"Московские новости" завершают публикацию интервью с претендентами на пост мэра Москвы. Мы поговорили со всеми кандидатами, кроме Алексея Навального, отказавшегося беседовать с нашим изданием. В интервью "МН" эсер Николай Левичев рассказал, как сделать арендное жилье дешевым, почему никто не снял свою кандидатуру и для чего он поедет в Любляну.

– Почему вы считаете, что ваша кандидатура лучшая для Москвы?

– Потому что я представляю прогрессивную политическую силу – социал-демократическую партию СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ. Она ориентируется на исторический опыт своей собственной страны и на исторический опыт социальных государств Европы, которые сумели организовать свою жизнь таким образом, что мнение людей уважается, местное самоуправление является влиятельной силой, исполнительная власть прислушивается к законодательной, а законодательная отражает интересы всех социальных групп и слоев населения, которые обладают избирательным правом. Я как представитель социал-демократической партии пошел на выборы мэра Москвы с альтернативной программой развития города, которая дает столичному мегаполису перспективы в условиях XXI века.

– Вы можете описать своего избирателя?

– Это граждане, которые заинтересованы в том, чтобы их завтрашний день был лучше, чем вчерашний и желательно сегодняшний. Это те, кто имеет возможность и желание изучить мою предвыборную программу, те, кто верит в необходимость созидательных перемен, в возможность раскрепостить огромный невостребованный человеческих потенциал, которым обладают жители Москвы. Если сравнивать с другими политическими партиями, то наши сторонники и сочувствующие – это, конечно, люди с более высоким уровнем образованности, чем голосующие за КПРФ и ЛДПР. Это люди с активной жизненной позицией, которые интересуются происходящим вокруг, а не только зациклены на своих бытовых проблемах. Наш избиратель, на мой взгляд, это те группы граждан, которые сегодня демонстрируют пока еще локальную солидарность на уровне своего двора, улицы, района, объединяясь в инициативные группы по защите и отстаиванию своих конституционных прав.

– Кого из своих соперников вы считаете основным конкурентом?

– Если ответить немного заумно, то я считаю основным конкурентом сложившуюся систему чиновничье-бюрократического управления Москвы. А коль скоро квинтэссенцией этой системы является врио мэра Москвы, член высшего совета "Единой России" Сергей Собянин, то он и является основным конкурентом.

– А других кандидатов в качестве конкурентов не рассматриваете?

– Они тоже считают его основным конкурентом. Так сложилась эта избирательная кампания. После последних прогнозов не очень уважаемых мною социологических служб всем очевидно, что главная задача – сломать инерционный сценарий выборов, когда люди зомбируются ангажированными СМИ и им вдалбливается, что Собянин побеждает в первом туре и других вариантов нет. Собственно, из желания сломать этот сценарий я предлагал двоим преследователям Собянина провести двусторонние консультации для того, чтобы взвесить, какой возможный политический альянс мог бы убедить 30% неопределившихся избирателей отдать свои голоса не в пользу Собянина. Тем самым я пытался ввести в политический дискурс этой кампании понятие о втором туре.

– Навальный и Мельников вам как-то ответили?

– Если хотите, это был политический эксперимент. Если бы эти кандидаты реально, а не на словах, были бы озабочены достижением второго тура, то они, конечно, потратили бы какое-то время на то, чтобы провести серьезные консультации.

– То есть с вами никто не связывался?

– У меня были две краткие встречи с Иваном Мельниковым, который публично подтвердил, что заинтересован в переговорах. Но практика показала, что Иван Иванович, несмотря на публичные заверения, является абсолютно несамостоятельной политической фигурой. Он перевел стрелки на Геннадия Зюганова, а тот решил, что надо начинать предварительные разговоры с Сергеем Мироновым, который в это время посещал регионы. Это было настолько вяло, что у меня сложилось впечатление, что реальной заинтересованности в выходе во второй тур и тем более в окончательной победе у Ивана Ивановича нет. Ну, а штаб Навального ответил устами своего руководителя Леонида Волкова, который, скажем так, понес какую-то ахинею, начал суммировать какие-то проценты, что совершенно глупо. Речь шла не о том, что кандидат может свои 6 или 10% кому-то передать. А о том, чтобы дать такой политический импульс, который бы "вздыбил" общественное мнение и сделал так, чтобы неопределившиеся определились, а кто-то из решивших голосовать за Собянина как за неизбежность поменял свое мнение. Ведь мотивы голосования – вещь тонкая и трудно предсказываемая. Вместо этого штаб Навального стал зомбировать избирателей голословными заявлениями, что они самостоятельно выйдут во второй тур, достигнув результата в 35% голосов, что реальности не соответствует.

– Если бы кто-то согласился на ваше предложение, возможен ли был второй тур?

– Я далек от того, чтобы предсказывать, какие могли бы быть достигнуты договоренности. Нужно было потратить время для того, чтобы проанализировать всю имеющуюся информацию. Нет никаких гарантий, что, как говорится, пасьянс сошелся бы. Но не сделав такую попытку, мне кажется, Алексей Навальный продемонстрировал, что истинные цели его кампании немного другие. Сейчас прогнозировать возможность второго тура – это достаточно бесполезное занятие.

– А вы вообще ожидали от его штаба конструктивной реакции после того инцидента с квартирой на Чистопрудном бульваре?

– Причем тут инцидент с квартирой? После этого у нас с Навальным была встреча на дебатах. Он сам предложил не переводить войну штабов на уровень кандидатов. Я вам напомню, что Навальный открестился от этих людей, которые занимались неблаговидными делами в этой нехорошей квартире, и сделал вид, что он не имеет к ним отношения. Как это могло повлиять на отношения между кандидатами? Мы в два голоса на дебатах атаковали Собянина.

– Возвращаясь к нынешней власти, как вы думаете, какие проблемы Сергею Собянину удалось решить?

– По большому счету ни одной проблемы. В последние месяцы городская власть занималась пиар-деятельностью для того, чтобы изобразить решение вопроса. Судорожно устанавливались какие-то детские площадки во дворах, изображался какой-то там ремонт, изображалось открытие каких-то новых велодорожек, изображалось то, что вводятся в строй какие-то транспортные развязки, которые решат проблемы пробок. На самом деле все это было видимостью. В Москве проблемы копились десятилетиями. Наивно думать, что он, окунувшись в них с высоты руководителя администрации президента, в течение недели решит все проблемы, как предлагает кандидат Дегтярев. Понятно, что первый год у него просто ушел на знакомство с этими проблемами. Но мы же видим, что и кадровые решения, и какие-то системные повисли в воздухе.

– Какие, например?

– Не решена проблема с местным самоуправлением в Москве. Я напомню, что еще в 2003 году пресловутый 131-й Федеральный закон гласил, что местное самоуправление в Москве и Петербурге должно регулироваться специальным федеральным законом. 10 лет прошло, закон не принят. На первой же встрече с Собяниным, я передал ему свой законопроект, который мы готовили с группой экспертов полгода. Ответа я так и не получил.

– Что необходимо сделать, чтобы местное самоуправление в Москве реально работало?

– Необходимо устранить трехзвенную систему исполнительной власти, ликвидировать управы и префектуры. Необходимо укрупнить муниципальные образования, сделать максимум 40-60 и перераспределить полномочия от исполнительной власти на уровень местного самоуправления.

– Назовите три самые острые проблемы, которые волнуют ваших избирателей?

– Первое – катастрофическая ситуация с жильем. Ни одна нормальная московская семья не в состоянии улучшить свои жилищные условия. На второе место все-таки я бы поставил проблему местного самоуправления, но в том контексте, что на протяжении последних 20 лет никто мнением москвичей не интересовался. С городом делали все, что угодно. Ну, а третья – это, наверное, очень большое социальное расслоение. Это угроза стабильности и в целом для российского общества, и для Москвы, где жизнь связана с большой дороговизной. Мы видим очень большое расслоение по доходам, и оно связано еще и с большой дифференциацией между трудоспособным и нетрудоспособным населением. Я имею в виду пенсионеров, лиц с ограниченными возможностями, многодетных семей. Эта пропасть между ними продолжает расти. Она достигла катастрофического размера. В Москве, по разным экспертным оценкам, от 33 до 50 раз, а в среднем по России – 17-20 раз. Исторический опыт свидетельствует о том, что такая пропасть пробуждает в людях разрушительные инстинкты и это реальная угроза стабильности общества. Такая дестабилизация может произойти вулканическим образом. Еще вчера казалось, что ничего страшного, а завтра будет поздно.

– Как бы вы решили проблемы с жильем и социальным расслоением?

– Первая проблема решается двумя кардинальными предложениями. Для среднего класса, к которому принадлежит значительное количество молодых семей, это создание института жилья некоммерческого найма. Эта идея, которая разрабатывается много лет моей сподвижницей, депутатом Галиной Хованской. Фонд жилья некоммерческого найма строился бы при участии государства и города и имел бы определенные льготы и преференции при выделении земельных участков, определенные субвенции и другие льготы. По нашим расчетам, он мог бы дать возможность молодой семье арендовать двухкомнатную квартиру по ставке 13-15 тысяч рублей в месяц. Это вполне бы могло решить проблемы очень большого количества московских семей, которые вынуждены ютиться несколькими поколениями на одной жилплощади, либо арендовать по рыночным ценам, которые семейный бюджет не выдерживает. Эту проблему невозможно решить без создания московской государственной строительной корпорации, которая бы занялась интенсивным строительством социального жилья. Это бы позволило постепенно рассосать очередь из ста с лишним тысяч московских семей, которые десятилетиями в ней стоят.

– А как уменьшить разницу между богатыми и бедными?

– Здесь необходимо принимать ряд мер на федеральном уровне. Это традиционное требование нашей фракции – прогрессивная шкала налогов для физических лиц. Богатые должны платить больше. Это закон о налоге на роскошь – те меры, которые позволят перераспределить совокупное благо. Это снятие ограничений на социальную помощь пенсионерам Москвы – то есть снятие десятилетнего ценза оседлости и ряд других мер.

– Почти все кандидаты ставят проблему миграции на первое место в своей предвыборной риторике. Вы как бы ее решили?

– Эта проблема, которая касается миллионов людей. И разобраться с ней в течение месяца или двух невозможно. Решение требует системных усилий как на федеральном, так и на городском уровне. Поступать так, как поступили с этими вьетнамцами, организовав палаточную резервацию в Гольянове – бесчеловечно и позорно для Москвы и страны. Никаких правовых оснований для этого не было. На днях я услышал, что Ирина Яровая предложила запретить мигрантам работать в сфере торговли. Представим, что с завтрашнего дня этот закон вступил в силу. Вы не купите себе ни овощей, ни фруктов, ни мяса. Потому что уже много лет вот эти ниши заняты представителями определенных этнических групп. И выжимать их оттуда нужно постепенно, так, чтобы благополучие москвичей не ухудшилось. Люди на словах говорят: "Ох, надоели эти мигранты". Но когда у станции метро зачищают рынок, на котором они по пути с работы покупали фрукты и овощи, они ругают последними словами мэрию Москвы. Легче всего запрещать, вышвыривать, чем создавать что-то. Поэтому нужно сначала создавать, а потом зачищать.

– Что вы предлагаете?

– Я предлагаю это все делать системно, жестко, но постепенно. Например, сегодня трудовая квота в Москве составляет чуть меньше 200 тысяч, а по экспертным оценкам работают до двух миллионов мигрантов. Так давайте мы посчитаем и скажем, что сегодня 1,2 миллиона мигрантов мы не можем заменить. Пока мы будем создавать биржу труда, утверждать правила приема людей в зависимости от их образования, специальности, знания русского языка, мы, скажем, на 2014 год сделаем квоту 1,2 миллиона. Это значит, что мы лишим коррупционных доходов значительную часть чиновников, полиции, налоговых инспекторов, санитарных инспекторов и так далее.

– То есть вы против предложения взять и одномоментно выслать всех мигрантов из России?

– Я не то, что против, я за. Только это невозможно. Это нужно делать постепенно. Определить квоту на будущий год, всех нелегальных мигрантов высылать за счет работодателей-аферистов, а их лишать лицензии. Этот комплекс мер сразу качнет ситуацию. Четыре-пять лет, и все может прийти в цивилизованные рамки.

– Если вы станете мэром, вы можете назвать людей, которые возглавят городские департаменты?

– Есть целый ряд ключевых фигур, которые могут взять на себя руководство целыми направлениями городского хозяйства. Та же Галина Хованская – лучший в стране эксперт по вопросам жилищно-коммунальной сферы. Еще одним кандидатом в Совет Федерации от мэра Москвы Николая Левичева назван Александр Тарнавский, который имеет опыт работы в Московской городской думе и первым замом губернатора одного из субъектов РФ. Вообще, я не скрывал, что в мэрии Москвы на сегодняшний день довольно много людей, которые в силу своей компетенции и добросовестного отношения к делу вполне бы могли работать под моим руководством. По понятным причинам я их вслух не называю. Если выразиться на жаргоне, "спалить" их раньше времени с моей стороны было бы недальновидным. Я прекрасно понимаю, как будет сейчас их похвала из моих уст восприниматься в штабе другого кандидата.

– Вам хочется, чтобы Москва походила на какой европейский город?

– Вот я, например, собираюсь посетить Любляну. Слышал, что этот самый продвинутый и современный город с точки зрения урбанистики. Но мне чаще приходилось бывать в Брюсселе. Поэтому я привожу пример этого города. Как известно, он делится на сам Брюссель и Большой Брюссель. У них нет общего органа исполнительной власти. То есть, бургомистра Большого Брюсселя нет. Это ответ на тот аргумент, который звучал из уст Лужкова и сейчас из уст Собянина о том, что все игры с местным самоуправлением могут привести к нарушению единства городского управления. Вот бургомистра нет, а по всей территории большого Брюсселя общественный транспорт ходит точно по расписанию. А во время моей последней поездки в Софию, я увидел, что там центральная часть города сто лет назад к свадьбе одного из болгарских царей была вымощена желтой глиняной плиткой. Она в течение ста лет ни разу не перекладывалась. Вот такую бы плиточку в Москве, которую бы сто лет никто не трогал.