Студентка Гукалова Татьяна из Краснодарского края рассказала непростую историю своей семьи. Переселение в Казахстан, освоение новых земель, Первая мировая война, Великая Отечественная. Николай Петрович Гукалов попал в плен и четыре года скитался по концлагерям: "Каждое воскресенье немцы выстраивали пленных на площади, и устраивали 100-метровый кросс по пять человек, все, не пробежавшие 100 метров, строились отдельно и помещались в кранк-батальон, где ежедневно уничтожалось по 50-60 человек, а здоровые пленные их закапывали. Осенью 1941 года в лагере было 30 тысяч человек, а к марту 1942 года в живых осталось 3 тысячи".

Свое повествование я начну со своего прапрадеда, Гукалова Павла Петровича.

Гукалов Павел Петрович родился в 1856 году в слободе Шарпаевка Донской губернии Миллеровского уезда. Павел Петрович имел брата Пайка Петровича и сестру. У Павла Петровича родились: старшая дочь Феня и четыре сына –

Гукалов Иван Павлович (старший из сыновей),

Гукалов Александр Павлович,

Гукалов Петр Павлович (наш прадед),

Гукалов Михаил Павлович.

Имея большую семью и маленький земельный надел, Павел Петрович и многие его односельчане решили переселиться на Вольные Земли в 1903 году. В те далекие времена царское правительство поощряло переселение с густонаселенных областей в пустые края царской России и выдавало ссуду для приобретения сельскохозяйственного инвентаря, живой тягловой силы и домашнего скота.

Настало время уезжать с обжитых, милых сердцу мест в далекие неведомые края. В один из мартовских дней 1903 года погрузились в товарный эшелон, забрав с собой вещи и некоторый инвентарь (плуги, бороны, каменные катки). Живое тягло брать не разрешалось. Власти обязались по прибытии на конечную станцию переселенцев выдать ссуду для приобретения живой тягловой силы, инвентаря и домашнего скота. Назначение переселения было Северный Казахстан, город Петропавловск, до данного пункта доходила железная дорога. В пути находились более месяца. По прибытии в Петропавловск выгрузились из вагонов. Получили деньги для приобретения тягла. Закупили рабочих волов, а хода многие переселенцы везли с собой. Все прибывшие переселенцы получили назначение в Акмолинский уезд (ныне город Целиноград). Наступила пора сборов в дальнюю дорогу – ехать на волах по степному краю 509 км. Нужно было оборудовать транспорт, запастись продуктами на путь следования, тарой для воды, дровами для кострища и после всего уже двинуться в путь от Петропавловска до Акмолинска. В пути тоже были около месяца. По прибытии в Акмолинск получили назначение в Рождественскую волость, село Преображенка. Село Преображенка расположилось на правом берегу степной речки Нуры. Нура – небольшая река, но в те времена была насыщена рыбой, стаями диких уток и гусей. Село Преображенка расстраивалось одной улицей вдоль речки. Хаты строили из дерна – подпаханного верхнего слоя целины, обмазывали глиной стены и крыши. Это было неблагоустроенное жилье, но теплое. В первые зимы переселенцы увидели, что это не центральные области России, а более северные, с открытой равнинной местностью степи. Морозы достигали сорока градусов. Сильные бури, снегопады, бураны. Дома порою заносило по трубы. Многие переселенцы раскаивались, что переехали в столь суровые края. Но люди прибывали и из других губерний России. Так, в частности, прибыла семья Смаглий Иосифа из Киевской губернии. Эта семья имела одну дочь и четыре сына:

Смаглий Анисья Иосифовна (старшая),

Смаглий Григорий Иосифович,

Смаглий Степан Иосифович,

Смаглий Петр Иосифович,

Смаглий Василий Иосифович.

Впоследствии Смаглий Анисья стала матерью нашего деда (Николая Петровича Гукалова).

После заселения села Преображенки там была построена маленькая церковь и приходская школа до 4-х классов. Вольные земли Казахстана встретили переселенцев большими трудностями в обработке почвы и ведении хозяйства. Образ жизни требовал выносливости. Бескрайние просторы земельных угодий и огромное количество заливных лугов способствовало быстрому разведению домашних животных. У людей вскоре появились стада коров, овец и птицы. Все это способствовало экономическому подъему жизни переселенцев. Суровость погоды в степном краю, длинная, суровая зима, короткое и сухое лето не испугали трудолюбивых людей, и большинство переселенцев быстро обжились и жили зажиточно.

Павел Петрович (наш прапрадедушка) жил одной семьей, то есть все его сыновья жили с отцом, и семья достигла более 20 человек. Сам Павел Петрович был человеком великой души. Любил всех детей и внуков одинаково. Внуков у него было более десяти. Павел Петрович не курил. Ростом был двух метров. В возрасте 60 лет свободно поднимал стокилограммовые мешки с пшеницей.

Его жена была маленькая смуглая, милая, шустрая Аксинья. Она была настоящей подругой и помощницей. Все домашнее хозяйство держалось на ней, да и в поле она была не последней. У нее хватало времени на всех домашних, и обо всех она одинаково заботилась.

В 1914 году дошла весть в эти далекие края о начале войны с Германией. Защищать Отечество ушли старшие сыновья Павла Петровича: Иван Павлович и Александр Павлович. Вести с фронта поступали неутешительные. Ивана Павловича тяжело ранили, и его демобилизовали из армии, а Александр Павлович служил и во время революции. Он перешел на сторону большевиков и сражался за молодую Советскую Республику. Стал участником гражданской войны. В 1923 году был тяжело ранен и умер в городе Томске, так больше и не увидевшись со своими родными.

Тем временем женился Петр Павлович. У него родились три сына:

в 1919 году – Николай Петрович (наш дед),

в 1921 году – Александр Петрович,

в 1924 году – Иван Петрович.

Александр Петрович умер маленьким, в 1922 году. Иван Петрович ушел на фронт в феврале 1943 года и геройски погиб в декабре 1943 года. Служил он артиллеристом. Родным пришла похоронка, захоронен он в братской могиле.

Несмотря на бурные события в стране, это далекий край Казахстана жил безмятежной жизнью. Переселенцы сеяли хлеб, разводили скот, и многие помышляли переехать в теплые края. Даже послали ходоков в Среднюю Азию на юг Казахстана в город Верный, ныне Алма-Ата. По возвращении ходоков собрали сход в Преображенке и сколотили семей пятнадцать на переселение в Алма-атинскую область. Согласилась ехать в теплый край и семья Гукаловых. К весне 1920 года готовили лошадей, пароконные хода, запасались продовольствием на путь следования, а путь был длиной в 800 км. Ранней весной 1920 года тронулись в путь. Приехав в Среднюю Азию, многие заболели тропической малярией. В этой местности свирепствовали банды басмачей, сильно ненавидевшие русских. Многие из приезжих сожалели, что обманулись посулами ходоков и решили ехать в Среднюю Азию. Край был благодатным: обилие южных фруктов, жаркое лето и короткая теплая зима. Измождала же людей тропическая малярия и отсутствие приволья для скота, набеги басмачей на русские селения. Эти обстоятельства заставили переселенцев повернуть обратно в Акмолинск, в Преображенку.

В 1922 году все уехавшие в теплые края вернулись назад в Преображенку. По дороге потеряли часть скота и людей. Путешествие по безводным просторам Казахстана – прогулка не из легких. После возвращения в Преображенку все взялись за строительство жилищ, скотных дворов, надворных построек. Павел Петрович построил более благоустроенную хату, большую по размерам. Отгородили всю усадьбу плетнем от улицы и от соседей. Построили сибирскую баню. Жили все еще единой семьей. В 1924 году женился Михаил Павлович, и нашего прадеда Петра Павловича отделили. Во дворе была хата, построенная по приезду из России. В эту хату и перешли Петр Павлович и его семья (наш дед Николай Петрович). Хозяйство было общим: волы, лошади, коровы. Всю землю обрабатывали сообща. В питании много помогала река Нура и протекающий поблизости Ишим. Например, у семьи Смаглий в продуктах питания рыба составляла 90%, дичь – 9%. Семья Смаглий жила очень бедно. Жена Иосифа умерла в 1921 году от холеры, и все тяготы по воспитанию его четверых сыновей легли на плечи Павла Петровича и жены нашего прадеда. Семья Гукаловых помогала Смаглий продуктами. С одеждой было плохо. Взять ее было негде, шла война. Штаны на зиму шили из овечьих шкур, в них приходилось ходить и летом. В 1925 году вся семья Гукаловых переехала в Каратумар, небольшое село километрах в двадцати от Преображенки. В степи у большого озера, богатого дичью и рыбой, начали вновь строиться. Иван Павлович, Михаил Павлович и наш прадед, Петр Павлович, построили по новой саманной хате. Прожили в Каратумаре два года, а весной 1927 года Петр Павлович продал хату и переехал с семьей в город Акмолинск. Там снял квартиру в Старой слободе на берегу Ишима, а все остальные Гукаловы переехали на заимку километрах в десяти от города. Григорий, сын Ивана Павловича, переехал зимой в семью Петра Павловича. Наш дед Николай Петрович и Григорий Иванович пошли в первый класс. На каникулах одноклассники уезжали на заимку, в семью Ивана Павловича. Григорий Иванович и Николай Петрович были неразлучны. Они были одногодки и росли все время вместе. Свою привязанность они пронесли через года, всю свою жизнь переписывались, ездили друг к другу в гости, и лишь смерть в восьмидесятых годах оборвала эту связь. У Николая Петровича были двоюродные сестры, дочери Ивана Павловича и Михаила Павловича: Мария, Полина, Вера. Во время проживания в городе у Павла Петровича жил Василий, младший брат нашей прабабки. На лето Николай Петрович уезжал к Павлу Петровичу (прапрадеду). Там Николай и Григорий целыми днями пропадали на озере. Ловили рыбу удочками, в прибрежных камышах собирали яйца диких птиц, которых было очень много. В осеннюю пору помогали в работе: молотили катками ячмень и пшеницу, пасли овец и лошадей, помогали в сборе овощей на огородах.

В 1929 году, в начале февраля скоропостижно скончался Павел Петрович (наш прапрадед), которого все семейство очень любило за добрый нрав и человеколюбие. Павла Петровича привезли в город, в церковь. Несмотря на холод и буран, там собрались все, кто его знал, чтобы попрощаться. Похоронили Павла Петровича на городском кладбище в новой слободке. На кладбище были все внуки, наш дед Николай Петрович тоже.

В 1928 году в Акмолинск проложили железную дорогу, и 7 Ноября пришел первый поезд. Наш дед, Николай Петрович, со своим дедом и отцом ходили его встречать. В то время для города Акмолинска это было большое событие. Отменился извоз на лошадях в Петропавловск, до которого было 500 км. Каждую зиму до 200 лошадиных упряжек возили в Петропавловск зерно, а обратно – промышленные товары.

Зимой 1929 года Гукаловы на семейном совете решили уехать обратно в Россию, в Миллерово, на Родину, так как начиналась коллективизация. Кончилась вольная жизнь на просторах Казахстана. В колхозе жить одинаково – что в Сибири, что в России, что в Казахстане, вот только в России меньше холода, да и зимы покороче.

В марте 1929 года Иван Павлович и Михаил Павлович привезли свой багаж и 15 марта погрузились в поезд. Были куплены билеты до станции Глубокая, под Миллеровом. Приехали на место. Начало весны. Таял снег. Наняли санную упряжь и поехали в Шарпаевку. Волей судьбы встречают Иван Павлович и Михаил Павлович своего деда, родного брата Павла Петровича – Пайка Петровича. К дедушке, Пайке Петровичу, зачастили Николай и Григорий. У деда Пайки своих внуков не было, и он тоже привязался к внукам своего брата, Павла Петровича.

Петр Павлович весной выехал в город Шахты. Летом переехали и Иван Павлович с семьей. Построили глинобитные хаты. Стали жить в городе. Проблема продовольствия становилась все острее, надвигался голод. Ели все съестное – лебеду, картофельные очистки. Петр Павлович с сыном Николаем (нашим дедушкой) уезжают в Курскую область, в Новый Оскол. Устроился работать на строительство железной дороги. Нашли квартиру в большом районном селе Чернянка. Здесь картошки было досыта, да и паек получали по карточкам. Приехали и жена с сыном Иваном. Здесь наш прадед с семьей прожили до мая 1933 года. Дорога была построена, рабочих стали сокращать. Нет работы, нет и средств к существованию. Голодали. Люди начали умирать с голоду сотнями. Наконец Петру Павловичу повезло, он чудом устроился на работу в Прилепинский свиносовхоз Чернянского района. Жили в общежитии. Давали талоны на завтрак, обед и ужин. Вся семья питалась на одни талоны работающего. Николай Петрович (наш дед) и его брат Иван искали, где достать поесть. Дня через три нашли кормокухню на СТФ, питались там. А в мае 1933 года Николая Петровича взяли на работу, пасти свиней. С питанием вопрос был решен: ели вику и чечевицу досыта, да еще кормили отца и мать. Так прошло украденное детство Николая. Наступила безрадостная юность. Вся жизнь Николая Петровича оказалась связанной с сельским хозяйством.

Детство нашего деда прошло в пламени Гражданской войны и разрухи, а юность началась с классовой битвы в селе – коллективизации сельского хозяйства. Летом 1933 года из города Шахты приехала в семью Петра Павловича мать, сильно истощенная. В семье Гукаловых было уже, что есть, но спасти ее не удалось. В июне 1933 года она была захоронена в братской (общей) могиле под курганом в селе Кузькино Чернянского района Курской области. В те годы по всей нашей стране повсеместно гибли с голоду тысячи людей. С мая 1933 года наш дед – Николай Петрович – стал рабочим. Ему было 14,5 лет. Но мытарства деда на этом не закончились. Осенью 1933 года Петр Павлович завербовался в Грузию на строительство чайных совхозов. В декабре 1933 года семья Гукаловых прибыла в Грузию, в город Зугдиди, станция Ингури. Километрах в десяти от Зугдиди, на Колхидской низменности, организовался чайный совхоз Мингрельский. Местность там заболоченная, заросшая первозданным мелколесьем и колючим кустарником. Не было никакой техники. Рабочей силы собрали тысяч десять, в основном молодежь, но были и семейные. Размещали людей в деревянных бараках. С продовольствием было туго, вдоволь было только кукурузного хлеба. Работа была тяжелая, земляная – корчевать и сжигать лес, освобождать землю под чайные плантации; копать канавы и осушать болота. Потом нужно было перекапывать почву на глубину 45 см и сажать чайные кусты. Зима там была сырая, свирепствовала тропическая малярия. Болели постоянно 10-15 процентов людей. Летом стояла сильная жара, а работать приходилось с раннего утра до позднего вечера. Грузия не сильно пострадала от голода, и народ там жил хорошо. Поэтому рабочих нанимали на выходные, а платили продуктами: мясом, салом, молоком. Это было неплохим подспорьем. Да и заработки на строительстве чайных совхозов были приличные, поэтому народ понемногу приоделся, отъелся после голодовки.

Вербовались Гукаловы в Грузию на шесть месяцев, а проработали полтора года. Как и все, постепенно оправились от голода, купили одежду. Но очень мучила малярия, и в апреле 1935 года они решили вернуться назад, в свиносовхоз Прилепинский Чернянского района Курской области. Сняли квартиру в селе Кузькино и стали работать. Наш дед, Гукалов Николай Петрович, пошел работать свинарем. Напарником у него стал Петр Ковалев. Возраст юношей был примерно одинаков. За работу в совхозе стали платить, да и общественное питание улучшилось. Появился ржаной хлеб, вволю было картошки. Николай Петрович подружился с ребятами и стал подумывать об учебе и приобретении специальности. Директор обещал послать учиться за счет совхоза, но среди лета дед прочел в газете объявление, что в городе Орле идет набор в школу шоферов. Он вместе с одним из товарищей решил ехать туда поступать. Приехали. Устроились с жильем. Нашли школу. Для поступления нужна была медицинская справка, которой у них не было. Завуч принял ребят в школу без справки. Учились они хорошо. В те годы автомобиль был редкостью. Через месяц друзья уже посещали практические занятия. Радости не было конца – руль в руках, машина слушается шофера, но всему приходит конец. Завуч направил ребят на комиссию. Голод сделал свое. Оба товарища оказались по состоянию здоровья негодны. Ребят отстранили от занятий. Николай Петрович вернулся в совхоз и всю осень работал на тракторе, а зимой опять стал работать с животными на ферме.

В мае 1936 года его направили от совхоза на годичное обучение в Совхозуч по специальности агротехник. Потребность в учебе у деда Николая была огромная. Он с радостью отправился в город Мценск Орловской области. Это был старинный город со множеством церквей и монастырей, утопающий в зелени лесов. Красивейшая среднерусская природа. Школа размещалась в Аляблево, бывшем дворянском имении. Здесь были кирпичные благоустроенные дома. В одном из них размещались классы для занятий. В другом двухэтажном здании – общежитие, где жили учащиеся. В третьем помещалась столовая учхоза. В учхозе имелось свое подсобное хозяйство: коровы, свиньи, лошади. Рядом с населенным пунктом была сосновая роща – гектаров двадцать, за рощей сосновый бор гектаров на двадцать пять. С другой стороны Аляблево был фруктовый сад гектаров на десять, а в нем большая пасека. Всем этим учащиеся пользовались, заботились о сохранности. Основную часть учащихся составляли бывшие животноводы колхозов и совхозов Курской и Орловской областей. Государство готовило младших специалистов для работы в животноводстве того периода, только зарождавшегося: совхозных бригадиров, ветработников, санитаров. Раньше эта школа готовила трактористов и комбайнеров. Большинство учащихся была молодежь. Людей старших возрастов было мало, так как учиться нужно было год.

Вначале все учащиеся были мобилизованы на заготовку раннего силоса из разнотравья. Косили траву, рыли большие ямы. Зеленую массу возили подводами и закладывали в силосные ямы. Руководила работами директор школы Мария Сокова. Ей, москвичке, было лет сорок.

С 1 сентября 1936 года начались занятия. Николай Петрович учился на ветеринара. Учился прилежно, на отлично. У него было преимущество перед другими молодыми людьми: к тому времени он почти закончил семилетку, а большинство было либо вообще безграмотно, либо имело начальное образование. А еще было огромное желание и стремление к знаниям. Учеба давалась легко, поэтому Николай Петрович очень много помогал другим учащимся, ведь обучение было на уровне семилетки, а очень многие не имели такого образования. Директор школы обязала его вести ликбез с рабочими учхоза, куда приходили и малограмотные учащиеся учхоза. В школе его выбрали председателем учкома. В октябре школа была переведена на Украину, в город Миргород, где она была расширена до 200 человек. Все вновь прибывшие в школу имели семилетнее образование. Николай Петрович не сдавал своих позиций лидера, занимался все упорнее и к Новому году стал отличником, за успехи в учебе стал получать стипендию 150 рублей. Здесь, в школе, он познакомился с девушкой – Исаевой Анастасией Терентьевной. Она была очень малограмотной, и ему пришлось заниматься с ней на протяжении всей учебы. Анастасия была хорошей ученицей, очень упорной и трудолюбивой. Впоследствии она стала женой Николая Петровича и нашей бабушкой.

1 июля 1937 года Николай Петрович и Анастасия Терентьевна окончили школу и получили направление на работу в совхоз "2-я Пятилетка" Краснодарского края. В 1938 году в совхоз приехал отец Николая Петровича – Петр Павлович, здесь он прожил до конца своей жизни и умер в 1971 году в возрасте 73 лет. Так в Ленинградском районе закончилась кочевая жизнь Гукаловых.

По приезду в совхоз Николая Петровича направили работать ветврачом, а Анастасию Терентьевну – бригадиром. Они стали жить самостоятельно. Проработав два года, Николай Петрович стал управляющим фермой. 24 января 1939 года в их семье родился сын – Гукалов Виктор Николаевич. В конце 1939 года Николая Петровича вызвали в РККА для прохождения службы, и в январе 1940 года дедушка, Николай Петрович, ушел служить, оставив бабушку, Анастасию Терентьевну с годовалым ребенком (старшим братом нашего отца, дядей Витей).

На этом для Николая Петровича мирная жизнь кончилась. Было тревожное время, начало Второй мировой войны, Финская война. На западную границу, в 12-й пограничный отряд дед прибыл в январе 1940 года. Там он усиленно овладевал тактической и огневой подготовкой. Через полтора месяца в составе группы из 500 человек дед Коля был переброшен под Ленинград, где на Карельском перешейке шли военные действия. Через 10 дней отряд погрузили в вагоны, и через трое суток пограничники прибыли обустраивать новую границу с Германией после польских событий, в Августово. Там расположился штаб 86-го пограничного отряда. Дедушка был распределен на службу в 3-ю комендатуру, 3-ю резервную заставу в местечке Райгруд. В июне их отряд был переведен под Гродно, и 20 июня они приняли участие в освобождении Прибалтики: Литвы, Латвии, Эстонии. Там он и остался служить в 107-м пограничном отряде, охраняя германскую границу. На этой границе его и застала война.

При прохождении службы в 107-м пограничном отряде Николай Петрович нес службу на линии государственной границы и ежедневно встречался с немецкими пограничниками. Он видел, что все они были вооружены автоматами, на заставе стояли мотоциклы и машины. Наша же граница была оборудована на открытой местности лишь наблюдательными вышками, с которых просматривалась местность сопредельного государства до 10 км. Средством передвижения были лошади.

Пограничники оказались свидетелями бурных событий на фронтах Второй мировой войны: Германия поставила на колени и заставила капитулировать Францию, оккупировала Грецию, Югославию, Албанию, Бельгию, Голландию, Норвегию, ввела войска в Финляндию. Таким образом, она захватила почти всю Европу и вплотную подошла к нашим границам. На границе чувствовалась напряженность, часто возникали перестрелки, с обеих сторон были раненые и убитые. На усиление охраны границы отдавали все резервные отряды и комендатуры. И 22 июня 1941 года фашистская Германия двинула свои войска на Советский Союз без объявления войны. Вооруженная до зубов немецкая армия перешла советскую границу и наступала от Черного моря до Ленинграда. Красная Армия, хуже вооруженная, не имеющая в достаточном количестве танков и авиации, несущая огромные потери в живой силе и технике, начала отходить на восток.

За день до нападения на СССР фашистской Германии Николай Петрович заступил на дежурство по комендатуре. Со всех четырех застав передали донесения, что немцы концентрируют у линии границы пехоту, артиллерию и санитарные машины. Дедушка передал все донесения в штаб отряда, и в 2300 последовала команда направить резервную заставу на усиление линейных застав. Из штаба прибыла маневренная группа (человек сто), вооруженная винтовками и ручными гранатами. Также был один ручной пулемет на отделение и один станковый – на взвод. Таким числом и вооружением пограничники должны были защитить границу от немцев, вооруженных танками, минометами, пулеметами и автоматами.

Ровно в четыре часа утра 22 июня 1941 года эскадрилья бомбардировщиков нарушила нашу границу и начала бомбить станцию Красно, а артиллерия и минометы уничтожали заставы и населенные пункты в радиусе артобстрела. Весь личный состав погранвойск находился на охране границы, в нарядах по 2, 3, 5 человек. Связь с границей оборвалась, и только с одной заставы прискакал конный нарочный с донесением. Это был доклад коменданту капитану Юрченко: застава горит, личный состав с народом отходит в тыл. К комендатуре подошли две автомашины. В одну, ГАЗ-АА, погрузили боеприпасы (в основном, патроны), во вторую, ЗИС-5, посадили семьи командиров, сколько поместилось, и машины ушли на город Алитус. Николая Петровича и лейтенанта Емуарова направили на соседнюю высотку для выяснения обстоятельств, но погранпост был пуст, все вокруг горело. Они вернулись в комендатуру, но там уже не было ничего, кроме окровавленных носилок. Комендатура подверглась сильному обстрелу. Пограничники двинулись к опушке леса, где возле Святого озера собрались все офицеры комендатуры и начальник резервной заставы лейтенант Решетняк, а также человек десять личного состава. Было шесть часов утра. Через несколько минут появились человек двадцать из внутренних войск и машина ГАЗ-АА с четырехствольным пулеметом. В это время по дороге уже шла немецкая мотопехота и около десятка танков. Первым вступил в бой крупнокалиберный пулемет, так как пулеметчики первыми заметили приближение врага. Потом открыли огонь все остальные. Немцы обрушили на пограничников шквал огня. Все лошади, находившиеся на опушке, были убиты, двое пограничников были убиты, четверо ранены. Лейтенант Решетняк скомандовал отход в лес, и на команду "за мной" устремилось человек двадцать пять. Справа по шоссе двигались немецкие танки и мотопехота, слева было Святое озеро (километра четыре в длину и метров пятьсот в ширину), прямо – лес. К семи часам пограничники оторвались от немцев и ушли в лес. Во главе отступающих были лейтенант Решетняк и лейтенант Смирнов. К ночи в лесу собралось человек до двухсот разных родов войск. Здесь были и старшие командиры внутренних войск. Из леса не удавалось выйти четыре-пять суток. Таким образом, немецкие передовые отряды ушли вперед, а наши пограничники остались в тылу противника. Основные части Красной Армии, на которые надеялись пограничники, и которые должны были двигаться навстречу немцам, почему-то отсутствовали.

Стали готовиться к прорыву, чтобы выйти из окружения. 25 июня была предпринята попытка прорыва, но силы были слишком неравны, большинство солдат погибло. Прорвалось двенадцать человек. Это была территория Литвы. Решено было идти на Белоруссию. Всюду была брошенная Красной Армией техника, население было напугано, военных сторонились. В населенные пункты заходили только за продуктами. Везде были виселицы. Всех, кто был причастен к администрации и Советам, расстреливали целыми семьями. В лесах появилось много обездоленных и напуганных граждан. Фронт же удалялся с каждым днем, и канонады уже было не слышно. Немецкими войсками были забиты все населенные пункты. 3 июля группа дошла до Гродно. Ночью отряд вошел в небольшой населенный пункт. Здесь пограничникам сообщили, что немцы взяли Минск. Это 100-150 километров на восток. Решено было идти на города Лида, Барановичи. Чем дальше двигался отряд, тем больше встречал немецких войск. Пройдя Барановичи, решили разделиться, такой группой идти было трудно, везде было полно немцев. Сняли военную форму, переоделись в гражданское и разбились на группы по 2-3 человека. 10 июля в районе Новогрудка Николай Петрович был задержан и попал в плен.

Усталых, с разбитыми в кровь ногами, оборванных и заросших, их погрузили в товарные вагоны, как скот, и повезли в Германию, на станцию Гамерштейн, в лагерь 315. Лагерь был окружен колючей проволокой в три ряда. Вышки, часовые с собаками, отвратительное питание, избиение военнопленных. Находился он в небольшом лесу, жилых зданий не было. Пленными были вырыты ямы на 2-3 человека. Рыли ямы кошелками.

Осенью 1941 года немцы начали формировать отряды на работу. Николай Петрович попал в городок Штольп-Мунде на аэродром, где пленные завозили торф. Среди пленных появились больные тифом, и всех снова отправили в лагерь. В январе 1942 года жили в бараках, спали на трехэтажных нарах. Подстилка – опилки. Ложились на бок один к другому, поворачивались по команде – так грелись долгими зимними ночами. Занимали в основном нижние нары, так как наверх никто подняться не мог, все пленные были сильно истощены. В лагере свирепствовали тиф и дизентерия, в день гибло более ста человек. На их место привозили новых, они были не так истощены, поэтому работали каждый день – копали ямы, закапывали трупы. Кормили пленных баландой (лагерный суп). Каждое воскресенье немцы выстраивали пленных на площади, и устраивали 100-метровый кросс по пять человек, все, не пробежавшие 100 метров, строились отдельно и помещались в кранк-батальон, где ежедневно уничтожалось по 50-60 человек, а здоровые пленные их закапывали. Осенью 1941 года в лагере было 30 тысяч человек, а к марту 1942 года в живых осталось 3 тысячи.

10 марта 1942 года 25 человек были отправлены в рабочую команду "Бонин" к помещику. Среди них был и наш дедушка. Везли их в тракторной тележке, куда положили тюки с соломой. Выехали в 11 часов утра, на месте оказались в 8 часов вечера. Стали выгружаться, но двое умерли в дороге без воды и пищи. Всех привели в помещение спиртзавода и провели санобработку. Голодные мужчины кинулись искать хоть что-нибудь съедобное. Нашли кадушки с брагой. После все упали и заснули. Их разбудили часовые и перевели в жилое помещение, где под лестницей оказалось килограммов 300 картошки. Изголодавшиеся люди наелись ее до отвала, и за ночь их тела отекли. Утром, когда нужно было вставать, ни один человек не смог подняться. Тело отекло до таких размеров, что пришлось разрезать верхнюю одежду. К обеду привезли немца-военврача, и он приказал варить суп из овсяной дерти каждому давать в день по пол-литра. Так пленные постепенно приходили в себя и через 10 дней поправились. Русским помогали пленные французы, которых здесь было 20-30 человек. Они отдавали весь свой хлеб, так как получали посылки Красного Креста. Через две недели поправившихся стали водить на работу. Работа была сезонная, в поле, на свежем воздухе. Немного обзнакомились – оказалось, все из прибалтийского военного округа и были пленены в первые месяцы войны. Осенью людей понемногу стали отправлять в лагерь. В сентябре 1942 года Николай Петрович опять оказался там, в лагере 315, но он его просто не узнал – условия содержания и питание стали лучше, закончились издевательства над пленными. Через месяц деда перевели в лагерь №1000 "Геммер", где он попал на шпалорезный завод. Это было в Западной Германии, до границы с Францией было 180 км. В это время авиация союзников сильно бомбила Западную Германию, и многие русские бежали. В ноябре 1942 года после сильной бомбежки наш дед с товарищами тоже смогли бежать, и через 15 дней были задержаны жандармерией. После избиения и допросов их снова отправили в лагерь 315, оттуда в лагерь "Геммер", где Николай Петрович и пробыл до апреля 1945 года.

14 апреля 1945 года лагерь был освобожден Первой Американской армией. На поверку там оказалось более 100 тысяч военнопленных: русских, поляков, французов, бельгийцев. Семь дней после освобождения в лагерь не завозились продукты. Как только немцы ушли, эта масса оголодавших людей снесла ограждения, и бросилась в город Геммер и близлежащие населенные пункты, уничтожая на своем пути у населения все съестное. Дедушка из лагеря не ушел. Всех русских переодели в американскую форму. Через два дня появились русские и объявили, что все являются военнослужащими советских вооруженных сил и должны защищать Родину на Востоке. Все были взяты на учет и разбиты на подразделения. Люди отъелись, занялись военной подготовкой. После этого все были доставлены на Эльбу в район Магдебурга и были переданы советскому командованию. Это соединение вошло в состав 69-й Армии 1-го Белорусского Фронта.

Так для дедушки закончились почти четырехлетние скитания по гитлеровским концлагерям – раздетым и голодным, но с несломленным духом и вечной мечтой о Родине, о России.

Попав в Советскую Армию, стал нести службу: Магдебург, Альтеграбово, Бург. Через месяц всю 69-ю Армию стянули к Берлину в казармы Генерального штаба вермахта и стали готовить к отправке в Японию. Неделю пробыли в Берлине, но железнодорожные вагоны так и не подали. Всю армию развернули и

походным маршем повели на восток через Познань, Краков, Варшаву. В Варшаве пять дней отдохнули и пошли на Брест. На реке Буг прокричали трехкратное "Ура Родине!" и вступили на родную землю. Пройдя 1000 км, мужчины увидели все ужасы войны на немецкой и польской земле, усеянной могилами русских солдат, которые отдали свои жизни, за независимость Родины. По приходу в Брест 15 июля 1945 года армию погрузили в вагоны. Личный состав насчитывал тысяч триста. Армия поехала на Японию, но, не доехав до Иркутска, их вернули и направили в Кавказский военный округ. 5 августа 1945 года состав был выгружен в городе Баку. Служба деда в этом городе продолжалась до ноября. В ноябре всех, кто был в плену, направили на госпроверку в 240 ПФЛ города Сталина. В ПФЛ прибыли 15 ноября, к тому времени Николай Петрович уже списался с родственниками, хотя ни с кем еще не виделся.

В ПФЛ дедушка пробыл месяц, после чего был переведен в постоянные кадры в Макеевское шахтоуправление для восстановления Донбасса. Он был распределен в общежитие. Работал на шахте. Познакомился с рабочими и перешел жить на квартиру. В феврале 1946 года к дедушке приехал отец, и он, спустя семь лет, наконец-то увиделся с родным человеком. Узнал о своих родственниках.

Его брат, Иван Петрович, погиб на фронте в декабре 1943 года, жена и сын Виктор живы. В марте 1946 года приехали жена с сыном, радости не было конца. Деду предложили перейти в военизированную охрану, где он прослужил два года. С июня 1946 года бабушка и Виктор жили в Макеевке вместе с дедом. А в феврале 1947 года семья Гукаловых вернулась в родной совхоз "2-я Пятилетка", где дед снова стал заниматься любимым делом: работал ветеринаром и ветфельдшером на СТФ № 3, СТФ № 4. Получили с супругой двухкомнатную квартиру, купили корову. 3 июля 1949 года родился Саша, Виктору было уже десять лет. После школы-десятилетки Виктор не сдал вступительный экзамен в институт и пошел в техникум механизации и электрификации сельского хозяйства в городе Ейске, который окончил в 1958 году.

С апреля 1953 года Николай Петрович стал управляющим отделением. В 1954 году он был на переквалификации и получил документ, разрешающий работать управляющим. С тех пор он и работал только управляющим отделениями. В 1953 году Гукаловы построили свой дом. После рождения Саши бабушка целиком посвятила себя воспитанию детей. Дедушка много времени уделял производству, поэтому подсобное хозяйство бабушка вела одна. В октябре 1958 года на свет появился наш отец – Владимир Николаевич.

Дядя Саша и папа учились очень хорошо. Саша после окончания десятилетки поступил в пединститут на факультет физического воспитания и по направлению из Кургана поехал в Туркмению, где проработал до 1992 года, пока не начался "парад суверенитетов". В 1976 году наш отец (Володя) закончил десять классов и поступил на сельскохозяйственный факультет университета Дружбы народов в Москве.

В 1978 году дедушку парализовало, он оказался прикованным к постели. В совхозе он проработал сорок лет. Был награжден орденом Знак Почета, орденом Трудового Красного Знамени, орденом Октябрьской революции, медалью 100-летия со дня рождения В.И. Ленина, медалью Ветеран труда. В юбилейные годы со дня Победы был награжден шестью медалями за участие в Великой Отечественной войне. Бабушка награждена медалью "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны". Она воспитала троих сыновей. Все они получили высшее образование: Виктор и Саша стали учителями, Володя – агрономом.

В 1982 году папа закончил учебу и стал работать управляющим отделением, где 30 лет до этого проработал дедушка. 11 ноября 1982 года, в день смерти Леонида Ильича Брежнева, его призвали в Советскую Армию, где он прослужил до 20 июля 1984 года. Служил отец в войсках ПВО в том же районе Баку, где был дедушка в далеком 1945 году.

Приложения

Гукалов Николай Петрович