19 апреля в Государственной Думе по инициативе фракции "СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ" состоялся круглый стол на тему "Базовые ценности национальной гражданской идентичности России (нормативно-правовые аспекты)".

В мероприятии приняли участие депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации, представители Московского Патриархата, Межрелигиозного совета России, представители научных и образовательных организаций, представители общественных организаций и СМИ. Со вступительным словом к участникам круглого стола обратился Председатель партии СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ, руководитель партийной фракции в Государственной Думе Николай Левичев. Предлагаем вашему вниманию текст его выступления:

– Вопрос об основаниях общероссийской идентичности появился с возникновением нового российского государства, когда выявилась потребность в некой объединяющей идее, способной консолидировать российское общество. Каких только не было на этот счет предложений – всех и не упомнишь! Наверное, всем запомнилась попытка выработать объединяющую идеологию, осуществленная при Борисе Николаевиче Ельцине. На практике это вылилось в попытки модифицировать и обновить так называемую "русскую идею". Мы долгие годы метались между евразийством, атлантизмом, европоцентризмом и азиатчиной, но видимого результата до сегодняшнего дня так и не достигли.

Безусловно, с кризисом идентичности мы столкнулись еще раньше, после распада Советского Союза и начавшейся деидеологизацией общества, науки, образования и вообще социального знания в целом. Наверное, никто не будет отрицать, что эта деидеологизация была, безусловно, необходима, но, как в России часто случается, она приобрела настолько крайние формы, что в результате до сегодняшнего дня мы не можем внятно определить себя и свое место в мире.

В российском обществе отсутствует ясное понимание того, какова наша "историческая биография", что мы представляем и куда идем. На мой взгляд, отсутствие общенациональной идентичности – это беда современного российского общества, с которой надо справляться всем миром.

К сожалению, за эти десятилетия новые точки опоры так и не найдены. Большинство россиян – это показала и последняя перепись населения – продолжает находиться в состоянии идентификационного вакуума. А для таких многонациональных, федеративных государств, как Россия, отсутствие общей идентичности опасно вдвойне, потому что это грозить стать одним из факторов социальной нестабильности.

Можно по-разному относиться к такой, как было принято говорить, исторической общности, как "советский народ". В любом случае, распад этой общности вызвал системный кризис политической идентификации и привел ко множеству конфликтов и на региональном, и на федеральном уровне. На региональном уровне мы увидели переписывание истории в угоду этническим интересам. В ряде регионов и национальных республик местная интеллигенция способствовала неумеренному возвеличиванию этнического и регионального самосознания. Это мы зафиксировали и в сфере науки, и в сфере гуманитарного образования, и в сфере культуры, и, наверное, в религиозной сфере.

Зачастую в публичном дискурсе стали доминировать ксенофобия, антирусские настроения, доходило до откровенного мифотворчества.

Проблема идентичности приобретает актуальность и в связи с общей демографической ситуацией в стране. Мы все видим, что изменяется этнический баланс страны на фоне сокращения русского населения. И при этом все сходятся на том, что России необходимо стимулировать приток мигрантов из стран ближнего зарубежья – это данность, с которой мы вынуждены считаться. В связи с этим востребована интеграционная политика, которая обеспечивала бы, в первую очередь, гражданскую идентичность. И только такой тип идентичности формирует и легитимизирует государство-нацию, построенное на идее согражданства. Наверное, мы должны говорить не только о больших или меньших квотах для мигрантов, не только о конкретных мерах иммиграционной политики, которая бы учитывала потребности региональных экономик, их специфику, но и о механизмах интеграции и аккультурации новых сограждан.

Конечно, не могу не сказать о необходимости привлечения в первую очередь людей, близких нам по культуре, по языку, наконец, по духу. В других странах, например, в Германии, куда эмигрировали за последние годы прошлого века сотни тысяч российских немцев, программы репатриации стала залогом стабильного развития. Мы видим пример Казахстана, который привлек полмиллиона казахов из Китая и стран СНГ. И на сегодняшний день только российская программа привлечения соотечественников по факту не очень работает, если вообще работает.

Тема "строительства нации", на мой взгляд, в течение двадцати лет практически не обсуждалась на высоком уровне. Не то, чтобы она была табуирована – скорее, как-то отходила на задний план. Может быть, представители власти от публичной дискуссии по "национальному вопросу" уклонялись сознательно отчасти потому, что не знали, что сказать. С другой стороны, мы видим, что на региональном уровне активно развивались идеологические конструкты на основе этнического и конфессионального сепаратизма. Этот процесс был востребован национальными элитами. А в последнее время мы видим, что такие латентные конфликты стали закономерно переходить из области вербальной в область реальную.

Конечно, определенные усилия государственной власти по борьбе с сепаратизмом, национализмом в начале 2000-х годов предотвратили уже маячивший распад Российской Федерации. Но на сегодняшний день мы фиксируем, что доминирующей идентичностью для многих российских граждан пока остается либо этническая, либо региональная идентичность.

В мировом сообществе лидерство захватывают государства, сложившиеся именно как гражданские нации, или стремящиеся к этому. При этом они часто полиэтничны. А в государстве, где этносы не объединены в политическую нацию общим гражданским интересом, значительная часть общественной энергетики уходит на внутренние трения и внутренние конфликты, и мы также видим массу примеров этого.

Задачу получить синергетический эффект этой "бурлящей энергетики" можно решить только путем выработки гражданской идентичности, которая строится на чувстве согражданской солидарности, сопричастности общему государству.

Мне кажется, что новая общероссийская политическая идентичность должна быть связана с общенациональными интегрирующими символами. И этих символов в современной России до обидного мало. Последняя яркая попытка – это предложение Владимира Вольфовича Жириновского в очередной раз поменять флаг. Мне кажется, что это легковесный подход. Невозможно построить общероссийскую идентичность только на любви к Пушкину, который "наше все", или на чувстве гордости за победу в Великой Отечественной войне.

Не стоит, конечно, пренебрегать идентифицирующим потенциалом такого очевидного символа, как язык. Русский язык сегодня нещадно коверкают, корежат, демонстративно не соблюдают правила устной и письменной речи. Принятый в 2005 году закон "О государственном языке РФ" никем не соблюдается. Русских язык на сегодняшний день – главный возможный носитель нашей идентичности – отдан на откуп так называемым "креативщикам", которые соревнуются в словообразовании. Я могу напомнить, что во Франции с 1994 года существует специальный закон "Об использовании французского языка", исполнение которого тщательно отслеживается. Наверное, поэтому у французов, в отличие от нас, "смеси французского с нижегородским" до сих пор не появилось.

Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что современное общество, которое иногда называют обществом постмодерна, является обществом множественных идентичностей, и это зачастую загоняет наш в ловушку консьюмеризма. Такая "приватизация" общественной жизни придает проблемам самоидентификации вид "личного выбора", когда эта идентификация – твое частное дело.

В конечно итоге все это является следствием законов общества потребления, к которому мы медленно, но верно приближаемся. Казалось бы, ничего в этом страшного нет – человеку дарована "свобода" идентифицироваться как угодно и причислять себя к любому известному этносу, народу и культуре. Можешь считать себя готом, хоббитом, преклоняться огню. Мы знаем, что по итогам переписи у нас появилась такая идентификация, как "сибиряк".

Однако такая "свобода самоидентификации" устраняет значимость таких общественных институтов, таких столпов, как государство, церковь и политические партии. И я бы сказал, что в этом плане и политические партии, и церковь находятся по одну сторону баррикады в деле формирования гражданской идентичности. И причастность к той или иной культуре, народу, религии – это осознанный поступок гражданина, его выбор, это должно быть результатом долгого процесса осознания принадлежности к своему народу, его корням, к своей культуре.

В этом контексте возникает вопрос о поисках социальных факторов и идеологических оснований консолидации нации, укрепления российской государственности на основе общих, базовых ценностей, разделяемых всеми гражданами страны. Для разговора на эту тему мы и собрались сегодня.

Мне кажется, что одной из задач выстраивания российской идентичности должно быть выявление особой роли России в мире, определение возможных зон ее лидерства и выявление на основе этого миссии России в решении общемировых задач.

Вторым направлением поиска я бы обозначил духовно-нравственные основания российской идентичности. И здесь важно интегрировать и совместить наши традиционные ценности с ценностями гражданской культуры и гражданской активности. Ведь общегражданская идентичность сама по себе не появляется, если нет целенаправленных усилий всех общественных институтов: науки, образования, СМИ, церкви, общественных и политических организаций. А главное – самого государства.

Приходится признать, что политические дебаты на эту тему, особенно в последнее время, становятся очень эмоциональными, а правовые основания и законодательная база либо вообще отсутствуют, либо она настолько размыта, что не может дать алгоритмы выработки такой идентификации

Пожалуй, единственным документом, определяющим многонациональные отношения в стране, остается Концепция национальной политики РФ, подписанная Президентом страны еще в 1996 году. С тех пор прошло уже 15 лет, но ничего нового по этому поводу не сказано.

Закон "Об основах государственной национальной политики РФ", который в 2006 году обсуждался в разных версиях, так и не был принят, как и государственная программа "Гражданское образование населения РФ". Поговорили и забыли.

Действует программа патриотического воспитания россиян на 2011-2015 годы, на реализацию которой намечено потратить почти 800 млн. рублей. Она, может быть, сама по себе и не очень плоха, но потребностям формирования гражданской идентичности она не очень отвечает. Дополнительная поддержка музеев, проведение конкурсов, конференций, спортивных состязаний – это значимые факторы, но объединить нацию на факте проведения Олимпиады или Чемпионата мира по футболу – большая иллюзия. Без системной просветительской работы мы результата не получим.

Поэтому мне кажется, что можно попытаться внести в эту программу "Патриотического воспитания граждан РФ" дополнения и поправки. Коль скоро она финансово уже обеспечена, наверное, попытаться ее модифицировать небесполезно.

Также, наверное, сказать свое слово могут все общественные институты, прежде всего включенные в систему производства и трансляции гуманитарного знания.

В заключение подчеркну, что какими бы альтруистическими мотивами мы не руководствовались, если мы не будем формировать правовую культуру, гражданское самосознание, патриотическое воспитание, если мы не будем работать в области политического образования и нравственного совершенствования, то и задача создания общегражданской нации вряд ли разрешится. Поэтому я благодарю всех, кто откликнулся на наше совместное приглашение объединить усилия в этом направлении, и предлагаю поискать совместные подходы к обозначенным мной проблемам.