Анатолий Вассерман: бить по заказчикам

- Уважаемые коллеги!

23 октября 2002 года группа террористов из Чечни захватила на Дубровке в Москве дворец культуры Первого шарикоподшипникового завода, где в тот момент шёл спектакль "Норд-Ост". При освобождении заложников каждый восьмой погиб – в основном от последствий трёхсуточного пребывания почти без движения, еды и питья.

Ещё долго тянулось обсуждение: можно ли было вообще предотвратить захват? Один спорщик гордо заявил: вот в тель-авивской тахана мерказит (мерказ – центр, тахана – станция, в данном случае автобусная) всех входящих досматривают, по сути обыскивают. Я поинтересовался: сколько народу проходит через этот центральный автовокзал? Ответ: 80 тыс. человек в сутки. Вопрос: а сколько там входов? Он сообщил: 22. Я объяснил: по 80 тыс. в сутки входят в далеко не центральные станции московского метро, а входов там в лучшем случае два – какие очереди выстроятся?

На входах в наше метро уже стоят рамки металлоискателей. Но в повседневной жизни каждый из нас носит столько металлосодержащих предметов, что настраивать датчики приходится на весьма значительную массу. Охрана скорее наблюдает за мелкой мимикой проходящих: вдруг дёрнется от волнения? Проверяют выборочно – больше чем одного из десяти вряд ли успеют.

Опасен не только металл. Ещё в седьмом классе соученики объяснили мне, как зарезать человека сигаретным фильтром. Полагаю, нынешние школьники тоже знакомы со столь простым трюком. А видевший, как горит масло, или знакомый с основами химии разберётся, как сделать поджигательное или взрывное устройство без крошки металла, но оттого ничуть не менее смертоносное. Нужная для таких трудов часть ума созревает куда раньше той, что позволяет предвидеть отдалённые последствия своих действий.

В том числе почти неизбежное наказание. Ещё в XVIII веке Чезаре Джованни-Савериевич маркиз де Бонесана и Беккариа показал: сила наказания не в тяжести, а в неотвратимости. Но мировая статистика доказала: едва ли не любой преступник не думает, что его покарают, или считает себя достаточно умным, чтобы не попасться. Даннинг и Крюгер показали: чем глупей человек, тем трудней ему осознать свою глупость. Преступники в среднем глупее законопослушных граждан, но полагают себя умнее.

Некоторых не останавливает даже здравое предвидение заслуженной кары: мол, цель так важна, что за неё и погибнуть не жаль. В последние полвека перед Первой фазой Мировой войны во всех странах, тогда уже считавших себя развитыми, был в моде политический террор. Убивали высокопоставленных чиновников и даже глав государств. Тогдашняя этика террористов обязывала не бежать с места преступления, но доблестно предать себя в руки правосудия, дабы собственной смертью доказать, что убитый и подавно не заслужил жизни. Исключения бывали, но редко – по большей части в больших террористических организациях с чёткой иерархией (в нашей стране это "Народная воля" – впоследствии боевая организация партии социалистов-революционеров), где руководство могло счесть исполнителя столь ценным, что рекомендовало использовать его повторно или для других задач.

Выходит, мы не можем ни выявить, ни хотя бы запугать всех направляющихся на преступление. Да и защититься от них почти невозможно. Современному террористу, нацеленному на количество – а не качество – жертв, всё равно: стрелять в упор по безоружным или предварительно издали застрелить охранников. А мощное укрытие, позволяющее стрелять изнутри, почти не подвергаясь ответному риску, не везде можно пристроить. И защитит ли оно от бомбы в сумке, брошенной с нескольких шагов?

Даже вооружённая гражданская самооборона в таких обстоятельствах ненадёжна. Представьте себе, что в зале началась стрельба, выхватили вы пистолет – и ещё пара десятков зрителей выхватила. Как быстро распознаете террориста? В кого выстрелите? И кто в вас выстрелит? Уж лучше (как, по слухам, в самолётах) размещать охранника под видом обычного гражданина.

Опыт поколений моих предков по отцовской линии подсказывает: от лысины поможет разве что гильотина. Сейчас на входе в аэропорты и железнодорожные вокзалы досматривают плотнее, чем в помянутой тахана мерказит. Помножьте число прошедших на время, проведенное каждым из них на проверке, и пересчитайте в человеческие жизни. Получится куда больше, чем убили все террористы на транспорте за всю их историю. Значит, главной цели – изменения образа нашей жизни, её ухудшения – террористы уже добились.

Но победа преступников не бывает окончательной. Военное дело учит: если враг несокрушим на фронте – надо бить по тылу. Да и теория решения изобретательских задач указывает: трудно на текущем уровне – поднимайся.

На упрёки за громадные по тому времени цены билетов Фёдор Иванович Шаляпин отвечал: даром только птички поют. Стервятники террора по большей части живут не на подножном корму. Наших народовольцев щедро спонсировали ущемлённые пережитками феодализма – купцы и промышленники – особенно старообрядцы, изрядно поражённые в правах. Запрещённое по всему миру, в том числе у нас, "Исламское государство" сформировали те наёмники Соединённых Государств Америки, кто решил кормиться не только из рук нанимателя, а ещё продажей по дешёвке нефти с захваченных иракских и сирийских промыслов, но милые бранятся – только тешатся: сейчас в той же Сирии боевики ИГ остаются только в районах, оккупированных СГА да союзной им Турцией. Бюджет террористической организации "Украина" состоит наполовину из подачек коллективного Запада, если даже не считать прямые поставки оружия, тоже расходуемого в значительной мере на террористический расстрел жилых кварталов и жизнеобеспечивающей инфраструктуры.

Руководство Российской Федерации уже затребовало выдачи нескольких деятелей Украины, несомненно соучаствовавших в организации терактов на нашей территории. Понятно, их нам пока не выдадут. На этом основании мы объявим их в международный розыск, тем самым ограничив перемещения за пределами государств, нанявших Украину. И начнём процесс официального признания Украины в целом террористической организацией. Хорошо, но мало. Раз Украина держится на подачках – те, кто подаёт, должны быть признаны спонсорами и даже организаторами террора.

Тут тоже надо двигаться по уму и по порядку. Прежде всего привлечём всяких Байденов, Боррелей и прочих Сунаков к предварительному и судебному следствию в качестве обвиняемых. Вряд ли они направят к нам юристов для своей защиты. Так на сей случай есть отработанная процедура назначения защитников решением государственных структур. Полагаю, тут с удовольствием прорекламируются многие наши юридические телезвёзды. Но при всём их искусстве результат предсказуем. Особенно когда процесс открытый с приглашением журналистов со всего бела света. Правда, из Соединённых Государств Америки со всеми их шестёрками вряд ли приедут многие. Но мировое большинство не откажется от красочного зрелища грязных пятен на белье тех, кто провозгласил себя безупречными эталонами высокой морали.

Надеюсь, наши нынешние следователи и обвинители сумеют сделать приговор не менее доказательным и убедительным для широкой непредубеждённой публики, чем Андрей Януарьевич Вышинский, добившийся того, что три Больших Московских процесса – 1936, 37, 38 годов – признал безупречно истинными посол СГА Джозеф Эдвардович Дэвис, до того накопивший громадный юридический опыт.

А дальше – дело техники: вступивший в законную силу приговор, признанный всеми незаинтересованными лицами, привести в исполнение. Не обязательно нашими руками. Предыдущих нацистских преступников тоже истребляли энтузиасты со всего мира.