20 апреля в Государственной Думе с докладом "О годовом отчете Банка России за 2022 год" выступила Председатель Центрального банка Эльвира Набиуллина. Вопросы задали депутаты фракции "СРЗП" Олег Нилов, Михаил Делягин, Андрей Кузнецов. От фракции выступил Валерий Гартунг.

Олег Нилов:

- Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, слово "инфляция", наверное, самое употребляемое было в вашем докладе, как и в прежние времена. Её считает Росстат по своему приказу, даже не по постановлению Правительства.

А вы проверяете методику, которая постоянно изменяется, и сам подсчёт этого важнейшего экономического показателя? Не считаете ли вы целесообразным принимать законом методику и затем Счётной палатой, нашими комитетами проверять сам подсчёт? Потому что очень многие граждане и представители бизнеса не верят этим подсчётам Росстата.

И по Резервному фонду, конечно, есть вопросы, он продолжает же накапливаться у нас. В чём накапливаем – в золоте, в юанях? И не считаете ли вы возможным вкладывать часть средств в зерновые интервенции, в интервенции по закупкам мясной, молочной продукции и формировать таким образом.

Эльвира Набиуллина:

- Что касается расчёта инфляции. Действительно, рассчитывает Росстат, но методология его, он её опубличивает. И, мне кажется, Росстат очень активно работает с разными предложениями по этой методологии. При Росстате есть общественный совет, где все могут обсуждать эту методологию. Мы тоже даём свои предложения, когда они у нас появляются.

И, мне кажется, это нормальная практика, потому что методология может и меняться, и она должна учитывать в том числе изменения в потребительской корзине, как сейчас, например, это происходит. И лучше это делать оперативно, гибко. Мне кажется, здесь Росстат обеспечивает, в общем, достаточно независимые и обоснованные методологические подходы. Кроме, кстати, общего индекса цен он рассчитывает и базовую инфляцию, и инфляцию цен производителей.

Мы, когда принимаем решение по ключевой ставке, мы смотрим на очень широкий круг, на десятки показателей по росту цен. Это и продовольственная инфляция, инфляция услуг, базовая, трендовая, медианная, не буду перечислять.

Значит, то, о чём вы говорите. Действительно, инфляция каждого человека может и отличается от общего индекса цен. Общий индекс потребительских цен, он дает в целом картину по стране. У нас есть и региональные различия, потребительская корзина у людей с разными доходами разная. Это действительно так. И мы, например, у себя на сайте публикуем калькулятор личной инфляции, где каждый человек может посмотреть, какая у него структура потребления, что он больше всего потребляет, и посчитать, какой у него индекс, соответственно, его личной инфляции.

Тем не менее, мы считаем, что в нашей политике, например, мы должны ориентироваться на общий индекс цен. Почему? Потому что он дает, да, среднюю по стране, да, не видит этих региональных особенностей, но он отражает общую покупательную способность рублей, и именно эта инфляция влияет на реальные доходы населения в целом по стране. Но, конечно, есть и показатели региональные. Мне кажется, здесь должно быть для аналитических целей как минимум много показателей, они используются, а вот в законодательстве для цели индексации можно выбирать показатели, это уже решать Правительству вместе с парламентом. Спасибо.

Михаил Делягин:

- Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, 2022 год, за который вы отчитываетесь, ознаменован заморозкой 300 млрд долларов наших международных резервов.

Отвечая по горячим следам на вопрос депутата нашей фракции Геннадия Юрьевича Семигина о том, предполагало ли руководство Банка России заранее возможность такой заморозки, вы ответили в том смысле, что, да, предполагало. Поскольку факт этого выдающегося предвидения к спасению наших денег не привёл, хотелось бы узнать, кто из руководства Банка России какое именно наказание понёс за свои действия или бездействия, которые произвели на многих впечатление преступной халатности в особо крупных размерах? Или, может быть, если я неправильно трактую ситуацию и направленность действий Банка России, кто и какую именно получил за эту награду?

Эльвира Набиуллина:

- Михаил Геннадьевич, к сожалению, вы действительно неправильно трактуете. Предвидеть этот вариант заморозки в части этих валютных резервов никто не мог, я думаю. Но мы понимали, что мы живем в условиях геополитической напряжённости. Есть разные риски. Поэтому с 2015 года последовательно диверсифицировали нашу структуру золотовалютных резервов.

Мы, кстати, подробно в ответах на вопросы это изложили. Если у меня сейчас не хватит времени, можно будет посмотреть и как у нас поменялась и снизилась доля доллара, увеличилась доля юаней практически почти с нуля, и доля золота, и наличные доллары, и евро на территории Российской Федерации. Но мы должны были готовиться сразу к возможности двух рисковых сценариев.

Первый – это геополитические, которые больше будут востребованы, как раз не подвержены никаким санкциям, и золото, и валюты дружественных стран. Но экономические кризисы. У нас в предыдущие годы, до этого года и до сих пор часть, значительная часть внешней торговли осуществляется в долларах и в евро. Значительная часть депозитов граждан и юридических лиц, а раньше действительно преобладающая валюта была в долларах и в евро.

И если что-то случается на финансовом рынке даже без геополитики, то и люди, и компании идут за долларами и за евро. И Центральный банк, он является кредитором последней инстанции, в том числе в иностранных валютах. Вспомните, когда у нас в 2014 году, в конце, был перекрыт внешний рынок, а компаниям нужно было платить по долгам в валюте. Они получали в долг валюту в долларах и в евро от Центрального банка. Поэтому для противодействия вот этим валютным проблемам во время финансового кризиса нам нужна была подушка безопасности для этих случаев, нам нужно было две подушки безопасности для случая геополитики и финансового кризиса, если бы он нас накрыл раньше.

Значит, сейчас у нас происходит сдвижка во внешнеэкономической сфере. Мы видим большие расчёты в рублях и в юанях, меньше в долларах и в евро, это остаётся. Поэтому наша структура золотовалютных резервов, она идёт за экономикой, она идёт за тем, в чём долги находятся и компаний, и банков, и в чём осуществляется торговля.

И поэтому у нас и дальше доля юаня, мы сейчас покупаем, и золотовалютные резервы наращиваем только в условиях бюджетного правила. Кстати, мы сейчас их не наращиваем, а продаём юани по бюджетному правилу. Но, на наш взгляд, эта политика по диверсификации золотовалютных резервов была абсолютно оправдана в условиях, в которых мы жили. Спасибо.

Андрей Кузнецов:

- Уважаемая Эльвира Сахипзадовна, хотелось бы понять вашу точку зрения о том, как вы понимаете финансовый суверенитет. Вот сейчас и Президент ставит такую задачу: обретения всё-таки суверенитета России во всех сложившихся сегодня условиях. Стоит ли такая задача перед Центробанком?

И в продолжение по офшорной теме. Вот мы во фракции пытаемся найти, кто в нашей стране вообще занимается анализом офшорного влияния на экономику России. Счётная палата не занимается, ни один министр, который здесь был, тоже нам не подтвердил. Может быть, всё-таки Центробанк занимается? Вот 60 трлн называется цифра, что это в юрисдикциях            иностранных           государств находится активов наших промышленных. Нужно ли их переводить? И возможен ли финансовый суверенитет в таких условиях?

Спасибо.

Эльвира Набиуллина:

- Финансовому суверенитету, наверное, нет устоявшегося определения. Кстати, недавно обсуждали мы вместе с Правительством, Михаилом Владимировичем Мишустиным эту тему на стратегической сессии специальной, какие меры должны быть по повышению финансового суверенитета. Можно это сказать в терминах – "устойчивость к внешним шокам", чтобы вовне ни происходило, чтобы наша финансовая система была устойчива. В чем это выражается? Это выражается в собственной независимой денежно-кредитной политике. Когда нас призывают вернуться к управлению валютным курсом, это по сути дела, привязать свою денежно-кредитную политику к политике других центральных банков через привязку к курсам других стран. Это независимая денежно-кредитная политика, которую мы проводим, это собственная система расчетов и платежей, поэтому мы создавали инфраструктуру и это устойчивая финансовая система банковская, небанковская, которая в состоянии обеспечить финансовыми ресурсами и финансовыми сервисами своих граждан и бизнес.

И, конечно, в этом контексте встает вопрос деофшоризации. Мы, кстати, если не говорить термин "деофшоризация", а говорить о девалютизации банковской системы, вы помните, мы и здесь у вас каждый раз обсуждали, нас иногда критиковали, зачем мы, например, банковское регулирование меняем, выталкиваем оттуда доллары и евро, но мы постепенно и последовательно проводили политику девалютизации.

Деофшоризация тоже нужна, но, конечно, для того, чтобы осуществлять внешнеэкономическую деятельность, наши компании, наверное, будут иметь и какие-то свои активы за рубежом для того, чтобы, например, обслуживать технику, и так далее, это всё надо смотреть. Но деофшоризация должна быть, создавать для нее условия, законопроекты на тему обсуждаются, есть и сейчас процессы редомициляции и перевода бизнеса в наши специальные регионы, мы видим, что этот процесс идет. И со своей стороны в рамках своих компетенций тоже готовы участвовать вместе с Правительством для решения задач, которые облегчат деофшоризацию с точки зрения финансового сектора. Спасибо.

Валерий Гартунг (выступление от фракции):

- Уважаемый Вячеслав Викторович, уважаемая Эльвира Сахипзадовна, уважаемые коллеги!

Внимательно очень слушаю дискуссию в зале, был на всех обсуждениях на рабочей группе по подготовке отчета ЦБ и, честно говоря, даже не понимаю, как гражданам объяснить.

Слушайте, вот видите, какие мы молодцы, и со стороны как это выглядит, какие мы молодцы, как здорово ЦБ отработал, смотрите, не рухнула у нас система.

И это вот слышат люди, да, я уже не говорю про те 328 тысяч вкладчиков, которые потеряли вклады в банках, и так до сих пор никакого решения по ним и нет, уже много лет, а в финансовой системе всё хорошо, или, например, люди, у которых упали доходы, а цены выросли, и мы говорим: так всё хорошо. Ну, давайте попробую я как-то свою оценку этому дать, что происходит.

Во-первых, начну с успехов, а они, безусловно, есть, и было бы несправедливо, если бы я про это не сказал.

Система быстрых платежей, она сработала, безусловно, это повлияло на банки, которые поумерили свои аппетиты. Национальная система передачи финансовых сообщений – да, действительно, это достижение не дало рухнуть финансовой системе. Карта "Мир", безусловно. Ну и своевременное введение ограничений на движение капитала весной прошлого года, конечно, сыграло свою роль. И, скажем так, всё это в комплексе не дало возможности рухнуть финансовой системе.

Но что, на мой взгляд, скажем так, требует особой оценки, и, к сожалению, я пока этого не увидел.

Всё-таки рост ключевой ставки с 9,5% до 20% нам тут преподносится, что благодаря этому у нас устояла финансовая система. Вы знаете, когда вы поднимаете ставку с 9,5% до 20%, вы автоматически увеличиваете стоимость денег для экономики. Фактически вы сворачиваете финансирование экономической активности и останавливаете экономику, ровно это мы наблюдали весной прошлого года. Правда, потом благодаря действиям Правительства, когда сработала программа по софинансированию этого скачка ставки за счёт бюджета, крупные компании, системообразующие, они смогли в этой ситуации адаптироваться, но последствия всё равно были очень тяжёлые, удар по экономике был нанесён серьёзный, и что очень плохо, что никто так критически это и не оценивает сейчас.

Нельзя так резко поднимать ставку, потому что вы не останавливаете рост цен, вы наоборот создаёте базу для увеличения цен на инвестиционные товары, товары, которые создаёт промышленность. То есть сейчас, например, когда страна оказалась в санкциях, у нас так необходимая продукция, которая раньше поставлялась из-за рубежа, сегодня не поступает, на нее серьезный спрос вырос в стране, промышленность не успевает его удовлетворить. Что в этой ситуации происходит? Происходит рост цен. Ну, когда спрос высокий, деваться некуда, причем для жизнеобеспечения нужна промышленная продукция, а промышленные предприятия не могут быстро удовлетворить этот спрос, потому что у них банально не хватает оборотных средств, и им предлагают вместо 9,5% по 20%. Ну и что вы хотите? Вот и вся история, понимаете.

Дальше. Низкая конкуренция в банковском секторе, она, к сожалению, является следствием политики Центрального банка, и с этим что-то нужно делать. Банки этим пользуются, применяют завышенные комиссии и для граждан, и для промышленности.

Да, ещё, скажем так, Эльвира Сахипзадовна, только богатые банки могут кредитовать экономику, вот ваш посыл. Ведь, вообще, что является главной ценностью у нас, вот что является главной ценностью? Понятно, что благосостояние граждан, да, а это обеспечивает экономический рост, то есть выпуск промышленной продукции, которая фактически и формирует среду, в которой мы живем, но это не банковская система, она не является самоцелью. Банковская система – это просто финансовый посредник, который обеспечивает движение в промышленности, всё, не более того, это сервис. Ну не может сервис стоить дороже, чем деятельность по созданию основных средств, продуктов и так далее.          

А что у нас происходит? Вот я взял данные квартальные одного из промышленных предприятий, работающих успешно, один из лидеров, не буду называть компанию. Я взял и проанализировал за квартал. Чистая прибыль 255 млн, платежи в банковскую систему – вот и всё. То есть 38% от того, что сформировала система, создающая ценность в стране, оставила себе, а 62% отдала банковской системе. Слушайте, ну, конечно, они будут в шоколаде всегда, конечно, всё у них будет хорошо, если две трети создаваемой в стране стоимости будет уходить туда. Ну зачем нам такой сервис-то. Извините, не дороговато ли.

Поэтому у нас и получается, что да, конечно, молодцы они, устояли. Ещё бы они не устояли, когда две третьих прибыли они забирают. И нам тут говорят: а причём здесь ключевая ставка? Кредитование – это ставка, это ожидание инфляции. Да нет, это впрямую. Есть просто в банках, если ставка поднимается резко, это автоматическая возможность в одностороннем поднять ставки. Что, собственно говоря, банки и делали.

Дальше. Перехожу к предложениям.

Нужно создать механизм кредитования стратегических отраслей по ставке 3-5%, возможно, через цифровой рубль. Эльвира Сахипзадовна, да, он позволяет прослеживать. Как в оборонке у нас окрашены деньги, фактически любой рубль, он прослеживается. Пожалуйста, используйте. И там необязательно под 10-15%. Под 3-5% можно делать.

Второе. Наконец-то, давайте решим проблему 328 тысяч вкладчиков, которые потеряли деньги. Три наших инициативы в Думе лежат. Любой вариант выберете. Пожалуйста.

Дальше. Создание механизма финансирования строительства жилья для граждан, минуя банковскую систему. Например, потребительские кооперативы. Ну, возьмите, введите лицензирование. Не надо их объявлять финансовыми пирамидами. Но найдите решение. Мы с вашими сотрудниками встречались. Вроде, понимание нашли, но движения пока нет. И строительные сберкассы. Пожалуйста. Вот в зале у нас было предложение. Там ограничивается маржа 3% на привлечение и выдачу кредитов. И, конечно же, последнее, это создание альтернативной системы расчётов во внешнеэкономической деятельности. Но опять же цифровой рубль.