегия развития России будет говорить о том, что стране нужно вложиться в инновационный компонент, то нужно в первую очередь подумать о налоговых преференциях – этот момент всегда очень хорошо работает для оживления экономики, но поскольку у нас чиновники мало задумываются об инновациях и вкладываются во всякие нанотехи, для них понятный и простой путь – это вложение денег в инфраструктуру. Но инфраструктурные вещи нужно было делать в стабилизационные годы – самой лучшей стабилизацией было бы приведение в порядок инженерных сетей, а не стремление гнать сверхдоходы от нефти в стабилизационные фонды.

– Какой вы видите банковскую политику при разработке стратегии развития экономики страны?

– Банки должны иметь подчиненное значение. Должно быть понятие, что ключевая роль в экономике должна принадлежать реальному сектору – производству масла, хлеба, инновационного продукта. А у нас что в кризис предлагается делать? Не прямые вложения в те же инфраструктурные проекты делать, а предлагается докапитализация банковского сектора – вливание в них рублей, а теперь еще поднята и ключевая ставка, а значит, кредиты реальному сектору фактически запрещены. Почему запрещены? Потому что рентабельности у реального сектора при 17,5 процентах не бывает! Я уверен, что теперь кредитные ставки для реального сектора будут составлять и 25 процентов, а значит, он кредитоваться не будет. А когда тут еще идет и докапитализация банков за счет вливаний в них 2-3 триллионов рублей, а значит, банки будут спекулировать – в том числе и валютой. Перед нами шизофреническое решение, и отсутствие понимания руководством Центробанка и Правительства того, что банки – это обслуга, это структура, которая обеспечивает переток капитала по рыночным сигналам и не более того.

– Если остановиться на делах нынешних, то как повышение ключевой ставки может сказаться в 2015 году на простых гражданах?

– Если Центробанк продолжит подобную политику, то грядет сокращение рабочих мест. Да, понижением цен на нефть и "закрытием" зарубежного банковского капитала России перекрыли возможности для развития. Если теперь важным стало то, если многие вещи мы сами будем производить – в том же сельском хозяйстве, и нам, получается, нужны внутренние кредиты, то теперь эту цепочку решительно прерывают. А значит, в российском производстве точно будет 5-процентный спад, хотя ни малейших оснований для этого нет.

– Вы сказали, что Россия в любом случае обязана быть энергетической супердержавой. При инновационной политике и низких налогах на малый и средний бизнес какую цену на нефть способна вынести Россия?

– Если просто не делать глупостей, Россия способна выдержать и 40 долларов за баррель, потому что цена в 40 долларов выше себестоимости на наших месторождениях – и на старых, и на новых. А вот осваивать следующие месторождения при таких ценах навряд ли можно. Конечно, жить стране станет сложнее, ведь дополнительные 100-200 миллиардов долларов каждый год закрывают все экономические глупости правительства, но зато низкие цены подтолкнут к разумной экономической политике.

– Но нефть, думается, еще не скоро отойдет на второй план – даже в стратегии развития страны.

– Тут история такая, что мир все-таки нуждается в нефти. Все эти рассказы про использование ветряной и солнечной энергии и отказ от углеводородов абсолютно несостоятельны – хотя бы исходя из фундаментальных физических соображений. Никакой другой главенствующей энергетики, кроме углеводородной, вплоть до 50-х годов нашего века, не будет – причем во всем мире: спрос на нефть и газ в мире увеличивается. Перестанет Россия разрабатывать месторождения и мир начнет регрессировать, поэтому снижение цен на нефть штука временная – спрос-то растет, а освоение следующих месторождений всегда штука дорогая. К тому же сейчас на нефтяном рынке доминируют бумажные дела, а значит, они искажают реальные рыночные сигналы: по ним нефти продается раз в сто больше, чем ее реальные природные запасы. В последние месяцы спрос на нефть лишь чуть-чуть уступает предложению, а цены падают в два раза, а это очень противоестественная штука для реального сектора.

– А сланцевую нефть в России дорого добывать?

– Дорого. Если оно было бы дешевле, этими запасами занялись бы – себестоимость добычи сланцевого газа в России 200 долларов за тысячу кубов, а добыча барреля нефти примерно 80 долларов. В США добыча сланцевой нефти оценивается в 60 долларов, но в Штатах она специфическая, а в России качеством похуже. Но, думаю, что нужды осваивать сланцевую нефть у России до 50-х годов точно нет – России, в том числе и Татарстану надо думать об очистке добываемой нефти.

– А чего еще не хватает Татарстану в его развитии? Про скупые полномочия многие говорили, это понятно. О чем не задумываются власти?

– Упущение Татарстана в том, что он плохо использовал в 90-е свою науку. На старте суверенитета было понятно, что очень важно использовать нефть для стабилизации в республике социальных и прочих дел, а далее расширять на основе нефтедобычи добавленную стоимость – очень простая и понятная схема. Но вот о том, чтобы республика имела постоянный научный потенциал, в Татарстане не задумывались, а ведь в 90-е в регионе был отнюдь не средний, а очень серьезный научный круг. Сейчас его республике очень сильно не хватает.

– А как оцениваете эффект от ОЭЗ "Алабуга"?

– Я всегда рассматривал зоны как способ что-то попробовать – те же налоговые преференции, инфраструктурные преференции, и в Татарстане более-менее разумно развивать эти структуры. Но налоговые преференции республике и ОЭЗ вообще можно было бы дать более серьезные.

– Какое место должны занять в стратегии военные расходы?

– Конечно, попасть в такую же ловушку, в какую угодил из-за расходов на оборону СССР, нельзя, поэтому, полагаю, что если Россия не островная страна, особо вкладываться в расходы на морской флот не нужно, а вот расходы на ракеты и на ядерный щит абсолютно правильные: их всегда нужно иметь, чтобы иметь возможность гарантированно защититься от кого угодно. Поэтому тратить на нестратегические оборонные дела, наверное, не нужно.

– Как вы видите борьбу с бичом российского общества – коррупцией – при принятии правильной экономической стратегии?

– Нужна конфискация имущества у коррупционеров и лишение их всех званий, наград, титулов, как это было при российской монархии. Не стоит забывать, что коррупция связана прежде всего с "теневой" экономикой, а "теневая" экономика с непомерными налогами – наши налоги в полтора раза выше американских, и их количество в нашем бюджете выше, соответственно, налоговый пресс в России выше. Поэтому, чтобы коррупцию снизить, нужно убавить налоговый пресс, а с коррупционерами поступать жестко.