Недбайло Александр Сергеевич и Любовь Фёдоровна – мои родные дедушка и бабушка, родители моей мамы. Это люди, за плечами которых сложный жизненный путь, путь детей войны, вынесших на своих хрупких детских плечах всю тяжесть военного лихолетья и послевоенной разрухи.

Моя бабушка родилась 5 февраля 1941 года в станице Староминской. Её родители – Бурдун Фёдор Васильевич [1913-1942] и Клавдия Николаевна, в девичестве Цыгикало [1917-2005]. Бабушка была в семье вторым ребёнком.

Дедушка родился 7 августа 1940 года на 4-ом отделении совхоза "Староминский", нынешнего ЗАО "Рассвет", в семье Сергея Андреевича Недбайло [1913-1980] и Марии Семёновны, в девичестве Гаркун [1913-1986]. Всего в семье было трое детей, дедушка был младшим. Не исполнилось дедушке и года, как началась Великая Отечественная война. Его отец в 1941 году ушёл на фронт. Позже в письме он сообщил родным о том, что отправлен на Сталинградский фронт. Таким образом, мой прадед участвовал в знаменитом Сталинградском сражении (1942-1943 гг.).

Историческая дата Сталинградской битвы приходится на время оккупации фашистскими войсками территории Староминского района. Как известно, оккупация длилась с 5 августа 1942 года по 3 февраля 1943 года. Таким образом, когда мой прадед Сергей Андреевич воевал в Сталинграде, моей прабабушке, как и другим женщинам, оставшимся без опоры и поддержки, приходилось переживать ужасы оккупации. Дедушка вспоминает рассказы своей матери Марии Семёновны об этом страшном времени:

– Мама говорила, на нашем отделении стояли румыны. Один из них объяснил ей жестами, что у него замёрзли ноги (была зима) и потребовал, чтобы она отдала ему свои валенки. Но мама убежала от него и спряталась, румын ушёл ни с чем.

Я поинтересовалась у дедушки, какое первое и самое яркое воспоминание его детства.

– Всё время хотелось есть, – ответил дедушка. – Нечего было есть. Единственное, что было в нашем хозяйстве, это две овцы, и тех загрызли волки. Хорошо помню, – продолжает дедушка, – как во время войны ходили мы осенью в соседнее хозяйство, называлось оно "Вторая пятилетка", искали и подбирали свёклу, оставшуюся после уборки на полях. Приносили домой, варили, ели. А по весне искали в полях, в оврагах, в балках те места, где росла орешина. Она весной очень красиво цвела ярким розовым цветом. Корни её были в виде продолговатых орешков. Мы разрывали руками землю, откапывали орешки и ели. Сейчас я нигде не вижу орешины. Очень мы любили её. Ещё, чтобы не умереть с голоду, мы ели козельцы, сурепу, молочай.

Бабушка, также пережившая страшный голод военных и послевоенных лет, подсказывает:

– А ты забыл – ещё смолу на деревьях собирали. Это было для нас такое лакомство! За маком ходили. Насобираем сухих коробочек, маковые крупинки едим – так вкусно.

Когда бабушка говорит о войне, она всегда плачет. Потому что её отец (или как с любовью она всегда называет его – "мой папа"), погиб в 42-ом:

– Ушёл папа на фронт, когда мне было полгода, а похоронка пришла в феврале, мне только год исполнился. Как плохо было мне без моего папы, без родного отца...

Как самое дорогое её сердцу, бабушка бережно хранит воспоминания о нём, оставленные ей матерью и людьми, знавшими отца при жизни. Бабушкин отец, по воспоминаниям и отзывам помнивших его, был очень положительным человеком. Заботливым отцом и мужем, хорошим товарищем и хозяином. В нашей семье хранят в памяти историю, связанную с вишенкой. Знаем мы её со слов бабушкиной мамы, моей прабабушки.

Ранней весной 41-го года бабушкин отец, а мой прадед, Фёдор Васильевич Бурдун посадил у порога своего дома вишенку. Вскоре она зацвела, вся была облита цветами. А на следующий день её не стало – под ней провалилась земля. Наверное, это было трагическое предзнаменование.

А дедушкин папа вернулся с войны в 1946 году. С этого года, по словам дедушки, и хлеб начали возить на отделения.

И дедушка, и бабушка, будучи детьми, помогали хозяйству. На полях 4-го отделения школа-четырёхлетка, в которой с 1947 года начал обучение мой дедушка, организовывала ежегодно сбор колосков, оставшихся на поле после уборки. Дедушка вспоминает:

– Собирали колоски в кульки, сумки, вязали снопики и сдавали в совхоз. А когда был подростком, лет 12-ти, году в 52-ом, помню, возили нас, школьников, в колхоз "Красное знамя". Там выращивали хлопок, и мы помогали его собирать. До сих пор помню, как нас, голодных детей, накормили прямо в поле. Дали нам каждому по куску белого мягкого хлеба, вкус которого мы тогда уже почти забыли, и по стакану молока. Для нас это было счастье. До сих пор помню вкус этого хлеба...

– Нас тоже возили на поля собирать колоски, – продолжает бабушка. Только нас возили ещё в садике. Я была тогда совсем маленькая – лет 5-6, с нами была воспитательница. Ни одного зёрнышка тогда не оставалось на поле... И хлопок ездили убирать. В "Жёлтых Копанях" было одно хлопковое поле. Помню, раздавали нам всем тряпичные сумки, куда собирать хлопок. Сумку нужно было носить через плечо, на длинной лямке. Я была ещё так мала, что сумка с хлопком у меня по земле волочилась. Вот так жили, помогали хозяйству.

В 1945 году вернулся с войны в свой хутор "Жёлтые Копани" племянник бабушкиной мамы Илья Линец. Узнав, что тётя не дождалась с фронта мужа – кормильца, поспешил в станицу Староминскую проведать её и двоюродных брата с сестрой.

– Увидел он нас, голодных детей, и то, как мы жили, – вспоминает бабушка, – и сказал маме, что не выживем мы здесь, чтобы отправлялись в хутор, где он жил. Объяснил, как туда дойти. Ещё нам с братом купил по булочке, впервые мы тогда попробовали, что это такое. И вот в 1946 году, собрав свои скромные пожитки, отправились мы пешком в "Жёлтые Копани": мама, нас двое детей и коровка, которая тогда помогла не умереть с голоду (коровку-тёлочку подарили маме на свадьбу в 1938 году). До сих пор не могу понять, как мы преодолели этот длинный путь пешком, – мне было всего 5 лет; в памяти отложилось, как шли мимо складов хозяйства XX-го партсъезда.

В 7 лет бабушка пошла в школу-семилетку. В классе, где она училась, было около 15 детей. На летних каникулах школьники тоже трудились. Моя бабушка, например, работала в садике нянечкой. А в 1955 году, когда окончила школу, пошла работать учеником счётного работника. Из-за недостатка еды и тепла бабушка часто болела. Однажды зимой, идя по улице, она начала кашлять и увидела, что на снег брызжет кровь. Испугалась. Мимо проезжал добрый человек на бестарке, увидел, что происходит, остановился и отвёз бабушку в больницу. Бабушкина мама достала тогда мёда, яиц, сливочного масла и стала лечить дочь.

Зная от дедушки и бабушки, о том, что раньше им приходилось топить печь соломой, прошу рассказать об этом подробнее. В один голос мои родные сказали:

– Зимы тогда были очень суровые. Морозы стояли сильные.

– Топить было нечем, – продолжал дедушка. – Наносим соломы целые ворохи. Кидаем в печь, а солома – ффух! – и сгорела. Сгорала моментально. Тепла почти не давала. И так целый день подбрасывали солому, чтобы хоть как-то обогреть дом.

– А я, – продолжила бабушка, – начала ходить за соломой совсем маленькая. Меня мама отправляла. Дети из разных семей ходили группой, с нами всегда был один взрослый, который помогал нам связывать солому и подвязывал нам её к спинам. Ходить за соломой приходилось очень далеко, по сплошной пахоте. Раза по три в день приходилось мне ходить. Очень уставала и сильно простывала. Болела, кашляла. Тогда мама растирала меня на ночь керосином.

Бабушка улыбается сквозь слёзы.

– А я в первом классе, – вспоминает дедушка, – когда возвращался из школы, наелся сосулек и тяжело заболел тогда крупозным воспалением лёгких. 3 месяца лежал в больнице в станице Новоминской. Врач (помню только фамилию) Чуев сказал моим родителям, что выжил я только благодаря здоровому сердцу. Очень хороший был врач, добрый. Знаю, что похоронили его рядом с этой больницей. С 5-го класса по 7-ой проходил я обучение в школе на центральном отделении, позже переоборудованной в пекарню, а сейчас там заброшенное место. Мою учительницу звали Мария Григорьевна Гук. Директором тогда был Васильченко Степан Степанович. Историю нам преподавал Фабрый Антон Герасимович, его жена – математику, литературу – Малярова Вера Николаевна. Помню, был страшный случай, когда на 3-ем отделении нашего совхоза учительницу, возвращавшуюся домой из школы, загрызли волки. Вот такое было время, – вздыхает дедушка. Немного подумав, продолжает:

– А летом, после школы, все ученики работали. Разгружали комбайны; в бестарки, запряжённые лошадьми, грузили зерно, возили на ток на 4-ое отделение. Всего было 3 перевалочных пункта. Ночью приезжали машины, на них мы грузили зерно вёдрами. В 1955 году, когда мне было 14 лет, меня посадили на трактор КТЗ-7 убирать люцерну. Прицеплял к трактору боковые грабли, сгребал в валки сено. Трудиться нужно было только ночью, чтобы сохранить лепестки на цветках люцерны – днём они пересыхали на солнце и оставались бы все на земле во время уборки. Работать приходилось всю ночь, ночью было страшно – один в поле, кругом ни души. А что мне? – всего четырнадцать лет. Перед этим работал на сеялках и на прицепках. Во время вспашки поля я, сидя на плуге, регулировал глубину вспашки почвы. Тогда в нашем хозяйстве был агрономом Анцупоров, он строго следил за глубиной вспашки. Замерял линейкой борозду – если не соответствовала глубина той, которую он требовал, приходилось заново пахать этот участок.

Дедушка усмехнулся и добавил:

– Не одну я фуфайку оставил в поле, когда работал на плуге.

Прошу бабушку рассказать, как она переехала из хутора "Жёлтые Копани" в совхоз.

– А летом, в июне, в 57-ом, – с улыбкой вспоминает бабушка, – опять же, мой брат Илья Линец приехал нас проведать. К этому времени он с семьёй уже перебрался в совхоз "Староминский". Сюда же, на центральное отделение, и нас перетянул. Устроилась я тогда работать в садово-огородную бригаду на 1-ом отделении совхоза. Там был яблоневый сад и виноградники. На зиму корни винограда присыпали землёй, весной откапывали. Всё делали вручную. Очень много было винограда. Собранный виноград возили на переработку в соседние станицы Ленинградскую и Новоминскую.

Дедушка добавляет, что был также прекрасный сад тогда и на центральном отделении на территории нынешней улицы Молодёжной протяжённостью вплоть до территории кладбища. Там собирали замечательный урожай яблок, груш, черешен.

– Теплицы были какие! – вспоминает дедушка. – Раньше на поля вывозили навоз, и он там лежал годами, перегнивал. В эти теплицы привозили его тогда, удобряли им почву. Прекрасная рассада получалась. Огурцы, помидоры выращивали замечательные.

Свой рассказ продолжила бабушка:

– Работник с меня, конечно, был в нашей бригаде никакой. Слабая здоровьем, силы нет. Однажды с моей напарницей, очень грузной женщиной, мы поднимали из погреба улей с пчёлами и уронили его. Пчёлы разлетелись, рамки с мёдом попадали на землю. ( Бабушка засмеялась.) Зато все работники наелись тогда мёда... Тогда начальником огородно-садоводческой бригады на 1-ом отделении был Стрюк Пётр Макарович. Подошёл он ко мне и спрашивает строго: "Что ещё умеешь делать, комсомолистка?" Подумал немного и поручил мне выписывать наряды. Мне их нужно было относить в контору. Там заметили мой красивый почерк, мою аккуратность и забрали работать к себе, в контору.

Позже бабушку отправили на курсы бухгалтеров в город Майкоп. По окончании техникума она продолжила работу в должности бухгалтера расчётного отдела в зерносовхозе "Староминский", а позже – в должности главного бухгалтера до ухода на пенсию в 1998 году.

А дедушку в 1958 году от военкомата направили учиться в Ейск на водителя для дальнейшего прохождения службы в армии. В 1959 году его призвали. Служил он в Германии 3 с половиной года недалеко от города Потсдама. Возвратившись из армии, в новогоднюю ночь 1962 года дедушка встретил свою Любовь. В 1963 году бабушка и дедушка поженились. Дедушка работал в автогараже на центральном отделении совхоза "Староминский". Сначала механиком, потом – заведующим мехмастерскими. А после окончания заочно Ейского сельскохозяйственного техникума, в 1975 году, директор совхоза А.П. Войтенко назначил дедушку заведующим автогаражом (на тот момент в гараже было более 100 единиц техники и более ста человек шоферов). В этой должности дедушка трудился 25 лет. И в 2000 году ушёл на заслуженный отдых.

Дедушка и бабушка вырастили и воспитали двоих детей – сына Олега, 1964 г.р., и дочь Наталью, мою маму, 1969 г.р. Дядя Олег – Олег Александрович Недбайло – по окончании школы служил Родине в составе частей Тихоокеанского ВМФ на подводной лодке 7 лет, из них – 5 лет в звании мичмана. По возвращении в родной Краснодарский край поступил на службу в МВД ст. Староминской. Закончил по направлению Академию МВД в Минске. Работал в ОВД района, затем был переведён начальником линейного отделения транспортной милиции ж/д вокзала ст. Староминской до выхода на пенсию в звании майора милиции в 2002. В 2015 году дяде Олегу присвоено звание есаула Староминского казачьего общества.

Моя мама – Чепель(Недбайло) Наталья Александровна – с первого класса мечтала стать учителем. После школы она закончила Армавирский Государственный педагогический институт. В должности учителя она успешно трудится уже 25 лет. Обучает школьников русскому языку и литературе, помогает им обрести правильную жизненную позицию, верные жизненные ориентиры, в том числе и на примере героических страниц бесценных книг о Великой Отечественной войне 1941-1945 годов.

Все в нашей семье с большой любовью и уважением относятся к дедушке и бабушке. Тяжёлая судьба закалила их с детства, научила достойно справляться с трудностями и быть справедливыми. Встречая на своём жизненном пути много добрых людей, они сами с детства научились милосердию и отзывчивости, сохранили и преумножили эти бесценные человеческие качества. Очень часто, когда кто-то из нас жалуется на трудности, сложные жизненные обстоятельства, бабушка неизменно повторяет одни и те же слова: "Всё это можно пережить. Лишь бы не было войны. Война – вот, что страшно... А это всё можно пережить...". И тогда мы понимаем, что наши проблемы – ничто в сравнении с тем, что пришлось вынести им, маленьким страдальцам, детям войны. Нас не коснулись, как их, страшные спутники военного лихолетья: голод, холод, разруха, оккупация. И я верю, что, пока будет жива память в наших сердцах о прошлом, будет стоять на нашей земле мир.

Закончить свой рассказ мне хотелось бы стихотворением моей мамы, которое она посвятила своей маме, моей бабушке:

Мамина заповедь

Фотоальбом

Бабушка с мамой и старшим братом. 1941 год

Бабушкино удостоверение

Дедушка со своими родными. 1941 год

Дедушкин комсомольский билет

Дедушкино удостоверение

Мои дедушка и бабушка со своими детьми Олегом и Натальей. 1985 год

Мои дедушка и бабушка. 1963 год

Мой прадед Сергей Андреевич Недбайло. 1973 год

Мой прадед Фёдор Васильевич Бурдун со своим товарищем. 1941 год

Моя бабушка с младшими братьями. 1954 год

Обложка удостоверения Дети войны