Александр Аксёненко и Валерий Гартунг о продлении в 2024 году договоров на установку и эксплуатацию рекламных конструкций

Александр Аксёненко:

- Суть поправок в следующем. Четвертой поправкой мы предлагаем дать регионам самим принимать решение о возможности или невозможности автоматического продления таких договоров. Пятой поправкой мы предлагаем дать регионам право самим определять срок автоматически продления и срок пролонгации.

Объясню необходимость этих поправок на примере своего региона. Город Новосибирск – крупнейший мегаполис. Долгое время в нашем городе не удавалось навести порядок с наружной рекламой. Сейчас ситуация стала более-менее приемлемой, но остались еще белые пятна. В регионе сейчас существует специальная рабочая группа при Совете депутатов города, которая принимает решение о наружной рекламе. То есть муниципалитет ведет планомерную работу в этом направлении. У них есть виды на корректировку мест размещения по действующим договорам. Будет логичным и разумным дать им самим принимать решение, где возможно продлить автоматически, а где нет, и на какой срок.

И прошу комитет в случае отклонения поправок все-таки подумать к третьему чтению, как дать регионам маневр внутри вашего законопроекта. Это будет справедливо и честно по отношению к их стремлению дать городу комфортный образ.

Максим Топилин:

- Да, спасибо, уважаемый Александр Сергеевич. Мы тоже обсуждали эту тему. Как раз логика закона заключается в том, чтобы принять нормы на федеральном уровне и уйти от практики, так скажем, разночтений и разноголосицы, и разнополосицы того, что связано с регулированием закона "О рекламе", оставить это всё и закрепить на федеральном уровне. Поэтому данные поправки противоречат концепции законопроекта. Комитет предлагает их отклонить.

Валерий Гартунг:

- Поправкой № 8 я предлагаю договора продлевать только организациям, которые относятся к субъектам малого и среднего бизнеса (МСП). А поправкой № 9 продление договоров не производится с лицами, занимающими преимущественное положение в сфере наружной рекламы, то есть более 35% рынка на момент истечения срока договора.

А обоснование очень простое, раз мы говорим, что у нас здесь конкурентная среда, то давайте тогда для малого и среднего бизнеса эту норму реализуем и не допустим монополистов к продлению договоров еще на 10 лет. То есть мы тем самым не дадим возможности законсервировать монополизированную ситуацию еще на 10 лет.

Так, напоминаю, в Москве договора заключались в 2014 году, если сейчас еще на 10 лет продлить, то с 2014 по 2034 год – 20 лет будет монополизирована реклама в городе Москве. Вот чтобы этого не допустить, у нас две таких поправки. А если у нас нет монополизации, то, как сказал председатель комитета, у нас же конкуренция здесь. Тогда эта поправка, она не будет работать, тогда она ни на кого не будет распространяться, вот и всё.

Максим Топилин:

- Уважаемый Валерий Карлович, комитет, сразу скажу, не поддерживает эти поправки, потому что, прежде всего, концепция законопроекта заключается в том, за что вы ратуете за то, чтобы все участники рынка оставались на этом рынке. Поэтому мы не предлагаем ограничивать круг участников данным законопроектом, у него другая концепция, другой подход.

Второе. Если вы считаете, что рынки рекламы тем или иным образом монополизированы, то существует законодательство о конкуренции, которое находится в ведении вашего комитета. Если вы исходите из того, что они монополизированы, применяйте меры реагирования, которые предусмотрены законодательством. А если они (эти рынки) не монополизированы, и вы не можете предпринять меры регулирования, совершенствуйте это законодательство, а не законодательство о рекламе. Комитет предлагает поправки 8 и 9 отклонить.

Валерий Гартунг:

- Поправка №10 предполагает, что продление договоров в Москве и Санкт-Петербурге не производится. Почему? Ну, во-первых, практически все договора в этом году заканчиваются, десятилетний срок по ним. То есть если мы их продляем, то это на 20 лет.

Во-вторых, я разочарую коллегу Прокофьева Артёма Вячеславовича (депутат фракции КПРФ – Прим. ред.), он сказал, что у нас платежи такие же, как при Лужкове. Разочарую вас, у нас платежи стали в три раза меньше, чем при Лужкове. Хотя рынок рекламы вырос в несколько раз, платежи упали в три раза. В 2015 году 7,4 млрд было, а в 2023 году – всего 2,5. Ну, посчитайте, почти в три раза. Это первое.

Второе. Рынок Санкт-Петербурга и Москвы, учитывая, какие здесь цены, учитывая монополизацию этого рынка, кстати, эти рынки принадлежат практически одному оператору. Недавно ситуация была несколько иной, но некоторое время назад первый игрок рынка купил второго, а они делили рынок, скажем так, не 50 на 50, но во всяком случае конкуренция была, сейчас ее вообще нет. Поэтому это самые монополизированные рынки. Мало того, здесь самые большие денежные потоки (в Москве и Санкт-Петербурге). И если ты контролируешь денежные потоки на рынке, которые другим участникам рынка недоступны, то рано или поздно все остальные участники рынка будут уходить с рынка, что и происходит сейчас.

Как это действует, какой механизм? Я на комитете рассказывал, сейчас повторю. В регионы приходит крупнейший оператор, поднимает цену до небес, потом отказывается от подписания контракта, платит штраф. Но, учитывая, какую рентабельность получают в Москве, он может себе это позволить. Ни одна другая компания себе такого позволить не может. И фактически он торпедирует любое заключение договоров регионов, тем самым подминая под себя весь оставшийся рынок. Количество участников на рынке сокращается, оно будет дальше сокращаться. Если мы сейчас зафиксируем еще на 10 лет эту монопольную ситуацию, то через 10 лет у нас участников рынка станет меньше в несколько раз, а цены на рекламу вырастут в несколько раз, заплатят за это всё граждане. Поэтому прошу поддержать мои поправки.

Максим Топилин:

- Я уже говорил, почему комитет не поддерживает данную поправку, как и аналогичную, которая была Артемом Юрьевичем Прокофьевым озвучена. Мы считаем, что закон должен действовать на всей территории Российской Федерации.

Что касается объемов платежей. Ну, вы сравниваете некорректно ситуацию, которая была при том засилье рекламы и том количестве рекламных конструкций. Я надеюсь, все это помнят, что было в Москве в конце 90-х годов – начале 2000 годов. Вы сравниваете несравнимые вещи, Валерий Карлович. И третье. Еще раз повторяю, если вы считаете, как председатель комитета, что на этом рынке существуют признаки монополизма, поработайте с этим, подготовьте изменения в закон свой о конкуренции, которую вы координируете и ведете, поработайте с этим.

Комитет против принятия данной поправки.

Валерий Гартунг:

- Поправка № 11. Ну, во-первых, судя по тому, что я слышу аплодисменты в зале, я обязательно воспользуюсь вашим предложением: внесу поправки в закон "О защите конкуренции". Посмотрим, как люди, которые сегодня аплодировали, будут за этот закон голосовать, я посмотрю обязательно.

Дальше. Следующая. Этой поправкой я предлагаю исключить возможность продления договоров, заключенных без торгов, а таковые имеются. Их не так много, но они есть.

Поэтому если договоры были без торгов заключены, продлять их на 10 лет нельзя, вот, собственно, смысл этой поправки. Что касается заявления председателя комитета о том, что я сравниваю несравнимое. Максим Анатольевич, я сравниваю платежи по одним и тем же договорам, которые были заключены в 2014 году, девять дет назад и сейчас, они упали в три раза. Поэтому ваш комментарий, что я сравниваю несравнимое, неуместный. Потому что я сравниваю платежи за одно и то же количество конструкций и никакие не 90-е годы, а беру 2015 год и 2023 год, вам для справочки.

Максим Топилин:

- Комитет против принятия данной поправки, она излишняя, так как у нас с 2014 года все договоры заключаются по итогам конкурсных процедур, норма излишняя. Поэтому комитет против принятия этой поправки. Валерий Карлович, если у вас есть то, что вы сравниваете на бумаге, то давайте вместе потом сядем и посравниваем, потому что мы не видели таких цифр. Это у вас какие-то, у меня тоже очень много листочков.

Валерий Гартунг:

- Поправка № 12. Ну, вообще странно, Максим Анатольевич, я вас уважаю, но думаю, что вы без моего участия сможете зайти на сайт "budget.mos.ru", все цифры, которые я вам показываю, они оттуда. Распечатать на принтере можете эту бумажку, но если вам это сложно сделать, я вам её отдам. Это так, для справочки.

Теперь, что касается поправки № 12, договоры продлеваются только тем организациям, которые не имеют владельцев, аффилированных лиц или бенефициаров в офшорах и недружественных странах. Вообще, странно в этой ситуации, когда у нас идёт специальная военная операция, когда огромнейшее количество санкций из этих стран, и не поддерживать эту поправку, я просто не понимаю. Если вы сейчас скажете, что в этих офшорах и в недружественных странах нет владельцев этих компаний, так она и не будет работать. Ну, а если вдруг они туда сбегут, то для них автоматически прекратят действие продляемые договоры. Что тут плохого, не понимаю. Как можно против этого выступать? Ну, не знаю. Давайте расскажите.

Максим Топилин:

- Комитет предлагает поправку 12 отклонить. Тоже пытались на комитете Валерию Карловичу объяснить, что поправка сформулирована юридически неправильно, и так её формулировать, просто она не будет работать на практике, и никто не сможет её применять. Добавлю, что, по тем данным, которыми мы владеем по открытым источникам, у нас на рекламном рынке нет компаний с офшорным следом. Если таковые данные у вас будут, можно в последующем, но в рамках общего законодательства, этот вопрос рассматривать. Я напомню, когда мы с вами вместе занимались темой, связанной с концессиями, с ЖКХ, мы это отдельно рассматривали и отдельно исследовали эту проблему. И только тогда, когда мы ее исследовали, мы только тогда вносили изменения в законодательство. Поэтому комитет предлагает данную поправку отклонить.

Валерий Гартунг:

- Поправка № 13. Ну, вообще, Максим Анатольевич, странно, что вы выступаете против запрета для офшоров быть участниками рынка рекламы, у нас таких запретов полно в других видах деятельности. У нас в стратегических предприятиях есть. Только что вы сказали, у нас в области концессий и в области ЖКХ такое есть ограничение. У нас полно таких ограничений. Мало того, у нас есть указы Президента, на это направленные. И очень хорошо всё работает. Вдруг, когда коснулись рынка рекламы, здесь почему-то как-то это юридически некорректно. В других случаях это корректно, а здесь это некорректно. Вообще, странно слышать.

И потом, если вы говорите, что, я повторюсь, если вы говорите, что в офшорах у нас нет никого, так эта норма будет действовать не на сегодняшний день, а в дальнейшем, что это если кто-то убежит в офшоры, рекламные договоры у него прекратят действие. Вот для чего эта норма нужна. Это превентивная норма, чтобы никто не вздумал убежать в офшоры, либо за рубеж. В недружественные страны. Вообще, странно, почему вы выступаете против этого.

Дальше. Теперь следующая поправка. Индексация суммы платежей по договору производится за весь период с начала действия основного договора, не только она будет индексироваться эти 10 лет, а за предыдущие 10 лет, потому что у нас в Москве и Санкт-Петербурге договоры заключены в 2014 году. И они не индексировались. Мало того, я привел цифры, которые вы не можете найти в открытых источниках на бюджете Москвы, что они упали в три раза.

Я предлагаю, если уж им такую "плюшку" даёте, что вы им продляете ещё на 10 лет монопольную позицию, так хотя бы с них уровень инфляции за эти 20 лет соберите, не за 10, а за 20, то предыдущее, что они не платили. Вот в чем суть моей поправки. Как против этого можно выступать? Это же бюджеты регионов, которые дефицитны. Вон у нас сейчас, пожалуйста, чрезвычайных ситуаций полно, регионам нужны деньги. Давайте им поможем.

Максим Топилин:

- Поправка 13 предлагается комитетом к отклонению, так как цель законопроекта несколько иная. Мы ежегодно предложили в законопроекте индексировать договоры, так, как это и происходило предыдущие годы в соответствии с действующим законодательством, а не индексировать почему-то тот период, за который эта индексация уже происходила. За прошлый период два раза индексировать, Валерий Карлович, просто нельзя и экономически бессмысленно. Комитет против поправки 13.

Валерий Гартунг:

- Поправка № 14. Действительно, видимо, цель закона другая, нежели о которой вы публично говорите. Видимо, так. Поэтому я тут, наверное, с вами соглашусь. И то, что точно целью закона не является пополнение бюджетов регионов – я тоже с вами соглашусь. Видимо, там цель пополнение других бюджетов, а не региональных. И не федерального тоже, и не муниципальных. Каких-то ещё бюджетов. Поэтому, что ж, это вы сказали, не я. Поэтому цель поправки, которую я сейчас предлагаю, – продлять договора не на 10 лет, а на один год.

Дело в том, что там же ещё были поправки, которые освобождали муниципалитеты, если принимается продление на 10 лет автоматическое, но за это время, например, нужно поменять, города же меняются, строятся, нужно убрать какие-то баннеры, поменять дороги, для муниципальных нужд что-то выкупить, какие-то участки. И в этом случае муниципалитет вынужден будет компенсировать упущенную выгоду. А выгода эта у монополиста будет всё больше и больше, и он будет её, скажем так, предъявлять регионам, скажем так, в полном объёме. Я не сомневаюсь, что он, скажем, не поскромничает, не сомневаюсь, что он не поскромничает и выкатит в полном объёме, и тогда платежи регионов за возврат этих денег, за компенсацию превысят те платежи, даже те крохи, которые монополист заплатил в бюджет региона.

И фактически регионы будут дотировать еще, доплачивать этим монополистам. Почему я так утверждаю? Да потому что контракты, которые заключались 10 лет назад, семь, восемь лет назад, они заключались на стационарные конструкции, просто на щиты, а потом на этих местах экраны ставили. Когда ты меняешь щит на экран, у тебя денежный поток увеличивается в 10 раз, а, может быть, даже больше, смотря какой проходимости место, а платёж остаётся тот же самый.

Вот поэтому я вам показываю цифры, и вы, если со мной не согласны, возьмите, откройте бюджет Москвы, вот он, это открытая информация, она не закрытая, и посмотрите, что платежи и так упали уже в три раза. А доходы выросли в десятки раз. И вы эту ситуацию продляете на 10 лет.

Я предлагаю на год продлить хотя бы, если уж вы так считаете, что этот рынок требует такой поддержки, ну давайте хотя бы на год продлим, а там посмотрим и за это время спросим регионы, посмотрим динамику – выросли платежи, упали платежи и вообще надо ли продлять.

Максим Топилин:

- Валерий Карлович, если вы хотите сказать, что я когда-либо говорил или как автор законопроекта, в пояснительной записке записано, что мы хотим увеличить доходы регионов от этого, не знаю, я такого не говорил, это вы решили, пользуясь случаем, приписать свои измышления мне.

Исключительно о стабильности доходности регионов идёт речь в пояснительной записке, и мы об этом говорили. Мы говорим о том, что нужно стабилизировать ситуацию, исключить случаи, когда совершенно другие компании, не те, которых вы имели в виду, заходят на региональные рынки, взвинчивают цены, а потом не заключают договоры, мы имеем в ряде регионов то, что имеем. Вот об этом шла речь. Поэтому речь идёт о стабилизации этого рынка, об уверенности тех инвестиций, которые мы можем получить, в том числе и для того, чтобы переходить на электронные щиты с тем, чтобы увеличивать социальную рекламу до 10% в понятных всем целях, ну, кроме вас, конечно.

Поэтому законопроект предусматривает продление на 10 лет.

Валерий Гартунг:

- Уважаемый Иван Иванович (Мельников, Первый заместитель Председателя ГД – Прим. ред.), уважаемые коллеги!

Максим Анатольевич, я вам не приписываю ничего, я лишь комментирую только то, о чём вы лично сказали, не более того. Вы сказали, что целью не является пополнение бюджетов, ну, я так и повторил, что ни бюджета региона, ни бюджета федерального, ни бюджета регионального, за скобками оставил, а чьего бюджета пополнение вы планируете? Ну, оставил за скобками, я вам это не приписываю.

Теперь что касается социальной рекламы. Знаете, разочарую вас, мне тоже понятно, для чего нужна социальная реклама. Только почему-то, когда на объектах муниципальной собственности она размещается, берут на себя обязательства операторы рекламы в 10% места размещать под социальную рекламу, а если те же самые операторы и тот же самый доминирующий игрок на рынке размещает на других объектах, которые принадлежат тоже федеральной собственности, например, ГУПам, МУПам, федеральным компаниям, госкомпаниям, там такого обязательства нет. Почему? Несправедливо, должно быть везде такое обязательство.

Поэтому суть поправки, которую я предлагаю, она следующая, при отчуждении доли акций дополнительное соглашение по определению договора прекращает своё действие. В чём тут смысл? Смысл понятен. У нас крупнейший игрок рынка купил второго, скажем так, по значимости участника рынка за бешеные деньги, и сейчас он, продляя ещё на десять лет все эти места, он все эти деньги отбивает. А вот если бы была принята наша поправка, то он бы с носом оказался. То есть ты скупил рынок, не дал возможности монетизировать своё монопольное положение. И те, кто перепродали своё право потом, начали уходить с рынка, договора этих компаний не продляются, то есть вот это продление на десять лет автоматическое, оно аннулируется, и они выставляются на торги. Вот это было бы справедливо. Вот в этом смысл этой поправки, чтобы остановить дальнейшую монополизацию рынка, потому что если мы сейчас эту поправку не примем, у нас так всё и будет – монополист будет давить участников рынка, они будут продаваться, и он будет всё скупать. Если сейчас у нас под 90% в Москве и Санкт-Петербурге, то через десять лет 90% по всей стране будет. Вот этого нужно не допустить.

Максим Топилин:

- Я очень, вообще, поражаюсь такому напору Валерия Карловича. Ну, не допускайте, у вас Комитет по защите конкуренции, делайте законы, собирайте соавторов, собирайте мнения и делайте своё великое дело по сохранению конкуренции. Все вас поддержат, если вы что-нибудь нормальное напишите хоть раз. А писать такие поправки, которые вообще не вкладываются ни в логику закона. Почему-то, если кто-то что-то продал, то он должен расторгнуть договор, это не вписывается ни в конструкцию закона, ни в здравый смысл, извините, пожалуйста. Комитет предлагает 15 поправку отклонить.

Валерий Гартунг:

- Уважаемый Иван Иванович! Уважаемые коллеги!

Наша фракция будет голосовать против этого законопроекта. Только что выступал представитель "Единой России" и сказал, что этим законом вы поддерживаете малый и средний бизнес.

Ну да. Особенно того монополиста, который владеет более чем 50% рынка наружной рекламы в стране и, например, в Москве, собирая 30 млрд в год, платит в бюджет 2,5. То есть 93% у него из выручки, это вот его маржа, да.

Я не знаю, мне кажется, даже вы тут переплюнули по доходности недропользователей наших, которые качают природную ренту. Причём природная рента, она конечна, а это бесконечно. Пожалуйста, пока стоит недвижимость, пока есть города, качать и качать. Причём рынок, растущий на 40% в год, и вы решили их поддержать, тем самым изъяв из бюджетов регионов и муниципалитетов огромные суммы, десятки миллиардов.

Что же, я понимаю теперь, скажем так, чьи вы тут интересы представляете. Когда приходят сюда в Думу авторы и предлагают "давайте мы детям-инвалидам, которые потеряли родителей, дадим право на вторую пенсию, и на реализацию этого права нужно всего лишь 10 млрд в год", у вас денег нет. А вот монополистам, которые имеют доходность выше, чем в нефтянке и где бы то ни было вообще. Я не знаю, я не знаток этих вещей, но, мне кажется, наркотрафик тоже здесь отдыхает. А вы за них порадели.

Ну, коллеги, ну что же я теперь могу здесь сказать? Ну, молодцы. Молодцы. И вообще удивляет, что даже вроде нормальные поправки, например, давайте отсечём компании, которые убегают в офшоры и в недружественные страны. Не хотите отсекать. То есть этот поток денег, если вдруг он убежит в офшоры и недружественные страны, он пойдёт туда, вы отказались его пресечь. Или, например, где договоры были заключены без результатов торгов, вы всё равно говорите "нет, давайте мы им теперь всё это оставим".

Коллеги, давайте мы регионам дадим право принимать решение, потому что это в первую очередь их бюджетов касается. Сейчас регионы просят денег. Ну, реально им деньги нужны. И чтобы они принимали решение. Есть у них возможность, то они принимают, нет возможности, не принимают. Вы говорите: нет, да мы всё сами здесь решим. Ну, коллеги, я не знаю тогда. Пусть будет тогда на вашей совести.