Лидер СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ в эксклюзивном интервью "БалтИнфо" объяснил, чем вызван новый всплеск борьбы с коррупцией, объявил "войну элите", рассказал о своем отношении к ЕГЭ, советскому периоду истории и обозначил наиболее острые проблемы Петербурга.

"А началось ли оно?"

– Сергей Михайлович, Вы прошли многие ступени в политической карьере и знаете всю нашу систему. О чем на самом деле говорят последние коррупционные скандалы? Речь идет о попытке успокоить общественное мнение или за этим кроется что-то другое?

– Я абсолютно убежден, что пока мы не ратифицируем 20-ю статью Конвенции ООН о противодействии коррупции, которая называется "незаконное обогащение", любые, даже очевидные намерения или какие-то факты якобы борьбы с коррупцией будут оставаться фикцией. Чиновничий класс панически боится этой статьи, потому что она в какой-то части лишает любого чиновника презумпции невиновности. По этой статье любой гражданин может публично спросить, на какие, простите, шиши куплена недвижимость за рубежом, особняк на Рублевке, яхты, самолеты и все, что угодно. Пока эта статья не ратифицирована, понятно, что реального желания бороться с коррупцией у власти в целом нет.

Вернемся к тому, что мы наблюдаем сегодня. Возможно, появление в соответствующем списке бывшего министра сельского хозяйства Скрынник – это дымовая завеса. Это отвлечение внимания от "Оборонсервиса", от министра обороны Сердюкова. Очень похоже, что это операция-прикрытие.

По "Оборонсервису" и Сердюкову мое мнение – ситуация вышла из-под контроля, джинна выпустили из бутылки. Хотели постращать, но никто, похоже, не собирался посадками заканчивать. А теперь, если этого не будет, люди не поймут. Слишком много людям в "ящике" показали. На днях с одним нашим земляком-политологом общался, он сказал удивительную вещь: наши граждане, обыватели наизусть цитируют, сколько колец изъято, какая сумма, сколько квадратных метров, сколько квартир, все фамилии. Они за всем следят, для них это бальзам на сердце, потому что воруют же, и все это видят. И люди искренне думают: ну, вот же оно. Началось. А началось ли оно?

– Вопрос в продолжение темы. Уже есть информация о том, что на Северном флоте была продана нефтезаправочная станция. С точки зрения человека служившего, это – уже не коррупция, это уже государственная измена. Речь ведь о топливе, необходимом для обеспечения войск.

– У нас в программе Партии по поводу борьбы с коррупцией, кроме ратификации 20-й статьи Конвенции ООН, стоит требование приравнять ее к государственной измене. Сегодня коррупция, как ржавчина, разъедает наше общество, основу нашей государственности. В этой связи нужно реально пожизненное заключение и конфискация имущества у коррупционеров и у всех членов его семьи.

Это, кстати, наша давнишняя идея – круговая порука наоборот. Член семьи идет на госслужбу, ему все говорят: дорогой, у тебя и так будет хорошая зарплата, хорошее пенсионное обеспечение, ты уж там не воруй. Потому что если будешь воровать, отнимут все и у нас, никто не будет учитывать, что мы это на свои кровные покупали. Семья отвечает за своего представителя. Вот так нужно делать.

А упомянутые вами факты или продажа 31-го КБ, которое космодромы проектировало – это настоящее вредительство. Я думаю, скоро мы узнаем, что у нас с этими "Мистралями", авианосцами. Мы гробим свою промышленность, закупая, прямо скажем, не самое совершенное оборудование. Это тянет уже на настоящую государственную измену.

– Недавно проходила встреча лидеров партий с Президентом Владимиром Путиным. Там поднималась эта тема?

– Когда мы в закрытом режиме остались с Владимиром Путиным, Николай Левичев задал вопрос: мол, все стесняются, но я спрошу – то, что мы видим, это борьба кланов или реальная борьба с коррупцией? Владимир Владимирович очень жестко на "борьбу кланов" отреагировал: какой клан? Сердюков – человек какого клана? А дальше он несколько раз повторил: "В этой борьбе пойдем до конца, невзирая на лица. Но в рамках закона".

А что такое "в рамках закона"? Судя по всему, у него есть информация, что эти все фигуранты на первых допросах были без адвокатов. Они там наговорили вагон и маленькую тележку. Наговорили, в частности, на предварительный сговор группы лиц. Это дополнительно еще 5-7 лет. И он говорит, что сейчас, когда они начали работать с адвокатами, они могут начать отказываться от показаний и говорить: я не я, и хата не моя. И в этой связи он говорит: теперь, собственно, должна последовать профессиональная работа следователей и судей.

Но было абсолютно понятно, что мы пойдем до конца, то есть, насколько я понял, он морально готов к тому, что министр обороны может дойти до этого конца. А дальше – как получится. Но если сейчас начнутся все эти заворачивания, и Васильева с Сердюковым начнут выходить сухими из воды, то это будет очень больно рикошетировать по всей власти в целом.

Но пока нет ощущения, что начались некие системные действия. Во-первых, все еще в суде должно быть доказано. Во-вторых, мы-то знаем и про многих чиновников, и про их жен. Всем понятно, что куда ни копни, там сажать – не пересажать. Но пока происходят только локальные действия. В том числе и в нашем городе по ЖКХ с этими трубами.

– Это пример одной цепи?

– Сейчас-то все можно увязывать. Как в том анекдоте: "подумали, что началось". Впрочем, я говорил с высокопоставленными людьми в МВД. У них ощущение, что дали добро на то, чтобы серьезно работать по коррупционерам. Мол, все сейчас из сейфов будем вынимать, что было когда-то закрыто. Судя по всему, такой "оживляж" пошел. Практически каждый день добавляется какой-то новый сюжет. И именно не новый эпизод "Оборонсервиса", а какие-то другие министерства. Генералитет МВД считает, что им дан карт-бланш.

"В Петербурге происходило много неправильного"

– Глава городского комитета по энергетике – не столь высокая должность. Чиновник, но не более чем. О чем говорит тот факт, что 200 человек из Москвы присылают, чтобы провести у него обыск? Не хватает сил у губернатора?

– Ответ очевиден. Здесь дело не в губернаторе, и не в недоверии к нему. Мы знаем, что Полтавченко унаследовал хозяйство после Валентины Ивановны, и он методично там все разгребает. Инициатива этого расследования принадлежит ему. Но веры в правоохранительные органы Петербурга, по-видимому, нет, там тоже много фактов коррупции и настолько все переплетено, что была бы 100%-ная утечка. Могли бы просто опоздать с обысками. Здесь на самом деле все может быть немного сложнее. Начальник ГУ МВД по Петербургу и области Сергей Умнов, скорее всего, все знал. И утечки не пошло. Но он же занимает должность недавно. К нему, может быть, претензий никаких нет. А вся структура, среднее звено могло дать утечку. Потому что там, как всегда бывает, все куплено.

– У теперь уже бывшего главы Комитета по энергетике нашли какие-то деньги, 18 млн рублей, 100 тысяч евро. Это непринципиально. Но ведь это относительно небольшие деньги. Неужели стоило ради них задействовать такие силы и средства?

– Я обратил бы ваше внимание на то, что найдены документы на право собственности на несколько объектов недвижимости, дорогие квартиры. Судя по всему, люди вкладывали деньги в недвижимость. А вообще, когда я читаю это, я удивляюсь, зачем умные люди деньги дома держат. Неважно, сколько. Есть ведь карточка. А у них, обратите внимание, у всех находят наличные. И кстати, на самом деле 18 млн – это достаточно много, ведь речь идет только о наличных.

– Разве это та сумма, чтобы присылать людей из Москвы?

– Сейчас, я думаю, следствие пойдет, и мы много интересного узнаем. Это только начало, потому что в нашем родном городе столько всего интересного и неправильного за последние 12 лет происходило. Если там серьезно работать, должны всплыть интересные вещи. Будем ждать.

– Как вы думаете, если серьезно копнуть наш город в плане коррупции, действительно будут парализованы все ключевые структуры, обеспечивающие его жизнедеятельность?

– Есть такое мнение, что коррупция, хотим мы этого или не хотим, единственный реально действующий механизм, который позволяет всему крутиться. Но это же ужасно! То, что там будет все парализовано на какое-то время, обезглавлено, может быть, это и хорошо. Во-первых, незаменимых нет. А, во-вторых, все равно это делать надо.

Наверное, любого гражданина спроси сегодня, в чем он видит "предел всего", и многие скажут: страх потеряли. Раньше боялись, а сейчас никто ничего не боится. Чиновник не стесняется носить сногсшибательные часы, которые стоят десятки тысяч евро, ездит на машине, которая никак не может быть приобретена на его зарплату. И все это видят. Тот же бывший начальник ГУВД по Санкт-Петербургу и области ездил на очень дорогой машине. Когда обратили на этот факт его внимание, он ответил: "Не ваше дело, на чем хочу, на том и езжу". Перестали стесняться. Более того, хвастаются, демонстрируют, что они такие крутые, что у них есть такие доходы. Это абсолютно ненормально.

"Элита не может быть со знаком минус"

– Есть такой термин – "элита". Могли бы вы дать ему определение? Кто сегодня может считаться элитой?

– Мне, как убежденному социал-демократу, вообще не нравятся ни сам термин, ни носители такого наименования, потому что никакой элиты быть не должно. В нормальном демократическом государстве элита – это, прежде всего, ученые, деятели культуры, которые пользуются безграничным и заслуженным уважением. А если ты занимаешь какую-то должность высокую и считаешь себя элитой – это странно. Кстати, большая трагедия многих людей в том, что они воспринимают отношение к должности как отношение к себе. Писатель написал выдающуюся книгу, и чем бы он потом ни занимался, он остается писателем, и все знают, что он создает такие уникальные вещи. А чиновник сегодня в кресле – "великий", "элита". А завтра ему дадут пинка, и больше он никто.

– Кого бы вы лично могли отнести к элите?

– Для меня это, например, Дмитрий Лихачев. Настоящая элита! Я очень рад, что был с ним лично знаком. Это балерина Ульяна Лопаткина, художник Илья Глазунов, режиссер Марк Захаров, ученый Жорес Алферов.

– Но ведь есть такой термин – "политическая элита".

– Не должно быть такого термина. Если политик пользуется авторитетом у людей, если его уважают, то делают это как раз за то, что он не причисляет себя к элите, а наоборот открыт, доступен и не считает, что он небожитель.

– Есть такое выражение – "сумрачный германский гений". Его тоже можно отнести к элите?

– С моей точки зрения, критерий отнесения к элите – уникальные достижения в своей сфере. Эти высочайшие достижения не могут быть со знаком минус. Это только добро. Допустим, блестящий писатель, блестящий композитор, блестящий спортсмен, блестящий ученый.

– А академик Сахаров может быть отнесен к элите? Он ведь изобрел водородную бомбу – разрушительное средство.

– Конечно. Мы ведь должны были защищаться и обороняться, и он гений. Более того, то, что он делал потом, заслуживает самого глубокого уважения. Кстати, я в свое время посылал телеграмму академику Сахарову в поддержку его проекта конституции. Он тогда был народным депутатом, в 1990-м году. Это была замечательная история. Я работал в Улан-Баторе, в экспедиции, был старшим геофизиком. У нас была четырехчасовая разница, но мы смотрели в прямом эфире все эти съезды. И он с трибуны заявил, что написал новую конституцию. Обратился с призывом к гражданам СССР поддержать.

Я пошел на Главпочтамт, и монгольская девушка приняла телеграмму: "Москва, Кремль, Андрею Сахарову. Полностью поддерживаю вашу Конституцию. С уважением, старший геофизик Миронов". На следующий день меня вызывают в наше советское посольство и говорят: "Товарищ Миронов, партбилет на стол". Я говорю, что я беспартийный. "Как беспартийный? А как вы за рубеж попали?!" "Да так попал, хороший специалист". "Тогда в течение 24 часов обратно в Союз!" Я в ответ: "Родиной меня не испугаете".

Потом устроили открытое партийное собрание. А тогда параллельно происходили события в Литве. И оказалось, что беспартийных в Монголии было много. Не только я. Чуть ли не больше пришло беспартийных, чем партийных. Все происходило в каком-то летнем кафе. В повестке дня было два вопроса: осуждение поведения геофизика Миронова и осуждение литовских националистов. И собрание приняло совершенно другое решение: поддержать геофизика Миронова и одобрить стремление к независимости литовского народа. Я думал, что у бедного парторга плохо будет с сердцем. Так что, конечно, Сахаров – элита.

"За ЕГЭ стоит целая машина!"

– Сейчас мы имеем советскую систему воспитания, образования, но ее буквально на наших глазах ломают через колено.

– Я – принципиальный противник Болонского процесса и тому подобной белиберды. Я воевал с Фурсенко, сейчас – с Ливановым. Академики говорят, что скучают по Фурсенко. Мол, он хотел реорганизовать Академию наук, но мы хотя бы на одном языке с ним говорили. А с новым – не получается.

То, что творится в системе образования, – это грубейшая ошибка. Я нисколько не сомневаюсь, что мы с вами в ближайшее время откажемся от ЕГЭ. Вначале можно будет сделать сдачу ЕГЭ добровольной, а потом и вовсе его убрать.

Нынешняя образовательная система не соответствует реалиям. Работодатель не понимает, что такое бакалавр. Говорит – иди, доучись и приходи уже, как нормальный специалист. Бред. И все это понимают. Но сколько я ни говорил Медведеву и Путину о вредности ЕГЭ, пока сын Медведева не сдал этот экзамен, ничего не менялось. А потом мы услышали от Дмитрия Анатольевича: "С ЕГЭ не все так просто". Конечно, не просто, а вредно!

– То есть, нужна личная вовлеченность?

– Похоже, что да. Он, видимо, задумался, что ЕГЭ – не такая хорошая штука. Но, тем не менее, никаких решений не принимает. А на ЕГЭ ведь тоже неплохо наживаются. Миллиарды рублей идут на подготовку тестовых заданий, учебников. Целая машина за этим стоит.

– Но может же Владимир Путин сказать, что эта игрушка не для нас, этот эксперимент нам не подходит?

– Знаете, в чем я вижу проблему Владимира Путина и Дмитрия Медведева? Мы видим совещания, собираются директора школ, учителя, и они под телекамеры говорят: у нас все замечательно, ЕГЭ – это прекрасно. Среди специалистов есть искренне убежденные сторонники ЕГЭ. Их мало, но они есть. Видимо, их специально выбирают. И лидеры уже опираются на их мнение.

– И все же, как можно избавиться от субъективизма без системы формализованных опросников? Ведь ЕГЭ вводили в первую очередь из-за высокого уровня коррупции при приеме в вузы.

– А сейчас коррупция ушла в школы. Причем в первый же год, в 2009-м, она увеличились в два раза. Это официальные данные. Какие возможны варианты? Из-за неблагоприятной демографической ситуации количество выпускников школ сейчас примерно равно числу бюджетных мест. Понятно, что для некоторых вузов возможны устные собеседования, другие варианты. А так нужно разрешить записываться на любой факультет любого вуза без всяких экзаменов. И после первого семестра ты либо продолжаешь учиться, тянешь – либо нет. Значит, до свидания!

Пять шагов Миронова

– Давайте представим, что Вы – губернатор Петербурга. Ваши первые шаги?

– Во-первых, необходимо разработать план развития нашего города. Нужно договориться, что это: крупный научный и промышленный центр, либо это крупный туристический центр, либо логистический, либо это симбиоз, но с каким-то одним приоритетом? Этот план развития наложится на генеральный план, где указано на размещение производственных мощностей, жилых кварталов, музеев под открытым небом.

– А в каком направлении, по-Вашему, должен развиваться наш город?

– Я считаю, что это – крупный научный, культурный и, понятно, производственный центр. У нас Ижорский завод, судоверфи будут всегда. Но это не значит, что там нет места для высоких технологий. В связи с этим актуален как раз симбиоз науки и производства. В свое время НПО зарождались в Ленинграде. Это не мешает развивать туристическую сферу. Но мощный интеллектуальный центр, помноженный на петербургскую культуру – это, совершенно очевидно, наше конкурентное преимущество.

– Возвращаемся к Вашим решениям.

– Второе решение – это изменение системы местного самоуправления. Эти 111 муниципальных карликовых образований – никто, и звать их никак. Считаю, что в каждом районе должен быть свой совет депутатов. Глава района также должен избираться населением. Должно быть двухуровневое местное управление. Эти 111 образований, скорее всего, тоже останутся. Может, их будет еще больше.

Третье – категорический запрет на любое строительство и реконструкцию в историческом центре. В той его части, что еще не разрушена. А желание огромное есть. Нужно наложить вето, табу, а потом спокойно разработать градостроительную политику.

Четвертое – это то, что обещали все губернаторы, но что так и не сделано. Надо полностью ликвидировать коммунальные квартиры, расселить. Это – позорище.

Пятое – трамвай вернуть в город. Ни на одной улице движение лучше не стало от того, что трамвайные пути сняли. Это иллюзия, что трамваи мешают. Лондон и Париж их возвращают, хотя в свое время тоже поснимали. Это экологически чистый транспорт. Хотя по поводу первых трех решений у меня ответы очевидны, а насчет 4-го и 5-го можно подумать. Возможно, есть более актуальные темы.

"Реформы – средство, а не цель"

– Чтобы все эти решений принять, нужно придти к власти. Вопрос по поводу стратегии. Когда начались митинги после выборов 4 декабря, Вы и ваши соратники по СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ приняли в них активное участие. Затем произошло размежевание с уличной оппозицией. При этом создавалось впечатление, что белоленточная оппозиция более активно заступилась за Гудкова, чем фракция СР в целом.

– За Гудкова фракция заступилась по полной программе. Считаем, что решение о лишении его мандата – незаконное. И если бы Конституционный Суд руководствовался Конституцией, он бы принял решение, что лишать депутатского мандата голосами других партий, которым мы оппонируем, безумие полное. На одной чаше весов – сотни тысяч избирателей, на другой – 290 голосов Единой России и ЛДПР. Это непропорционально.

А что касается белоленточного движения, то они сами чувствуют, что Путин по-хорошему их переиграл, и они "повелись". Прошлой зимой, после декабрьских митингов, когда они стали требовать диалога с властью, Путин сказал: а с кем разговаривать? И вместо того, чтобы сосредоточиться на формулировании цели, которая была бы созвучна большинству граждан России, они пошли в этот Координационный совет. А Путин сказал: а с кем мне говорить? С Навальным? Сколько за него проголосовало? 70 тысяч? А за меня – 70 млн. До свидания! Они остались у разбитого корыта. И Илья Пономарев это очень хорошо понял, он не пошел в Координационный совет и сейчас критически оценивает их деятельность. Есть такая версия, что протестным движением воспользовались с целью продвижения Навального. Поживем – увидим.

Мы на недавней конференции четко размежевались с этим движением, потому что я не вижу перспектив у них. Они не сделали самого главного. Они пойдут на очередной митинг под лозунгом "долой диктатуру"? Может, в Москве или Питере это цепляет. Для 99% наших граждан не интересна проблема диктатуры. Они говорят: "Вы решите проблему с ЖКХ, с безработицей, жильем?" Вот что нужно людям. А они цели не формулируют. Я сам считаю, что нужны политические реформы. Но это средство, а не цель. А целью должно быть благосостояние граждан и социальная защищенность. А оппозиция этого не понимает. И кто будет понимать? Немцов и Касьянов? Либералы до мозга костей, которые хотят взять личный реванш? И Навальный – скорее либерал, чем социал-демократ. Отсюда все эти проблемы.

Мы – парламентская партия. За нас проголосовало 8,5 млн избирателей. От нас ждут, что мы будем принимать те законы, о которых я говорил. И опыт показывает, что проходит 4-5 лет, и идеи овладевают массами. Власти от своего имени вносят наши законы. Для нас авторство – не самое главное. У нас миссия такая в стране – мы заставляем в хорошем смысле "леветь" и Правительство, и "Единую Россию", и Госдуму. Переходить на принципы социал-демократии. В Северной Европе люди живут настолько социально защищенными, что это можно назвать мечтой о социализме.

– Сейчас регистрируются десятки новых партий, в том числе и левые, и вполне социал-демократические. Как они могут повлиять на изменение политической карты в России? Может ли кто-то из них создать вам конкуренцию?

– "Единая Россия" искусно использует древний принцип: разделяй и властвуй. Выборы 14 октября показали, что все эти партии набрали кто 0,5%, кто 1%. Но в целом на них приходится около 15% голосов. И ушли эти голоса у КПРФ, у нас. "Единая Россия" на этом и поднялась. Они, кстати, тоже сделали выводы из протестного движения. Если прошлой осенью тупо и цинично переписывали протоколы, то теперь сделали так: когда урны вскрыты, там эти бюллетени уже лежат. Другое дело, как они туда попали. Есть выносные урны, в которых должно быть 10-15 бюллетеней, а их там несколько сотен. Есть "карусели". Но они поставили прагматичную задачу. Тактику изменили, потому что испугались тупо переписывать протоколы.

– Как в такой ситуации приходить к власти?

– Очень просто. Я своим товарищам по Партии говорю одну простую вещь, которая подтверждается практикой: если в конкретном регионе реальный рейтинг у нашей Партии 7-8%, из этих 7-8 сделать 2-3 легко. А если реальный рейтинг 20-25%, ниже 15% нас не "утолкаешь". И когда мы получаем свои 13,5%, я понимаю, что это как пружина – дальше она просто не сжимается. Отсюда простой вывод: работать не во время выборов, а работать между выборами, постоянно работать с избирателями, чтобы Партию знали, чтобы конкретных руководителей местных отделений знали. Я не устаю повторять принцип, который испытал на себе, когда был депутатом питерского ЗакСа: следующая избирательная кампания начинается на следующий день после завершения предыдущей.

"Прагматизм довлеет над идеологией"

– Как Вы можете оценить действия фракции "эсеров" в петербургском ЗакСе?

– Фракция работает. У нас есть недопонимание по поводу бюджетного процесса. Есть так называемая коллективная поправка депутатов. Я помню, как все это начиналось, как автор этой поправки. Когда в 1995 году принимали первый бюджет Петербурга, который внес Собчак, он был на трех страницах формата А4. Естественно, мы начали подавать поправки. Каждый депутат сам по себе. И начинаем голосовать по алфавиту: 1 – "за", 49 – "против". Когда дошли до буквы Я, ни одна поправка не прошла. И я тогда предложил брать 2% всех расходов бюджета – лимит на Заксобрание в целом – и расписывать в рамках закона свою часть (1/50) от этих 2%. На проблему у себя в округе или на городские дела. Все это потом голосуется одной поправкой в целом. Никто не вправе влезать и мешать. А там ни много, ни мало, сейчас, по-моему, около 60 млн рублей – и каждый депутат имеет право расписать эту сумму. 1998 год – выборы, когда меня "мочили" и хотели не допустить, а у меня в итоге был лучший результат в городе. У меня был тогда "отчет депутата Миронова о проделанной работе за 4 года". Там любой житель мог найти свой адрес и увидеть, что было сделано.

Сегодня у нас есть претензии к питерскому бюджету, потому что это бюджет не развития, а стагнации. Нас не устраивает то, что заложены огромные деньги на странные проекты, то, как формируется доходно-расходная часть. И мы рекомендовали нашим депутатам за бюджет не голосовать. Но они понимают, что если не проголосуют, никто не выделит им денежку. А получить ее хочется. Мы с Оксаной Дмитриевой проводили совещание, голоса разделились. Я сказал – пусть решает фракция. Подавляющим количеством голосов решили голосовать "за". Проголосовали. Мы не стали устраивать репрессий, но я им сказал: ваш депутатский прагматизм довлеет над идеологией. Мы – социал-демократы. В этот раз мы глаза закрываем, но через год либо повзрослеете, либо нужно будет как-то по другому подходить к формированию списка.

Но камень в них бросить не могу. По-человечески понимаю их логику. Есть еще один момент. На нулевом чтении бюджета им удалось добиться поправок на 1,5 млрд рублей. И на компенсации гаражникам, и на ветеранов, и на ремонт, очень много толковых поправок. И Комитет финансов Смольного пошел на это. Если бы не данное обстоятельство, мы бы более жестко настаивали на голосовании против бюджета.
А в целом фракция работоспособная. Там два моих товарища по первому созыву – Анатолий Кривенченко и Алексей Ковалев – мастодонты партии, опытнейшие депутаты. Павел Солтан тоже опытный, Марина Шишкина активно работает.

– Справедлива ли оценка Явлинского, что реально депутаты распоряжаются 2% бюджета?

– Собственно говоря, это и есть коллективная поправка, и Явлинский смотрит в корень. Дело в том, что сейчас там много послаблений. Когда мы все это принимали, нельзя было направлять средства общественным организациям, а сейчас кто во что горазд. Прямо скажем, по некоторым депутатам предыдущего созыва, не буду называть фракцию, органы правоохранительные плакать должны. Потому что там коррупция в чистом виде. Видно, что деньги направляются в компанию "Рога и копыта" со всеми откатами. Депутаты "наваривали" деньги. И коль скоро есть такая возможность, лучше в этом не участвовать и голосовать "против".

"У Путина есть шанс"

– Ваше мнение по поводу ретроспективы наших лидеров – Ленин-Сталин-Хрущев-Брежнев-Андропов-Горбачев. И видите ли вы историческую связь у нынешней партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ с первыми парламентскими партиями дореволюционных созывов Госдумы?

– Нас называют "эсерами". Но с социал-революционерами, которые на начальном этапе проповедовали принцип терроризма, нам не по пути. Хотя мало кто помнит, что именно эсеры в 1917 году имели разработанную земельную реформу и реформу местного самоуправления – земства. Ленин многие идеи земельной реформы взял именно у них. Тем не менее, мне больше нравится, когда нас называют "справороссы". "Эсеры" – некое заимствование.

Историческая оценка и Ленина, и Сталина впереди. Это два, безусловно, гениальных человека. Но я считаю, что для России они – злые гении. И у того, и у другого зло, которое было привнесено ими, перевешивает все остальное. Хотя у того же Сталина, наряду с его репрессиями и кровью, на счету и победа в войне, и становление науки и космоса. Поэтому оценку давать еще рано. Еще больше надо отойти по времени. Сейчас мы все субъективно оцениваем. Но у меня, к примеру, деда расстреляли, как кулака. Молох сталинских репрессий был неразумен. Это страшная страница истории.

Хрущев – он из сталинской шинели вышел. 20-й съезд Сталина развенчал, но тут же другой культ личности создается. Брежнев – это была уже трагедия застойного периода и усталости всей системы. Человек, который неадекватно себя воспринимал. Андропов попытался по-своему что-то изменить. Если бы не его болезнь, история могла бы пойти по-другому. Многие вещи он очень критично оценивал, в том числе и с точки зрения позднего социализма. Мне кажется, что проживи он подольше, у нас был бы некий китайский вариант.

– А если на смену пришел бы не Горбачев, а Романов?

– Честно скажу, не знаю, что было бы. Во-первых, я не очень хорошо знал Романова. А, во-вторых, история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Ельцин искренне вначале предлагал что-то делать, менять, и мы поверили. А потом, как всегда, ушлые люди стали делать то, что им казалось нужным. Путин оттащил Россию от пропасти, это на 100 процентов его заслуга. И то, что он не пошел на третий срок – это правильно. А то, что передал власть Медведеву, мне кажется, ошибка. Все ведь понимали, кто в тандеме рулит, а кто педали крутит.

Сейчас у Путина есть шанс многое изменить. Но если он не инициирует перемены в нашей стране, ничего хорошего ни нас, ни его не ждет. Шанс у него есть. Несмотря ни на что, думаю, что он реально победил в первом туре. 63% голосов у него, похоже, не было, а вот 57-58% было точно. Я был кандидатом, у меня был свой экзит-полл. Я знал, что он побеждает, преодолев 50% барьер. Вера людей в него не должна быть обманута.