Тринадцатилетняя Короб Евгения из Краснодарского края в своем рассказе говорит о судьбе своей родственницы – солдате строительного батальона, погибшей в семнадцать лет: "...Она подорвалась на одной из мин. Всего три письма отправила девушка домой. В одном из них было написано: "Тяжело нам, мамочка. Особенно донимают мины. Вчера погибли две девушки нашего отделения, а две другие скончались в медсанбате. Меня пока беда минула". Но рано радовались родные Марии, получая от неё известия о том, что она жива, ведь вскоре они получили скорбную весть: "Мария Михайловна Иваненко погибла, защищая родную Кубань".

Евгений Иваненко

"В свои тринадцать лет я всё чаще замечаю, что люди забывают о войне. Неужели им безразлично, кто отдал жизнь за наше будущее? С каждым днём мы всё дальше отходим от Великой Победы в 1945 году, забываем о тех, кто вытерпел все ужасы тяжёлых дней, кто всё ещё живёт и очень хочет, чтобы о его подвиге помнили.

В моей семье воевали многие, но не все вернулись домой. Среди выживших был мой прадед, в честь которого меня назвали, Евгений Михайлович Иваненко.

В начале 1944 года, когда Евгению было 17 лет, его призвали на действительную военную службу. Он был пулемётчиком, воевал против оккупантов. Судьба распорядилась так, что Евгений продолжал служить и после окончания войны, освобождая Украину от бандеровцев. После прадед был назначен автомехаником при воинской части №42173, а затем и автоколонны. Ему пришлось ещё много исколесить по земле, выбивая врагов, теряя своих друзей и товарищей.

Евгений Михайлович вернулся домой холодным ноябрём 1952 года. За храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко – фашистскими захватчиками, Евгений Иваненко получил ряд медалей и орден Отечественной Войны второй степени.

Мария Иваненко

В детстве, из рассказов моей прабабушки Раисы Иваненко, я всегда представляла Гитлера не человеком, а чудовищем. Почему? Да потому, что своими страшными делами он не напоминал человека. Его жажда власти, алчность, жестокость говорили сами за себя, выдавали его настоящую нечеловеческую сущность. Да, мне повезло не увидеть его лично, не жить во время этой кровопролитной войны, но я осознаю, что столько людей погибло не напрасно.

В 1943 году после окончания учебного года на фронт ушла большая группа старшеклассников СОШ №2 имени Ленина станицы Павловская. Среди них была Мария Иваненко. Она стала солдатом строительного батальона, восстанавливающего железнодорожные пути в населённых пунктах края.

Отступая, враг минировал практически всю оставляемую территорию, и нелёгкая доля выпала семнадцатилетней Марии: она подорвалась на одной из мин. Всего три письма отправила девушка домой. В одном из них было написано: "Тяжело нам, мамочка. Особенно донимают мины. Вчера погибли две девушки нашего отделения, а две другие скончались в медсанбате. Меня пока беда минула". Но рано радовались родные Марии, получая от неё известия о том, что она жива, ведь вскоре они получили скорбную весть: " Мария Михайловна Иваненко погибла, защищая родную Кубань".

Мария Иваненко была похоронена в братской могиле недалеко от станицы Крымской (сейчас это город Крымск). Позже останки погибших бойцов перезахоронили в центре города, где на обелиске высвечены их имена и фамилии.

Хоть Мария Иваненко и не получила никаких медалей и орденов (в те времена было не до наград), многие знают, что девушка погибла не напрасно. Благодаря таким, как она, мы получили возможность жить в счастливом будущем.

Отступая, фашисты старались всё рушить на своём пути. Прах и пепел, горе и смерть оставили после себя гитлеровские войска. Об этом нам, молодому поколению, надо знать. Необходимо помнить, ради чего шли на смерть наши деды и прадеды.

Иваненко Раиса Григорьевна

О войне я узнала из рассказов моей прабабушки Раисы Григорьевны Иваненко, которой удалось пережить Великую Отечественную войну. Мне посоветовали записать бабушкин рассказ или хотя бы малую часть того, что она пережила. Сначала Раиса Иваненко, которой на данный момент семьдесят девять лет, не хотела, отказывалась, говорила, что ей нечего сказать, ведь она была тогда совсем маленькой, что почти ничего не помнит, кроме разрухи и сильного страха, а также острой боли, поселившийся где – то в сердце. И сейчас мне становится по-настоящему стыдно за весь мой эгоизм и упрямство, проявленные тогда. Беда состоит в том, что я хотела, чтобы бабушка вновь вспомнила то, что многие пытаются забыть, – боль.

Время шло так быстро, что я и не заметила, как прошли два дня каникул. Я поехала на свою Родину, домой, ведь настоящим домом является не тот, где мы живём, а где родились. За те два весёлых и счастливых дня я увидела не только с любимых родственников, но и друзей. Однако вернёмся к прабабушке, которая после моего предложения об аудиозаписи ходила задумчивой все два дня. Как – то вечером я даже увидела её, одиноко сидящей в кухне. И ладно бы бабушка что – то делала: пила чай или читала новый выпуск газеты, – но нет, она сидела в кресле и просто смотрела на стену впереди себя.

В тот вечер я просила у неё прощения, потому что была уверена, что это я обидела её тогда, когда настаивала на аудиозаписи. Бабушка много раз пыталась меня перебить во время моих извинений, но я останавливала её и продолжала. Вскоре бабушке, видимо, надоело моё раскаяние, так как она прикрикнула на меня, сказав, что у неё разболелась голова от "этого шума". Но тем же вечером я поняла причину странного поведения бабушки. Раиса Григорьевна два дня мучилась воспоминаниями о войне. А может, бабушка думала, стоит ли рассказывать мне всё, что она видела, окунаться в прошлое? И тогда мне стало так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю.

На следующий день бабушка решительно заявила, что согласна рассказать о войне. Несколько раз мы с мамой пытались записать её на аудио, но бабушка часто сбивалась, голос её дрожал, и на последней попытке (хотя мне показалось, что для бабушки это казалось пыткой) из глаз бабушки по щеке покатились слёзы. И выдержать это было просто невозможно! Казалось, что слёзы близкого человека намного сильнее могут ранить, чем что – либо ещё, потому что рана была душевной, а не физической.

Вытирая слёзы бабушки платком, я таким же решительным тоном, как и Раиса Григорьевна часом раньше, сказала, что если она не хочет рассказывать, то и не надо. Но нет, бабушка предложила записывать её воспоминания, хотя бы сделать наброски.

– Когда началась Великая Отечественная война, мне было семь лет, но всё, что мне пришлось увидеть, испытать и пережить, осталось в моей памяти. Я родилась в бедной семье. Мой отец серьёзно заболел и умер, воевать ему не пришлось. Мать осталась с тремя маленькими детьми: мной, Ниной и Лидой.

В те тяжёлые и страшные дни моя семья, как и многие другие, испытывали ужасный голод, и если летом его можно было как – то перебить ягодами, то зимой было совсем плохо. Мы с нетерпением ждали весну, когда появятся плоды. Многие заваривали или тушили простую траву, чтобы питаться и не умереть с голоду. Некоторым везло больше: они сажали сахарную свеклу и варили компоты.

Мама возила меня как самую старшую в колхоз. Я помогала в поле, где женщины пропалывали от сорняков посевы, а мне говорили, чтобы я подносила им воду. Мама брала меня из – за того, чтобы хоть что – то дать съесть мне. А когда началась уборка урожая, мы с подругами ходили в поле, чтобы собрать колоски. Мама готовила лепёшки из зёрен пшеницы. Именно так мы и спасались от голода.

Когда фашисты заняли деревню, все мужчины ушли в партизаны, а оставшихся жителей гитлеровцы загнали в подвалы, сами они расположились в наших домах. Мы находились под строгим надзором захватчиков. Женщин заставляли рыть окопы и охранять железную дорогу от партизан. Малых детей, меня в том числе, сгоняли в один сарай, и только на ночь матери могли нас забрать.

Однажды партизаны отбили вагон с подростками, которых увозили в Германию, и увели их с собой в лес. За это немцы забрали оставшихся детей, закрыли в сарае и утром собирались их расстрелять. Часовой, который охранял бедных ребят, в ту же ночь освободил всех и вместе с ними ушёл к партизанам. Свой поступок он объяснил тем, что дома у него остались пятеро детей и грех за гибель чужих он не хотел брать на свою душу. Это случилось перед самым освобождением нашего района. Мне повезло, что это случилось не со мной и моей семьёй. Но такой ужасный день прожила моя знакомая.

Пока наши войска не оттеснили врагов, были частые налёты, а мы, испуганные дети, прятались в окопы. В доме от бомбёжки мама завешивала окна одеялом, подушками и перинами, а сами мы спали на полу, на соломе.

Немцы были наглыми, уверенными в своей призрачной надежде на победу. Они заходили в каждый двор и кричали: "Мамк'а, курки, яйки давай!". Я вместе со своими младшими сёстрами в испуге пряталась под кровать, так как некуда было ещё.

Самолёты немцев разбрасывали листовки с призывами выступить против нас, русских. А мы, дети, подбирали их и сжигали, но каждый из нас боялся, что попадётся за этим занятием фашисту, ведь мы видели, какие они жестокие.

Когда немецкие войска изгнали из наших краёв, стало немного легче жить. Помню, что недалеко от нашего дома по железной дороге везли раненых советских солдатиков. Вагоны были завешаны зелёными ветками, и каждый пел песню о долгожданной победе. Пели так громко, что все выходили из своих домов. И некоторые женщины махали белыми платочками вслед нашим героям. Сколько же сил, мужества, выдержки было у переживших оккупацию? Много испытаний выпало и на долю детей".

Приложения

Фотоальбом
(pdf)