На пленарном заседании Госдумы 21 января от фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" с десятиминутным заявлением по актуальным социально-экономическим, политическим и иным вопросам выступил Дмитрий Ушаков:

– Доброе утро, уважаемые коллеги.

В последнее время обращают на себя внимание споры вокруг экономического роста, трансформации моделей бюджетной и налоговой политики, той трансформации, которая позволит перейти на новый этап модернизации и последующее развитие, говоря словами премьер-министра. Но каковы реальные шаги, предпринятые за последние несколько лет в нашем бюджетном и налоговом законодательстве? Какие выгоды и стимулирующие меры получили наши производители в реальном секторе экономики? Как развиваются межбюджетные отношения?

В конце 2012 года Министерством экономического развития планировался рост экономики на три с половиной процента, положительный вклад должен был внести факт вступления России в ВТО. Не сложилось. Четыре раза пересматривали прогноз темпов роста ВВП – по итогам 2013 года всего 1,3 процента. Официальный прогноз на ближайшие три года – 2,5 процента. Как столь значительное падение темпов роста экономики связано с трансформацией экономических моделей, переходом к качественным государственным институтам, эффективным государственным расходам, комфортной среде для предпринимательства, Правительство не поясняет.

Участие государственных средств в расходах на глобальные инфраструктурные проекты, проекты масштаба времён СССР – это расходы, которые, конечно, приведут к временному росту ВВП, только этот рост приведёт не к процветанию, этот рост приносит бедность.

Вступление в ВТО России не помогло. Заявленная цель – распространение идеи принципа свободной торговли и стимуляция экономического роста. Однако для России свободная торговля на сделает жизнь большинства граждан более процветающей, приводит к тому, что богатые богатеют, бедные беднеют, развитые страны навязывают правила торговли развивающимся. И приоритет отдаётся крупным корпорациям.

Россия, по недавнему докладу Счётной палаты, входит в десятку наиболее дискриминированных государств, в отношении которых применяются защитные меры в целях ограничения доступа экспортируемых ими товаров. Товарная структура российской внешней торговли показывает, что она принципиально отличается от товарной структуры мировой торговли.

Существенную долю в экспорте России занимает нефть, газ и металлы, это 80 процентов объёма экспорта. В структуре мирового экспорта доля на указанные товары составляет около 25 процентов. В то же время доля высокотехнологичной продукции, продукции обрабатывающих отраслей, машин, оборудования в объёме мирового экспорта составляет около 37 процентов, а в российском – только 5,5.

Все здравые силы отмечали, что необходима диверсификация структуры внешней торговли, смещение акцента на обрабатывающие производства и снижение доли топливно-энергетических ресурсов. Прошло полтора года почти после ратификации соглашения о вступлении России в ВТО, но структура внешней торговли не изменилась. Более того, нарастают негативные тенденции. После вступления Россия переживает сокращение производства сельскохозяйственного машиностроения и автомобилестроения, химической и лёгкой промышленности.

По данным Росстата, обрабатывающему производству удалось отыграть провальное падение в 11,7 процента в первом квартале 2013 года, однако за январь-ноябрь 2013 года данные неутешительные, производство сокращается, оно на один процентный пункт ниже уровня 2012 года. Безусловно, нельзя такое падение полностью относить на последствия вступления России в ВТО, но факт остаётся фактом: отрасли, которые должны были пострадать при вступлении, пострадали. Толчка к экономическому росту не произошло. Наоборот, сейчас все играют только на понижение.

Отрасли, которые играют существенную роль в экспорте России – нефть, газ, металлы, – находятся в более привилегированном положении с точки зрения налогового законодательства. Можно провести сравнительный анализ положений Налогового кодекса на предмет оценки возможных к применению налогоплательщиками сырьевого сектора экономики различных налоговых преференций по сравнению с аналогичными возможностями иных отраслей реального сектора экономики.

Напрямую из положений Налогового кодекса, конечно, нельзя сделать вывод о том, что сырьевики имеют преимущество в части возможностей использования различных льгот по сравнению с отраслями реального сектора. Для сырьевого сектора, помимо основных налоговых платежей, дополнительным является налог на добычу полезных ископаемых, плательщиками которого предприятия иных отраслей не являются. Безусловно, НДПИ – это инструмент, который на сегодня является регулятором изъятия в бюджет так называемых сверхдоходов в сырьевой отрасли, введённых с учётом более высокой рентабельности, которая на сегодня присутствует в этих отраслях по сравнению с остальными.

Рассматривая другие налоги: НДС, налог на прибыль, налог на имущество, земельный налог, правила отнесения тех или иных лиц к налогоплательщикам, определение налоговой базы, налоговых ставок, сроков уплаты – можно сделать вывод о том, что эти положения не содержат каких-либо норм, которые дают особые преференции в части исчисления налогов для сырьевого сектора экономики по сравнению со всеми остальными налогоплательщиками.

Однако следует признать следующее обстоятельство: в последние годы в Налоговый кодекс вносились определённые положения, направленные на упрощение налогообложения и налогового контроля за деятельностью налогоплательщиков, для возможностей использования которых необходимо соблюдение определённых критериев. Это, например, касается правил уплаты налогов по консолидированной группе налогоплательщиков или правила, позволяющие без использования банковских гарантий использовать заявительный порядок возмещения НДС.

Прямого указания на то, что пользоваться указанными выше возможностями могут только предприятия сырьевого сектора, в Налоговом кодексе нет. Однако фактически указанные критерии, соблюдение которых даёт право на их применение, определены таким образом, что на практике ими могут воспользоваться только самые крупные налогоплательщики, абсолютное большинство из которых принадлежит как раз к сырьевому сектору, а не всех прочих плательщиков.

Так вот я рассчитал налоговую нагрузку на отрасли экономики, как отношение в поступлении по налогам в консолидированном бюджете, по данным Федеральной налоговой службы, к объёму отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг, по данным Росстата.

Получилось, что для предприятий, добывающих топливно-энергетические полезные ископаемые, налоговая нагрузка составила около 38 процентов, налоговая нагрузка на обрабатывающие производства – около 7, на пищевую – около 8, на сельское хозяйство – меньше 1.

Казалось бы, разница существенная, однако разный уровень налоговой нагрузки обусловлен разной структурой производственных затрат. В результате расчётов получается, что отрасли с меньшим уровнем налоговой нагрузки находятся в худшем финансовом положении, чем отрасли с высоким уровнем налоговой нагрузки, а повышение налогов для них может привести к массовому банкротству предприятий.

Налоговыми мерами простимулировать стагнирующие отрасли можно, многие из таких мер, как законопроекты, уже внесены на рассмотрение Государственной Думы депутатами нашей фракции, все их я повторять не буду, об этих мерах мы постоянно говорим. Однако остановлюсь на межбюджетных отношениях.

Буквально на прошлой неделе я выступал от комитета и обосновывал необходимость отклонения ряда инициатив субъектов по перераспределению налоговых и неналоговых отчислений, поступающих в бюджет субъекта, от субъектов в пользу муниципалитетов. Субъекты очень обиделись по поводу отклонения своих инициатив и говорят теперь, что муниципалитеты оставили в качестве иждивенцев. Но, позвольте, во-первых, всё, что предлагали регионы, – это отобрать часть налоговых и неналоговых доходов у субъектов и отдать их муниципалитетам. От такого перераспределения муниципалитеты, может, и выиграют, но ведь субъекты же потеряют. За счёт чего они будут компенсировать выпадающие доходы? Дотациями из федерального бюджета? Тут необходимо смещение акцентов в другую плоскость.

Каждый раз при рассмотрении бюджета на очередной финансовый год или внесении изменений в бюджет и я, и мои коллеги по другим фракциям задают фактически один и тот же вопрос. Доходная часть консолидированного бюджета субъектов завышена, откуда у субъектов такие высокие налоговые доходы? На что непременно следует ответ о налоговой базе, сокрытой в имущественных налогах. Однако по настоящее время кадастровый учёт объектов недвижимости не завершён. Бюджеты субъектов не могут начислять имущественные налоги на те объекты, информации по которым у них нет.

К тому же одними существенными налогами, имущественными налогами, доходную базу бюджетов субъектов не наполнить. Необходимо дополнительное перераспределение отчислений от федеральных налогов в пользу субъектов. Необходимо увеличение той доли федеральных налогов и сборов, которая зачисляется в бюджет субъектов России. Возможно установление новых нормативов отчислений в пользу субъектов вот с федерального уровня, а не перекладывание из пустого кармана субъекта в порожний карман муниципалитета.

Спасибо.